Пожарный кран No 1 - Соломко Наталья Зоревна - Страница 11

• Предыдущая
• 11/24
• Следующая

"Начнем с самого последнего, - решил директор. - Айрапетян сочинил про шпионов. С какой целью?"

А чего тут долго думать! Чтобы сбить со следа!

"Но не Айрапетян же похитил Елькину! - испуганно думает Сергей Борисович. - Или... или он - соучастник?"

Директор представил себе Яшу, маленького, тихого, сутулого... Неужели Айрапетян что-то знает?

"Нет, надо немедленно как следует поговорить с этим загадочным мальчиком!" - решил директор и торопливо отправился за кулисы. Елка уже началась, в коридорах и в фойе было пусто. Сергей Борисович поспешил и вдруг чуть не растянулся на паркетном полу: у него развязался шнурок... Он наклонился, чтобы устранить этот беспорядок, да так и замер, чувствуя, что волосы у него встают дыбом...

На полу, на желтом паркете, темнели капли крови...

Они отпечатались не частой, но отчетливой цепочкой.

- Что это?.. Как это?.. - едва выговорил Сергей Борисович, поднимая голову и глядя вдаль, в коридоры, куда вели красные точки...

И вполне можно представить, что почувствовал он, увидя там высокую темную фигуру, которая, крадучись, удалялась...

- Стой! Стрелять буду! - с отчаянием крикнул Сергей Борисович, хотя стрелять ему было не из чего.

Темная фигура метнулась в соседний коридор и скрылась, пропала. Ни секунды не раздумывая, безоружный директор бросился за нею...

Часть вторая

ПОЖАРНЫЙ КРАН No 1

И плакать, и смеяться, не замедлив,

Сумеет тот, кто юн и желторот.

Кто вырос, тот угрюм и привередлив,

Кому еще расти, тот все поймет...

Гёте. "Фауст"

ГДЕ АНЬКА?

Где Анька, где Анька...

В дальнем, за тридевять коридоров, тупичке, под большим красным ящиком, на котором белыми буквами выведено: ПК No 1...

Ничегошеньки с ней как будто не случилось: руки целы, ноги целы и нет поблизости никаких иностранных шпионов... Стоит себе Анька под пожарным краном, в кругу, очерченном мелом, а рядом - небольшой черный ящик... На верхней его грани зловеще горит рубиновый глазок.

Стоять под пожарным краном, между прочим, не очень-то удобно: ящик висит в метре от пола, не выпрямиться под ним.

Но Анька стоит, подпирает ящик плечами. Так когда-то атланты держали небо...

Хорошо им было: стой на краю земли да держи на плечах синее небо с птицами и облаками... А Аньке каково? Она ведь знает, что актер имеет право не явиться на спектакль только в одном-единственном случае...

А она - жива. И все равно стоит...

Но в десять часов утра, когда вдали прозвенел последний, третий звонок, призывающий артистов и зрителей к началу, Анька Елькина села на корточки и горько заплакала...

АНЯ, ДАЙ ДУШУ!

Не могла Анька уйти из-под крана, понимаете? Потому что Кузя уже изобрел свою Машину!..

Разбитый графин, вырванная пуговица - это все пустяки. Просто Кузя гнался за Анькой, а она возьми да и растянись в темноте на сцене. Если б не это, ни за что бы он Аньку не поймал! А пуговицу она ему оторвала в знак протеста, когда большой, сильный Кузя запросто взял ее под мышку и потащил в дальние коридоры... С одной стороны - Анька, с другой - какой-то черный ящик, Анька тогда еще не знала, что это такое...

Аньке все-таки удалось вырваться, да только разве ей с Кузей справиться! Хорошо, пожарный кран оказался рядом: Анька подскочила, рывком открыла дверцу (благо, вместо пломбы была обыкновенная бумажка) и вцепилась в вентиль:

- Только подойди!

- Успокойся, - усмехнулся Кузя и сел на подоконник.

И осторожно-осторожно поставил рядом свой черный ящик - будто он был хрустальный... А потом, склонившись над ним, произнес почтительно:

- Ты хотела с ней встретиться. Она здесь. Она тебя слушает.

А дальше было вот что: черный ящик загудел, вспыхнув рубиновым светом, и неживой, железный голос зазвучал оттуда, четко и равнодушно выговаривая слова и будто вбивая после каждого гвоздь:

- Ты. Елькина. Аня.

Внутри у Аньки похолодело и замерло.

- Я. Машина. Он. Меня. Изобрел. Теперь. Мне. Нужна. Ты. Подойди.

