Свет дня - Свифт Грэм - Страница 91

• Предыдущая
• 91/98
• Следующая

Он пошел к дому. На веранде, куда вела незапертая дверь, горел свет. Дальше – другая дверь, собственно входная. Он мог бы задержаться там на некоторое время, постоять между двумя дверьми, проходя декомпрессию, привыкая, приспосабливая легкие, как ныряльщик, чувствуя, что это его последний шанс снова стать самим собой. Но Сара сказала, что после мягкого щелчка внешней двери звук ключа раздался почти немедленно. Она сочла это отсутствие паузы хорошим знаком. Ключ в замке.

Сказала – сердце у нее прыгнуло. Ее слова. Именно так: прыгнуло. Что она сказала Маршу – не знаю. Конечно, это просто такое выражение: слова – одно, органы тела – совсем другое. Вдруг она почувствовала, что ключ повернулся прямо там, в ее сердце. Просто выражение, и любой врач – такой, как Боб Нэш, – объяснит, что сердце предназначено для перекачивания крови и больше ни для чего. Оно не падает, не обрывается и не прыгает, и в нем никак не может повернуться ключ. Никак.

Он открывает дверь. Входит в прихожую. Кухня – налево. Он делает несколько шагов к открытой кухонной двери, и запах набрасывается на него, мигом окружает. Знакомый, неотразимый запах, но Боб, что с ним ни делай, не в состоянии его определить, не в состоянии ни к чему привязать, запах только дает ему почувствовать, какая малая его часть находится здесь. Он слышит голос жены. Входит в кухню. Да, это его дом, его жена, но все кажется ему совершенно чужим. Она понимает это по его глазам. Улыбка сходит с ее лица.

Кухня – как объятие. Теплый аромат. На столе в углу – зажженная свеча. На жене черное платье, он смутно припоминает, что когда-то ее в нем видел.

Фартук она сняла. Что-то резала и тут услышала машину. Вытерла руки, сняла фартук и двинулась было к двери, но решила дождаться ключа. Улыбка (которая теперь погасла) отчасти была просто улыбкой облегчения. С тех пор как я ей позвонил, прошло почти два часа.

Что такое запах? Он приходит откуда-то издалека, из давнего времени. Он должен делать свое дело вопреки всему. Он должен через ноздри послать сигнал желудку, чтобы овладеть органом, который находится рядом с желудком. Но у Боба словно бы не осталось ничего внутри – опустошен, выпотрошен. И она это видит.

Он, может быть, надеялся спастись, вернуть себе жизнь. Вот почему он здесь. Волшебная палочка, волшебное зелье. Что такое запах? Но поздно – он слишком далеко зашел. И она это видит.

А что у нее в руке? Отнюдь не волшебная палочка.

Она это видит. Он знает, что она это видит. Он знает даже, что не спасаться сюда пришел.

Кто к кому движется? Оба они друг к другу. Ни он не мешкает, ни она. Как будто фильм крутят назад: жертва бросается навстречу удару, который ее сразил. Трюк, прием. Но она сама мне это сказала (мне, не Маршу).

Участвовало двое. На него тоже что-то нашло.

И, разумеется, она без всякой практики, без тренировки (чем тоже наверняка озадачила Марша) безошибочно нашла точку – ту самую, единственную. Не целясь, не примеряясь – без промаха, даже ребро не задела. Что-то берет над нами власть. Что-то словно вело ее руку.

Да, она это сделала. Схватила нож. Это случилось. Ни она не могла заранее знать, ни он. Этого никогда не знаешь. Пятилетняя девочка в ателье моего отца, у вазы с цветами.

• Предыдущая
• 91/98
• Следующая