Железный замок - Больных Александр Геннадьевич - Страница 34

• Предыдущая
• 34/59
• Следующая

— Ну и холодина, — дрожа, заметил Хани и вытряхнул снежную крупу из-за воротника.

— Особенно, если учесть, что сейчас середина осени, — мрачно вставил Дъярв. — То, что привычно в наших краях, совершенно неуместно здесь. Нет, не стоило вызывать холод. Вот что натворили…

Хани пропустил мимо ушей его жалобы и живо спросил:

— Ты бывал на юге?

— Конечно, — простодушно ответил Дъярв. — Любой из наших мужчин хоть раз плавал в набег на южные богатые города, иначе он не имел бы права называться мужчиной и воином.

Хани покачал головой. Миролюбие Дъярва оказывалось все более и более призрачным. Он уже всерьез начал сомневаться, а будет ли Дъярв хоть когда-то строить? Не обманом ли окажется дарованная ему корона? Ведь получится очень скверно, если люди, обманутые ложной надеждой, пойдут за новым королем…

— Неважно, — поспешила вмешаться Рюби, чтобы погасить назревающую ссору. Скверные отношения Акантона и северных пиратов не были секретом ни для кого. — Главное, что здесь действительно не должен лежать снег. Будь жив Хозяин Тумана, я приписала бы это его козням, но ведь он давно мертв, лишь дымящаяся полынья осталась на месте его замка.

— А ваш снежный пожар? — неприязненно спросил Дъярв.

— Ты же видел, что даже там, где он бушевал сильнее всего, снега выпало совсем немного. Здесь вмешалось нечто иное.

— Может, колдовство Железного Замка? — спросила Ториль.

— Не думаю, — неуверенно возразила Рюби. — Каждому из колдунов ближе всего один род магии. Если Хозяин Тумана любил стужу и снег, владел искусством вызывать их, то вряд ли сыщется еще один такой же умелец. Да и колдовство Железного Замка больше тяготеет к огню и железу, чем к холоду. В такой противоположной магии колдуны, как правило, мало что могут.

Издевательский зловещий хохот прокатился между деревьями, даже снег взвихрился и закружился прозрачными сияющими облаками. Все вздрогнули.

— Кто это? — Хани вопросительно глянул на Рюби.

Но та пожала плечами.

— Все тайны черного колдовства не известны никому, даже тем, кто пользуется темными силами. Они не подозревают, каких тварей выпускают в мир.

— Не нравится мне этот смешок, — угрюмо заметил Дъярв. — Человек так смеяться не может. Впрочем, — он сорвал с плеча секиру и лихо закрутил ею, только воздух загудел, — вот ответ на многие вопросы. Один раз умереть придется каждому, дважды — никому. Бояться некого и нечего.

Ториль восхищенно взглянула на него.

Дъярв махнул рукой замершим в отдалении воинам.

— Идите сюда. — Затем обернулся к своим спутникам. — Полагаю, пора нам перебраться в середину колонны.

— Не думаю, что эту опасность можно зарубить топором, — улыбнулась Рюби, но посторонилась, пропуская гвардейцев Дъярва.

Армия двинулась дальше. В угрюмом лесу царила недобрая тишина, нарушаемая только скрипом снега под тысячами подошв и тяжелым дыханием людей. Желание говорить пропало само собой.

— Мне кажется, — проворчал Дъярв, — что никто из нас не выйдет из колдовского леса. Мы с каждым шагом проваливаемся не в снег, а в прошлое. Дойдя до проклятого места, мы окажемся на много тысячелетий позади собственного рождения.

Рюби, рассеянно слушавшая его ворчание, просияла.

— Ты, кажется, разгадал предложенную нам загадку.

Дъярв пожал плечами.

— Как же? — полюбопытствовала Ториль.

— Это все козни Найклоста, — уверенно объяснила Рюби. — Мы разбили армию Лоста, убили его самого, хотя и носил он титул вечного и неизменного, однако не сумели полностью преодолеть его колдовство. На месте битвы окаменевшее время было расколото молниями Радужников, но волны колдовства раскатились слишком далеко. Дъярв прав, мы действительно угодили в прошлое. Как ни странно, у нас под ногами прошлогодний снег.

— Прошлогодний или прошлого тысячелетия? — уточнила Ториль.

