Сын дракона, внук дракона - Больных Александр Геннадьевич - Страница 34

• Предыдущая
• 34/43
• Следующая

Пытаясь хоть как-то притормозить свое движение к огню, я упал плашмя на камни и руками попытался уцепиться за мостовую. Напрасно. Я только в кровь ободрал пальцы и сломал два ногтя. Приподняв голову, я обнаружил, что алое пламя уже совсем рядом. С перепугу я зажмурился и в таком малопочтенном виде — распластанный точно лягушка и с закрытыми глазами — въехал головой в костер.

Вновь мне пришлось поразиться до глубины души. Я не ощутил жара, хотя готов был поклясться, что огонь самый что ни на есть подлинный. Осторожно приоткрыв правый глаз, я убедился, что вокруг пляшут красные вихри. Однако видимого вреда они мне не причиняли, и я приободрился. Продолжая скользить неведомо куда, я поднялся на ноги и постарался осмотреться получше. Однако ни человеческому, ни драконовскому взору не открылось ничего, кроме ленивого колыхания пронзительно-красных полотнищ. Казалось, беспокоиться не о чем, но в этот миг я слышал обращенный ко мне вопрос. Разобрать слова я не смог, да и вообще не был уверен, что спросили на известном мне языке. Самое странное — что я ответил. Не произнеся ни слова. В мозгу пробежала строчка огненых букв и спрашивающий оказался, по-видимому, удовлетворен.

Зато я — нет! Потому что сразу после моего ответа пришлось почувствовать, что я действительно стою в огне. Я взвыл от нестерпимого жара, испепеляющего не столько снаружи, сколько изнутри. Самый страшный пожар пылал внутри меня! И не было силы, способной потушить его. Мне отпущены считанные минуты…

Проклятье! Как я мог попасться так глупо. Почему я столь легкомысленно отнесся к своей же догадке относительно Бифреста?! Пламя, сжигающее всех смертных. А я доверчиво сам бросился на него… Впрочем, долго мучиться, наверное, не придется.

Но чудеса продолжались.

Несмотря на адские муки, я оставался жив. Более того, продолжая скользить по радужному мосту, я вылетел из колдовского пламени, с удивлением обнаружив, что не получил даже самого маленького ожога. Однако внутри стало пусто и холодно. Безразличие и скука. Такая скука, что я с удовольствием покончил бы с собой, ели бы для этого не требовалось совершать новые усилия, ведь делать решительно ничего не хотелось. Что-то сгорело и сгорело до тла. Но что? Этого я не мог сказать.

Меня несло по мосту навстречу оранжевым языкам. Я равнодушно глядел на неземную красоту, ведь я не ребенок и не генерал, чтобы радоваться разноцветным фонтанам огня, лижущим небо. То есть, конечно, генерал, но не из тех, кто голову использует единственно для ношения предписанного уставом головного убора.

Оранжевое пламя обняло меня. Я сжался в ожидании жгучей боли — ее не было. По всему телу разлилось приятное тепло, вызвавшее почти сексуальное наслаждение. Я расслабился, отдаваясь новым ощущениям, и потому прозевал самый миг появления Волшебника. Несколько языков пламени свились жгутом, образовав подобие человеческой фигуры. Длинная мантия, чалма, борода — весь предписанный сказками набор.

— Приветствую тебя, Нидхегг, — грустно сказал Волшебник.

— Привет и тебе, хранитель, — отозвался я, не удивляясь тому, что он знает мое подлинное имя, и тому, что я знаю, как обратиться к нему.

— Ты возвращаешься?

— Нет.

— Это радует, — с заметным облегчением отозвался Волшебник.

— Наш мир не нуждается в тебе.

— Именно поэтому ты послал троих убить меня? — язвительно осведомился я. — Напрасный труд. Ты ведь знаешь, что никому из них со мной не равняться.

— Знаю, — кивнул Волшебник. — Именно поэтому я никого не посылал.

— Но за мной охотились. Двоих я уже прикончил, где-то летает еще третий. Третий смертник, — уточнил я.

— Кажется, я догадываюсь, чей приказ они выполняли, — улыбнулся хранитель.

— Чей?!

— Не скажу. Ты ведь знаешь, что я никогда не помогал врагам.

— Враг я или он?

— Думай как хочешь.

— Рано или поздно я вернусь, и тогда ты горько пожалеешь о своей неуступчивости.

Волшебник качнул головой.

— Никто и ни о чем тогда не пожалеет на пепелище Вселенной Магии.

В раздражении я выпустил клуб дыма.

