Вероятностный человек - Болл Брайан Н. - Страница 2

• Предыдущая
• 2/44
• Следующая

— Мушкет! — снова рявкнул Тиллиярд. Капрал уже поджигал запал у двух гранат.

— Заряжай ружье!

У Тиллиярда было всего мгновение, чтобы помочь Спингарну, который, по мнению капрала, был контужен при взрыве. Спингарн хороший сапер, но чересчур болтливый. Возможно, его мозг поврежден во время взрыва.

Спингарн при слабом свете посмотрел на устройство в своих руках. Оружие из стали и дерева, неуклюжее и тяжелое. Оно действовало только за счет расширения газов. Похоже, что он умеет обращаться с ним.

Спингарн наблюдал, как его руки работают с устройством: слова, выкрикиваемые на плац-параде восемнадцатого века, где он обучался своему занятию, вели его вперед. Полуопусти ружье! Очисть полку! Открой патронташ! Возьми капсюль! Вставь его! Верни капсюль! Закрой полку! Сдуй лишние пороховые зерна! Возьми патрон! Вскрой его зубами! Заряди порохом и пулей!

Ловкость, наверное, пришла с тренировкой. Но как им удалось узнать такие подробности? Ведь земные документы исчезли при Первой катастрофе!

Упражнение выполнено, оружие заряжено. Тиллиярд поставил двух саперов рядом со слабоумным мальчиком и голландцем. В руках он держал две дымящиеся гранаты; перед ним, в грязи, валялся длинный штык. Капрал был доволен.

Он бросил гранату во все еще неподвижных французов. Граната разорвалась среди них. Французы разлетелись в стороны, как куклы. Все светильники в обеих галереях погасли.

— Мальчик! — рявкнул Тиллиярд на оглушенного дурачка.

Только свет от запала гранаты Тиллиярда и тусклый огонь фитиля Спингарна освещали безумную сцену. Но зато было много шума. В галереях отражалось громкое эхо; раздавались пронзительные крики и стоны раненых; мальчишеские голоса кричали по-французски.

Скоро света стало достаточно, чтобы разглядеть приближающегося француза. Тиллиярд махнул Спингарну, и тот прострелил врага тремя пулями. Спингарн видел, как пули попали в цель и голубая с золотом форма прорвалась под напором свинца. Затем появились другие люди.

— Должно быть, я сошел с ума, — сказал Спингарн.

Голландец пронзил юного офицера пикой.

Французские офицеры спускались в эти мрачные галереи. Не то что у нас! Наша золотая молодежь мчалась галопом в битву и пытала счастья среди грохота пушек! А наши офицеры заставляли участвовать в подземном кровопролитии низших по званию.

Два сапера сражались с обычным проворством; Тиллиярд бросил вторую гранату за спины французов. Они в смятении рванулись вперед и были прирезаны саперами и голландцем. Видимо, мальчик со светильником остался жив. Он начал напевать песенку про овцу, и Тиллиярд в ответ проревел грязное ругательство.

— Я так и знал, — сказал Спингарн, увидев блестящие доспехи. — Это анахронизм.

— Мушкет! — заорал Тиллиярд, указывая на огромного человека в блестящих доспехах. — Доспехи, Спингарн! Человек в доспехах!

Спингарн подчинился. Он восхищался ловкостью, с какой его руки перезаряжали примитивное ружье. Он снова вложил в дуло три пули и засыпал гораздо больше пороха, чем нужно. Ружье могло разорваться, но как еще остановить огромную фигуру в стальной броне, которая привела Тиллиярда в такую ярость? Французы послали гиганта в доспехах на гибель англичанам.

Человек в доспехах втоптал своих убитых земляков в грязь, как совсем недавно Спингарна втаптывали его товарищи. Более храбрый, чем англичане, или, возможно, ослепленный взрывом последней гранаты, голландец бросился на закованного в сталь француза. Он высек искры из грудной пластины ударом страшной силы, но тут же погиб, когда француз небрежно заколол его ударом левой руки. Затем гигант наступил на голландца.

— Целься! — приказал Тиллиярд.

Он понял, что случилось со Спингарном. У него сотрясение мозга. Спингарн уже не тот, что раньше, — теперь он смотрел на человека в доспехах так, как будто увидел дьявола!

— Целься! — повторил капрал.

— Слушаюсь!

Как они могли узнать такие детали? Откуда ему известно, что мушкет должен лежать па левом плече, левая рука на прикладе, большой палец в углублении, что нужно крепко прижимать приклад к груди так, чтобы дуло было поднято?

