Руки вверх, мистер Гремлин! - Больных Александр Геннадьевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/28
• Следующая

Вернувшись на заимку, я только руками всплеснул. Отъезд был настолько поспешным, что лишь сейчас я полностью оценил ущерб, причиненный дурацкой охотой за банным. Я дал указания капитану, молчаливо черкнувшему в своей книжечке, и отправился в кладовую, высвистывать Зибеллу. Впрочем, тот не заставил себя долго ждать и стремительной коричневой змейкой выскользнул из какого-то потаенного закутка. Видимо, он только что завершил охотничью экспедицию, потому что вся время довольно поуркивал и чистил усы. Бедные мыши.

Внимательно посмотрев на него, я тяжко вздохнул. Он был таким маленьким, таким хрупким. А испытания предстояли серьезные, справится ли?

Уловив сомнение в моих глазах, Зибелла раздраженно фыркнул. Он теперь не мог, когда его называли малышом и нюхом чуя подобные моменты, даже если слово и не произносилось вслух. Ведь он такой большой и выносливый.

— Понимаю! Все знаю заранее, что ты собираешься сказать, — поспешил я успокоить горностайку. — Но до сих пор ты имел дело с миниатюрными мышками да увальнями-хомяками. А сейчас мы столкнулись с другим противником. Злобным. Коварным. Сильным. Хитрым. Вооруженным до зубов.

Зибелла презрительно свистнул, показывая, что не боится никого.

— Ты таких зверей не встречал. И не приведи господь встретить…

Глаза горностая запылали, как два уголька.

— Кроме того противник, не стесняясь, прибегает к подлым колдовским трюкам.

По мнению Зибеллы это тоже было несущественно. Ведь мы оба изрядно поднаторели в искусстве ведовства.

— Я думаю, скорее всего нам придется драться с крысами, — предположил я. — Это самый предрасположенный ко злу зверь. И уж, разумеется, не с нашими рыжими пасюками. Я боюсь, это будет черная норвежская крыса.

Теперь Зибелла немного оторопел. Он был отчаянно храбр, но не безрассуден. Однако горностай быстро оправился, взлетел ко мне на плечо и крохотным горячим язычком лизнул в ухо. Успокаивал, хотя сам так и плясал от возбуждения. Для чего спрашивается, он провел столько времени, изучая старинные боевые искусства Востока? Да он свернет шею любой крысе в два счета.

— Не бахвалься.

Нет, это просто точная оценка собственных сил.

Почему я упомянул крыс? Тщательный анализ видеозаписи открыл нам нечто неожиданное. Черная кошка, перебегавшая дорогу «Вихрю», была совсем не кошка! Сквозь нее можно было ясно различить малейшую щербинку на бетоне. Полосу пересекало современное привидение — движущийся голографический образ. Фантом. Призрак. Сразу родился ряд вопросов. Почему он все-таки влиял на судьбу машины? Кроссинг-Т до сих пор изучался для материальных объектов и отчасти для истинных приведений, имелись лишь отдельные отрывочные сведения по проекциям магических измерений на реальностные. Но вот голограмма… В моей богатой практике такое встречалось впервые. В определенной степени это была революция в ведовстве, если только подтвердятся первые прикидки. Да здесь можно написать том страниц этак на тысячу.

Впрочем, я немного отвлекся. Может, именно голография позволяла нам отделаться легкими авариями? Однако в полном соответствии с законами диалектики, которым подчиняются даже сверхъестественные явления, произошло накопление количества, давшее в результате качественный скачок. Цепь аварий завершилась катастрофой.

Кто же создал этот фантом? Тщательное обследование местности, прилегающей ко взлетной полосе, открыло великое множество крысиных нор. Раньше мы на них не обращали внимания, гоняясь за исконным крысиным врагом — кошками. Мы были просто слепы. Жирные нахальные крысы так и кишели. Но можно смотреть и не видеть. Никто не задумался, откуда они взялись, чем питаются в безжизненной пустыне. Главной же сенсацией стали вьючные крысы. Так мы назвали их, потому что они таскали на спине тщательно упакованные тюки. Целые караваны! Много позже открылось, что они доставляли продовольствие и снаряжение по тайным тропам от южных границ. Выявить базы контрабандистов в горах Гиндукуша мы смогли, но разгромить их… Увы.