— Я не собираюсь губить родину.

— Ты так говоришь.

— Не понимаю.

— Еще бы. Ты ведь уже прошел красное пламя?

— Конечно.

— И договорился?

— Я никого не видел.

— Вот именно.

Я окончательно взбесился и скрежетнул когтями.

— Я могу не дожидаться возвращения в Мир Магии, а прикончить тебя немедленно!

— Попытайся.

Я рванулся было к хранителю, но не смог преодолеть инерцию скольжения, меня влекло дальше по мосту, а он остался стоять в оранжевом пламени.

— Мы еще встретимся! — рявкнул я на прощание. Что мне оставалось, кроме бессильных угроз?

— Не уверен, — холодно ответил Волшебник. — Ведь ты уже не человек.

— Как?! — взвыл я.

Однако оранжевый костер остался далеко позади, и расслышать ответ я не смог. Передо мной вырастал желтый костер. Понятно. меня протащит через огни всех восьми цветов радуги. Каждый из костров является воротами в соответствующий мир. Например оранжевый соответствует Миру Магии. Интересно, что было в красном, через который я так лихо проскочил? Тьфу, черт! Как я мог так ляпнуть?! Восемь цветов радуги?! Семь, конечно только семь. Но ведь обочь дороги я совершенно ясно видел черное пламя. Черное!Какой мир мог таиться во мраке? Подумать страшно… Но больше я ничего сообразить не успел, потому что въехал в бушующий желтый огонь.

Противно завоняло горящей шерстью, меня едва не вырвало. Одновременно я обнаружил, что горю. На сей раз вполне по-настоящему. Дрожащие огоньки поползли по комбинезону, хотя по мысли конструкторов он был абсолютно несгораемым. Вот вам и хваленая американская химия. Впрочем, удивляться и возмущаться у меня времени не осталось — меня ждала новая встреча.

— Дьявол? — вяло уточнил я при виде рогатой персоны хвостом и копытами.

Фигура потешно сморщила поросячье рыльце и негодующе хрюкнула:

— Вот еще.

— А кто? — с проблесками интереса вопросил я.

— Мы с вами уже встречались, — последовал банальный ответ.

— Не припомню.

— Постарайтесь.

Я пристально вгляделся в морду (при всем желании не могу сказать лицо) незнакомца. Действительно, что-то такое… Но танцующие желтые чадные огни, противно тлеющая одежда не давали сосредоточиться.

— Не знаю, — отрезал я.

— Мы с вами тогда сделку заключили…

— А-а… — прозрел я. Шустрый и фиолетовый! — Но вы, кажется, тогда были, м-м, несколько другого цвета и размера.

— Совершенно верно, — кивнул незнакомец. — Но это технические детали. Мы не будем их сейчас обсуждать. Вы намерены посетить наш мир?

Я постарался вспомнить, собирался ли.

— Технической магии? Признавайся!

— Именно. Гремлинов, полтергейстов, УФО и прочих.

— Нет.

— Жаль. Я с удовольствием поболтал бы с вами. Как там наши? Перестали досаждать?

Я махнул рукой.

— Дело прошлое. Мы давно живем вкупе и влюбе.

— Рад за вас.

— Не за них?

Шустрый помотал рожками.

— Вы настолько переменились, что я принимаю поправку. Рад за них.

— До скорого, — ответил я, покорно следуя движению Бифреста.

Шустрый изящно сделал ручкой, и я с радостью заметил, что моя одежда погасла. Хотя дыры и подпалины скрыть было невозможно и вид я приобрел абсолютно разбойничий. Подумалось даже, не следует ли вновь обратиться к драконовской сущности, но я отмел колебания. Человеческая форма, по-моему, наиболее пригодна для общения с обитателями Восьми Миров. Они, в глубине души, презирают слабого и беспомощного человека, а презрение — скверный советчик в делах.

Тем временем меня охватило зеленое пламя. Интересно, кто встретит меня здесь? Однако меня пронизал такой жуткий холод, что все любопытство вмиг вымерзло. Даже первые мгновения, проведенные в НИЧТО нельзя было сравнить с этим льдом, положенным прямо на обнаженную душу.

Зеленые языки извивались лениво и замедленно, словно не огонь это был, а какая-то желеобразная субстанция. Но как ни старался я уклониться от них — напрасно. Мои движения неизменно оказывались еще медленнее. Само пространство здесь переменилось. Хотя, какое пространство? В НИЧТО ничего и не было.

• Предыдущая
• 34/43
• Следующая