"Как же!" - подумала Анька, вжимаясь лопатками в стену.

- Не бойся. Ты. Мне. Нравишься, - снова принялась вбивать гвозди Машина. - Я. Тебя. Выбрала.

- Куда?.. - переглотнув комок в горле, спросила Анька.

Мертвым голосом, услышав который однажды, хотелось убежать, позабыть его и больше никогда не вспоминать, Машина сообщила:

- Мне. Нужна. Твоя. Душа. Иначе. Не будет. Контакта.

- Она что, полоумная?.. - испуганно спросила Анька у Кузи.

Глаза у него стали круглые.

- Хочешь, чтоб она за такие слова по тебе молнией шарахнула?! зашептал он. - Она не полоумная, а просто еще не подключилась...

- Куда?

- "Куда-куда"! - передразнил Кузя. - Глупая ты все-таки! К людям, куда еще. А чтобы подключиться, ей нужна живая душа, понятно? Она ведь железная, а люди - живые... Между ними как бы пропасть, понимаешь?

Анька кивнула.

- Ну и вот... Нужен мост. Она выбрала тебя, твою душу. Почему-то именно ты ей подходишь для подключения, поняла?

- Поняла! - сверкнула Анька глазами. - Не дам!

- Глупо! - пожал плечами Кузя. - Она сделает людей счастливыми, она будет управлять ими мудро и правильно. Ты не думай, люди даже и не заметят, что что-то изменилось, им будет казаться, что они свободны. Я мог бы тебе объяснить подробно, но, во-первых, мне некогда, а во-вторых, ты все равно не поймешь...

Видно, он считал Аньку маленькой, глупой, этот самоуверенный изобретатель. И напрасно - все она поняла!

Эта железная Машина заставит людей жить по своим железным законам. Люди станут как роботы, но не догадаются об этом, будут думать, что они как люди...

- Дай. Душу. Так. Надо. За это. Проси. Что. Захочешь. Мы. Будем. Дружить.

Здорово придумано! Только Анька знает, как это называется ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Анька, между прочим, в школе историю учит, знает про троянского коня... Да нет, тут даже еще страшнее: будто город в осаде и люди решили биться до конца, а кто-то один ночью взял и открыл врагу ворота!..

- Слушай, дай душу, не жадничай, - вздохнул Кузя. - Для науки же. Твое имя потом в историю впишут - золотыми буквами!

- Подавись ты своими золотыми буквами!

- Аня. Дай. Душу.

Анька даже не ответила, только показала Машине фигушку.

- Может, поменять на что хочешь? - предложил Кузя.

- Нет! - рассердилась Анька. - И отстаньте от меня.

- Ну, Елькина!..

- Ни за что! Сказала: нет - и все! Я знаешь какая упрямая! Со мной спорить бесполезно.

- Ой уж! - хмыкнул Кузя, и глаза его полыхнули желтым шкодливым огнем. - А хочешь, переспорю?!

- Мало каши ел!

- Поглядим! Спорим, что ты сойдешь с места раньше, чем я сосчитаю до трех!

- На что? - сразу загорелась Анька. - На Машину, спорим?

- Хорошо, - кивнул Кузя. - Если проспоришь, отдашь душу. Согласна?

И Анька, конечно, согласилась. Потому что решила, что с места не сойдет ни за что. Пусть Кузя и Машина хоть что делают, она будет стоять! Это ж недолго, он всего до трех считать будет. А Кузя поспешно, видно боясь, как бы Анька не передумала, достал из кармана мелок и очертил вокруг Аньки круг.

- Выйдешь за черту - проиграла! Начали! Ра-аз! - сказал Кузя.

Анька стояла не шелохнувшись.

- Два-а... - сказал Кузя. И спрыгнул с подоконника...

Анька стояла, смотрела, как он берет под мышку свою Машину и идет неторопливо по коридору...

- Между прочим, - оглянулся Кузя, - елка начинается через двадцать минут... Если хочешь, стой тут и жди, пока я сосчитаю до трех... Только я пока не собираюсь.

Он засмеялся, подмигнул Аньке:

- Посмотрела бы ты сейчас на свое лицо! Вот так-то, Елькина. Душу принесешь вечером. Перевяжи розовой ленточкой... А впрочем... - Кузя вернулся, поставил Машину у границы мелового круга. - К чему тянуть? Как только ты переступишь черту, она сама заберет твою драгоценную душу... Чао!

• Предыдущая
• 11/24
• Следующая