Крыс пытались отловить. Куда там. Человечество три тысячи лет воюет с серыми вредителями — и без малейшего успеха. А тут хотели справиться за три дня. Просто смешно. Даже специально обученные фокстерьеры опростоволосились. Один слишком резвый пес неосторожно бросился в узкую нору и был искусан до полусмерти.

Зибелла выслушал это, самодовольно ухмыляясь. Чужие провалы его лишь радовали. Конкуренты уходили, предоставляя возможность показать себя в полном блеске.

— Понимаешь, — сказал я, — мы должны обеспечить взлет «Вихря» любой ценой, иначе рухнет еще одна космическая программа. Мы обязаны разрушить происки врагов. Мне страшно не хочется думать, что произойдет, если… — Незаметно я перешел на язык генералов. Мундир так влияет или еще что-то?

Зибелла всем своим видом показал, что ни секунды не сомневается в успехе.

— Нам придется захватить с собой Ерофея.

Горностай удивился. Это зачем?

— Ерофей — один из лучших специалистов по проискам и козням. Возможно, ему придется лететь на орбитальные станции, потому что я уверен — враг не ограничится диверсиями на земле. Нам придется схватиться с ним и в космосе!

Зачем же для этого нужен домовой? Зибелла наотрез отказался понять необходимость такой поездки.

— Временами ты меня просто поражаешь, — упрекнул я его. Ведь на станции люди живут. А раз живут — значит это дом. А раз дом

— его должен кто-то охранять. А кому охранять, как не домовому?

— Меня просто зациклило на звуке «а», но остановиться я уже не мог. — А Ерофей — домовой современный, развитой, любознательный. Не откажется слетать.

Зибелла считал как раз наоборот.

— Прикажу, — отрубил я. — Генерал я или не генерал? Властью, данной мне правительством, мобилизую вас обоих на военную службу. Тебе определим на должность собаки-крысолова.

Зибелла икнул и свалился на пол. Я же говорил, что временами он бывает слишком эмоционален.

— Встать, рядовой Зибелла!

Горностай раздраженно зашипел и повернулся ко мне хвостом.

— Как стоишь?! Да я тебя под арест! Да я тебя под трибунал! Да я тебя… — У меня перехватило дыхание, и я захрипел. — В карцер! На пять суток! — Внезапно проснувшийся во мне генерал разбушевался. Ему осмеливались противоречить. В такие минуты он был готов весь мир загнать в дисбат.

Зибелла немного перетрусил, но все-таки ясно дал понять, что должность фокстерьера для него просто оскорбление.

Я почесал нос и слегка успокоился. В чем-то горностай был прав.

— Может должность сыскного добермана?

Нет, тоже мало.

— Тогда сторожевой овчарки?

Это было уже лучше, но по-прежнему недостаточно.

Я крепко задумался. Привередливость горностая можно понять, но что делать мне, если в моем распоряжении только должности разнообразных собак? В армии не предусмотрены подразделения горностаев, кошек, медведей и прочего зверья. Это фараон Рамзес мог позволить себе львов содержать. А у нас не Древний Египет, у нас КГБ.

К счастью, отыскался еще один вариант.

— Зачисляю тебя личным телохранителем в должности мраморного дога.

Зибелла прикинул размеры собачки, которую я ему предложил изображать, и сменил гнев на милость. Вообще-то мне урок. Следует сделать штатное расписание более гибким! Но каков нахал! Он определенно стал забываться, следовало бы поставить его на место.

— Работать все равно будешь крысоловом, — предупредил я. На это горностай согласился. — Отлично. С этим вопросом покончили, теперь займемся другим. Где у нас молоко?

Поставив блюдце перед печкой, мы с горностаем затаились, даже дышать старались пореже. Ерофей свой парень, но только если вы его уже заметили. До того он будет старательно прятаться. Я полагаю, что он просто страдает гипертрофированной мнительностью. Лапоть мол, сермяга, деревня неотесанная, пережиток… Лапти у него и вправду имелись. Один мой знакомый журналист прислал из Кельна, Ерофею как раз впору пришлись, я и отдал.

Много времени прошло, прежде чем под печью послышалось шуршание, и зажглись два зеленых огонька. С непривычки многие пугаются, увидев в темноте глаза домового, что Ерофея смущает еще больше. Зибелла осторожно толкнул меня лапкой. Не прокарауль. Я прижал палец к губам.

• Предыдущая
• 5/28
• Следующая