— Не имеет значения, — отмахнулась Рюби. — Это, кстати, объясняет, почему мы не знаем ничего о Железном Замке, кроме неясных слухов и преданий. Он был уничтожен до нашего рождения! И понятно, что до нас долетели приглушенные, искаженные отзвуки далеких событий.

— Значит ли это, что мы можем не вернуться домой? — немного нервно спросил Хани.

— Не знаю, — спокойно ответила Рюби. — Возможно, колдовство рассеется само, ведь Лост мертв. Возможно, оно пропадет после уничтожения Железного Замка, а возможно, и нет…

Снова прозвучал тот же издевательский хохот. Ториль невольно прижалась к Дъярву, ища защиты. Северянин настороженно оглядывался, готовый отразить нападение. На сей раз предчувствие его не подвело. Послышались тяжелые шаги, треск ломающихся деревьев.

— Если бы мы сейчас находились в тропическом лесу, я сказала бы, что нам следует поостеречься приближающегося стада слонов, — Ториль лихорадочно облизнула пересохшие губы.

— Для слонов здесь малоподходящее место, — меланхолично и серьезно отозвался Дъярв. — Зато сам лес кажется мне… странным. Я отчетливо вижу следы злых сил. Вы невнимательны, если не заметили их.

Действительно, лес заметно переменился. В основном вокруг по-прежнему стояли приземистые темно-зеленые ели, под снеговым покровом казавшиеся почти черными. Изредка попадались корявые почернелые березы. Но сейчас к ним примешались диковинные хвойные деревья, не ель, не сосна, а что-то невообразимое.

— Странный лес и странные шаги, — рассеянно закончил Дъярв.

— Может, это опять тот медведь? — вспомнила недавнее происшествие Ториль.

Ответить никто не успел. Поразительно легко, с негромким треском деревья-коротышки разлетелись в стороны, и появилось чудовище. Хани, полагавший, что уж теперь, после многих странствий и самых неожиданных приключений и боев с порождениями мрака, его не испугать ничем, невольно попятился и остановился, лишь натолкнувшись спиной на Рюби. Дъярв стоял оцепенело, глаза его выкатились, широко раскрытый рот судорожно глотал воздух.

— Чимисет… — долетел до Хани сдавленный шепот.

Неясный серый силуэт обрел очертания, и Хани различил зверя, не уступающего ростом слону, но похожего на гиену. Уродливая голова составляла почти четверть длины чудовища. Огромные челюсти с неровно торчащими зубами запросто могли перекусить человека надвое. Толстые передние лапы были длиннее задних, от этого зверь походил на медведя, поднявшегося на дыбы. Жесткая пятнистая шерсть дыбом стояла на загривке, зато задняя половина туловища была почти безволосой. Большие круглые уши по бокам головы нервно шевелились, чутко ловя каждый звук.

Глаза чудовища при виде людей засветились мертвенным бледно-фиолетовым светом, как гнилушки. Громоподобный тоскливый вой, в котором смешались гнев, тоска и жалоба обрушился на них. Хани ощутил, как его ноги становятся ватными. Ториль рухнула ничком.

— Зверь из прошлого! — тонким голосом вскрикнула Рюби.

Чимисет странной раскачивающейся и вихляющей походкой двинулся к ним. Нижняя челюсть у него отвисла, и даже на расстоянии десяти шагов Хани обдало смрадное дыхание чудовища. В горле зверя что-то негромко клокотало.

Хани привычным движением вырвал меч из ножен, успокоительно блеснула знакомая зеленая молния. За спиной прозвучало сдавленное проклятье. Хани, опасаясь нападения сзади, скосил глаза. Дъярв, оскалившись от напряжения, обеими руками запихивал Черный Меч в ножны, золотой дракон дергался и бился, стремясь на свободу.

— Он сам, — прохрипел Дъярв. — Мне его не удержать…

— Не выпускай! — крикнула Рюби, выхватывая свой меч.

Однако чимисета не испугало и красное пламя, веером развернувшееся у него перед мордой, он лишь довольно хрюкнул.

— Нам не совладать с чудищем, — быстро сказала Рюби. — Вот когда аукнулись делишки Лоста. Дурак пытался остановить время, но в результате смешал прошлое и настоящее. Чудища давно минувших эпох сторожили его владения.

— А где Восьмикрылый? — возмутился Хани. — Ведь он обещал помогать!

— Похоже, это препятствие он считает пустяком, — криво улыбнулся Дъярв. — Думает, что справимся сами.

• Предыдущая
• 34/59
• Следующая