— Целься! — снова завопил Тиллиярд.

Клинки лязгнули, когда два сапера попытались найти уязвимое место в доспехах чудовищной фигуры. Дурачок заполнил галерею звонким «тра-ля-ля!».

— Прошу прощения! — сказал Спингарн. — Я ошибся.

Нет. Это было обычное упражнение плац-парада:

Взведи курок — правильно! Целься — огонь!

Три свинцовые пули расплющились, ударившись о прочную сталь. Несколько мгновений француз висел в воздухе, как будто для того, чтобы дать возможность пулям пролететь. В ту же секунду саперы обрушили на него удары меча и штыка. Тиллиярд, предчувствуя победу, бросился к ногам француза.

Спингарн расхохотался.

— Это не мы изобрели! — кричал он. — Это классический прием!

Тиллиярд ударил француза в пятку.

Спингарн позволил безумной сцене исчезнуть — он закрыл глаза и засмеялся, когда вновь раздались вопли дурачка. Слезы текли по его лицу.

— Это перебор — уж чересчур! Петарда… шнур… а теперь доспехи! Кто все это придумал?! Кто? Кто-то придумал. Кто-то выдумал всю Игру.

— Берегись! — как будто бык проревел сзади. — Капрал, ты здесь? Мы подрываем мину! Над нами пушки французов, и мы поджигаем мину! Слышишь, капрал? Убирайся, пока цел! Под тобой двести бочонков с порохом, а сверху — батарея французов! Капрал, отвечай!

Мина! Ага! Это, должно быть, сержант Хок.

— Нет, — крикнул Спингарн. — Не поджигайте мину, сержант!

Спингарн увидел, как упал окровавленный сапер. Тиллиярд потерял штык и вцепился в лодыжку француза зубами.

Спингарн мог представить себе сцену на поверхности. До того как он спустился под землю, сутки шел дождь. Поля вокруг Турне размокли; передвигать пушки трудно, хотя артиллеристы довольны, потому что вода на земле отмечает падение снарядов. Сержант Хок, находящийся в нескольких сотнях ярдов от батареи французов, должно быть, улыбается в свои седые усы. И через несколько секунд он подожжет длинный черный шнур, который ведет под землей к другой, более глубокой галерее, расположенной на двенадцать футов ниже. К штабелю, сложенному из двухсот просмоленных бочонков с порохом.

К небу поднимется мощный фонтан земли, огня и дыма, люди и пушки взлетят в огне вверх, а затем земля погребет все, что осталось от французских артиллеристов и саперов, от гиганта, сражавшегося с Тиллиярдом, от французских лошадей и пушек, от дурачка, который наконец замолчит навечно, и от растерянного Спингарна, который не находил слов, чтобы решить странную хронологическую загадку и вернуться в настоящее, где нет крови и грязи.

Слова?

— Спасайся! — закричал Тиллиярд, когда француз нанес ему последний удар. Капрал погиб.

Французский гигант приближался.

Спингарн перезарядил мушкет.

Слова? Слова покончат со всем. Для него — для Спингарна!

Но недостаточно просто сказать, что тебе надоели все эти ужасы, когда ты увидел кровь четырех товарищей на мече врага и когда ты понял, что доспехи попали сюда из другого времени. Как бы ты ни был уверен, что твое воображение не сумело правильно воссоздать осаду Турне, ты не мог просто бросить мушкет и сказать, что с тебя хватит. Или мог? Нет.

— Нет!

Проклятия француза. Перевод: грязная английская собака, сын шлюхи! Я отрежу твое мужское достоинство и выброшу его крысам… — Спингарн вспомнил, что делать. Мушкет.

Направь мушкет на цель — прицелься — огонь!

В этот раз пули вдавили грудную пластину. Возможно, одна даже пробила сталь. Француз, оглушенный и получивший сильные ушибы, качнулся назад и отступил на шаг от Спингарна. Спингарн побежал, однако успел швырнуть мушкет во француза.

Не дожидаясь последствий удара, он с трудом пробирался через грязь к свету. В отдалении виднелись грубые бревна креплений. Спингарн помогал их ставить педеля три назад. Затем он увидел желто-белый дым, тянувшийся вверх через маленькое отверстие в полу. Дым шел от длинного шнура, лежащего внизу, от смертоносных колец рукава с порохом.

• Предыдущая
• 2/44
• Следующая