Гамбиты - Симмонс Дэн - Страница 61
- Предыдущая
- 61/67
- Следующая
- Доктор заставил ее вспомнить тот день, прошлую субботу, во всех деталях. До гипноза, когда девочка только вошла в комнату, лицо ее было застывшим, бесчувственным, почти вялым, а тут она загорелась, стала оживленной. Она разговаривала со своей подружкой Кэтлин - с той девочкой, которую убили - .. Они с Кэтлин играли в гостиной миссис Ходжес. Сестра Кэтлин, Дебора, сидела в другой комнате, смотрела телевизор. Вдруг Кэтлин бросила куклу Барби, с которой она играла, выбежала из дома, пересекла двор и заскочила в дом миз Фуллер. Алисия кричала ей что-то, стоя во дворе... - Тело Натали пронзила волна крупной дрожи. - А потом она замолчала. Лицо ее снова стало вялым. Она сказала, что больше ей не ведено рассказывать.
- Она была по-прежнему под гипнозом? - спросил Сол.
Ответил Джентри:
- Да, но она не могла описать, что случилось потом. Доктор Кольхаун пытался разными способами помочь ей, но она просто смотрела перед собой пустым взглядом и только отвечала, что ей не ведено больше ничего рассказывать.
- И все? - спросил Сол.
- Не совсем, - сказала Натали. Она посмотрела в окно на умытую дождем улицу, затем снова взглянула на Сола. Ее полные губы были теперь напряженно сжаты. - Потом доктор Кольхаун сказал: “Ты входишь в дом, который стоит через двор от вашего. Скажи нам, кто ты”. И тут Алисия, не медля ни секунды, произнесла совершенно не своим, старушечьим, надтреснутым голосом: “Я - Мелани Фуллер”.
Сол выпрямился. По коже у него пробежали мурашки, словно кто-то дотронулся до спины ледяными пальцами.
- Тогда доктор Кольхаун спросил ее, может ли она, Мелани Фуллер, сказать нам что-нибудь, - продолжала Натали. - Лицо маленькой Алисии вдруг постарело: на нем появились морщины и складки, которых не было несколько секунд назад... И она сказала, тем же мерзким, слабым старушечьим голосом: “Я доберусь до тебя, Нина”. А потом она повторяла эту фразу, с каждым разом все громче: “Я доберусь до тебя, Нина”. Под конец она уже кричала.
- Бог мой! - простонал Сол.
- Доктор Кольхаун был тоже потрясен, - продолжала Натали. - Он успокоил девочку и вывел ее из состояния гипноза; он сказал ей, что она будет чувствовать себя довольной, счастливой и отдохнувшей, когда проснется. Только она вовсе не чувствовала себя счастливой. Выйдя из транса, она стала плакать, пожаловалась, что у нее болит рука. Ее мать признала, что это был первый случай, когда девочка пожаловалась на боль в сломанной руке - с тех самых пор, как ее нашли на улице в ту ночь.
- А что сказали ее родители про этот сеанс с доктором Кольхауном? - спросил Сол.
- Они очень расстроились, - ответила Натали. - Когда девочка стала кричать, мать Алисии с трудом удержала себя, чтобы не броситься к ней. Но когда все кончилось, похоже, они испытали огромное облегчение. Отец Алисии сказал доктору Кольхауну, что даже боль в руке и слезы - это лучше, чем совершенно пустые глаза и отсутствующий вид всю прошлую неделю.
- А доктор Кольхаун? - спросил Сол. Джентри положил руку на спинку сиденья.
- Док говорит, что это похоже на личностный перенос, индуцированный травмой. Он порекомендовал обратиться к психиатру, своему знакомому из Саванны, который специализируется на детских болезнях такого рода. Потом они подробно обсудили, хватит ли на это денег, полученных Кайзерами по страховке.
Сол кивнул, и все трое немного посидели в полном молчании. Лучи вечернего солнца прорвались наконец сквозь тучи и осветили деревья и листву, покрытую каплями дождя, похожими на драгоценности. Сол вдохнул запах свежескошенной травы, и ему трудно было поверить, что сейчас декабрь. Он чувствовал себя подвешенным в пространстве и времени, во власти течений, которые несли его все дальше и дальше от знакомого берега.
- Предлагаю пообедать где-нибудь, а заодно обсудить это дело, - сказал вдруг Джентри. - Профессор, вы вылетаете завтра в Вашингтон утренним рейсом, верно?
- Да, - подтвердил Сол.
- Что ж, тогда поехали, - улыбнулся Джентри. - Обед за счет округа.
***
Они пообедали в отличном ресторане на Брол-стрит в Старом Городе, где подавали блюда из даров моря. У дверей стояла очередь, но когда метрдотель увидел Джентри, он моментально провел их к боковому входу, где как по волшебству появился незанятый столик. Зал был битком набит, так что они говорили на нейтральные темы - о погоде в Нью-Йорке, о погоде в Чарлстоне, о фотографии, о кризисе с захватом иранцами заложников, о политике в округе Чарлстон, о недавних событиях в Нью-Йорке и в Америке вообще. Только что прошедшие президентские выборы никого из них особенно не порадовали. Покончив с кофе, они вернулись к машине Джентри за своими плащами и свитерами, а потом пошли вдоль стены Батареи.
Ночь была прохладная и ясная. Остатки облаков развеялись, и на зимнем небе стали видны созвездия. К востоку, за гаванью, сияли фонари Маунт-Плезанта. Небольшое судно с зелеными и красными навигационными огнями прошло мимо мыса вдоль дорожки, отмеченной буйками. Сзади светились желтые и оранжевые окна десятка великолепных домов.
Они остановились на набережной. Внизу, метрах в трех, о камни плескалась вода. Джентри оглянулся, - вокруг никого не было, и он тихо спросил:
- Ну, что дальше, профессор?
- Отличный вопрос. У вас есть какие-нибудь предложения?
- Ваша беседа в Вашингтоне в субботу имеет какое-нибудь отношение к тому.., что мы обсуждаем? - поинтересовалась Натали.
- Возможно, - уклончиво ответил Сол. - Но я буду знать об этом только после беседы. Прошу прощения, что не могу сказать ничего более конкретного. Тут затронуты.., родственные отношения.
- А как насчет того парня, который за мной гонялся? - спросил Джентри.
- Да-да, - вспомнил Сол. - Вам что-нибудь сообщили о нем из ФБР?
- Нет, абсолютно ничего. - Шериф покачал головой. - Автомобиль был украден в Роквилле, штат Мэриленд, пять месяцев назад. А с мертвецом еще хуже - никаких следов, по которым его можно было бы опознать. Ни отпечатков пальцев, ни зубоврачебных карт челюстей - ничего.
- Так часто бывает? - спросила Натали.
- Почти никогда. - Джентри поднял камешек и бросил его в воду. - В теперешнем обществе все люди попадают в какие-то списки, архивы и прочее.
- Возможно, ФБР не очень старается, - заметил Сол. - Вы это предполагаете?
Джентри кинул еще один камешек и пожал плечами. В ресторане он был в коричневых брюках и старой клетчатой рубашке, но перед тем как им отправиться на прогулку, вытащил из багажника свой мешковатый китель и ковбойскую шляпу с пятнами пота на тулье и теперь снова выглядел типичным шерифом-южанином.
- Не думаю, что ФБР может прибегнуть к услугам какого-нибудь полуголодного уличного придурка вроде этого, - пробурчал он. - А если он не работал на них, то кто все-таки его использовал? И зачем ему было убивать себя? Почему он так боялся ареста, что предпочел смерть?
- Примерно так действовал бы оберст, если бы он использовал кого-нибудь, - сказал Сол. - Или мадам Фуллер - это было бы более вероятно.
Джентри кинул еще камешек и, прищурившись, посмотрел на огни форта Самтер милях в двух от них.
- Да, - согласился он, - но все равно тут какая-то бессмыслица получается. Ваш оберст никак не может интересоваться мной... Дьявол, ведь я даже ничего не слыхал о нем до того, как вы рассказали свою историю, Сол. А если миз Фуллер беспокоят те, кто за ней гоняется, ей бы лучше заняться патрулями автоинспекции штата, горотделом по делам убийств и ФБР. Ведь у этого придурка в бумажнике ничего не было, кроме моего фото.
- У вас оно с собой? - спросил Сол. Джентри кивнул, вытащил из кармана фотографию и отдал психиатру. Сол отошел к ближайшему фонарю, чтобы получше рассмотреть.
- Интересно, - сказал он. - Тут на заднем плане виден фасад муниципалитета округа!
- Ага.
- На этом снимке есть что-нибудь, что может подсказать, когда его сделали?
- Да. Видите вон тот кусочек пластыря у меня на подбородке? Я бреюсь опасной бритвой своего отца - она когда-то принадлежала его отцу, - но я не очень часто ею режусь. Однако в прошлое воскресенье все же порезался - Лестер, один из моих помощников, позвонил мне рано, очень рано в то утро. И я почти весь день ходил с этой нашлепкой.
- Предыдущая
- 61/67
- Следующая
