Человек без души - Борисенко Игорь Викторович - Страница 67
- Предыдущая
- 67/94
- Следующая
– Вот и все! – Хейла шагнула к трупу из-за спины Эт Кобоса. Нагнувшись, она протянула длинные холеные пальцы к лицу мертвеца, словно хотела зачерпнуть его крови. Дальвиг уже успел ужаснуться, представив, как его спасительница падает на колени и вгрызается в мертвую плоть… Но нет. Перекошенные губы разбойника разошлись, выпустив наружу слепую головку, блестящую от крови. Раскрылся маленький рот, полный множества острых зубов, раздался громкий, пронзительный писк.
– Молодец! Хорошая Стрелка! – похвалила Хейла. Существо, похожее на выточенного из эбонита червя, выскользнуло изо рта разбойника и обвилось вокруг руки хозяйки. Зажмурившись, Хейла подождала, пока Стрелка юркнет в небольшой мешок, висевший за правым плечом.
Дальвиг нерешительно подошел к жалкому трупу того, кто хотел обобрать его до нитки и убить на радость детям бедняков. Стараясь смотреть в одну точку, туда, где было меньше крови, он обшарил разбойника. Забрал кольцо, кошелек, Жезл и Дудочку, которые злодей не бросил, когда кинулся наутек. Потом Дальвиг не оглядываясь, со всех ног бросился к Дикарю, танцевавшему невдалеке. Жуткие звуки, раздавшиеся за спиной, могли означать только одно – конезмееволк принялся пожирать мертвеца.
Дикарь храпел и косился через плечо подбежавшего хозяина на жуткое создание, принесшее Эт Кобоса на своей спине. Едва Дальвиг отвязал поводья от седла сивого жеребца разбойника, Дикарь потянул его прочь.
– Постой! Не бойся! – ласково зашептал Эт Кобос, поглаживая коня по потной морде. – Он ничего тебе не сделает. Правда-правда!
Трудно убеждать, когда сам боишься… но у Дальвига в конце концов получилось. Дикарь перестал вырываться, только иногда по его шкуре пробегала волна дрожи. Эт Кобос оглянулся: Хейла стояла рядом с волком, изогнувшись и сложив руки на груди. Взгляд ее не отрывался от юноши, и он, с великим трудом сглотнув, тоже стал разглядывать женщину. Штаны и сапоги из непонятного, плотного и блестящего материала туго обтягивали ее ноги. Бедра были, пожалуй, слишком узковаты, а плечи – наоборот, широки для дамы, но уродливым это не выглядело. Дальвиг в своей жизни видел слишком мало красавиц, чтобы быть придирчивым. Смуглое лицо Хейлы – с тонкими чертами, пухлыми алыми губами, чуть раскосыми глазами и изогнутыми дугой черными бровями – казалось весьма привлекательным. Пожалуй, дурнушкой или даже просто некрасивой ее не смог бы назвать никто – хотя и титул прекраснейшей из женщин ей тоже вряд ли достался бы. Однако светлые волосы придавали Хейле несколько жуткий и жестокий вид. В сочетании с хищной усмешкой на пухлых губах и множеством орудий убийств, висящих на поясе и за плечами, этого было вполне Достаточно, чтобы даже смелый мужчина засомневался в своих силах рядом с такой женщиной. Что же говорить о юнце вроде Дальвига! Едва собравшись с духом, он отвел глаза и нерешительно сказал:
– Спасибо тебе, Черная Сестра! Как… как я смогу отплатить тебе за свое спасение?
Она тряхнула волосами, расправила широкие плечи и пошла к нему походкой львицы, находящейся в игривом настроении. Поигрывая плеткой, виляя узкими бедрами, она подошла вплотную, обняла Эт Кобоса свободной от плетки рукой и прошептала на самое ухо жарким, даже раскаленным шепотом:
– А как ты думаешь? Чем красивый юноша может отблагодарить женщину, долгое время скитавшуюся в этих заброшенных людьми горах? – Она отбросила плетку прочь, в пыль, и одним движением распахнула полы своей куртки. Взяв руку Дальвига в свою, Хейла прижала ее ладонью к выпуклому, мускулистому животу и ласково повела вверх, к ложбинке между грудей. Эт Кобос, дрожа, стоял на месте, не способный ни говорить, ни двигаться. Ему казалось, что он оказался внутри раскаленной печки и от непереносимого жара стал раздуваться. Хейла, увидев испуг в его глазах, запрокинула голову и расхохоталась. Мягко отпрыгнув назад, она повелительно зашипела. Ее зверообразный скакун недовольно заурчал в ответ, но все-таки неохотно оторвался от полусъеденного трупа и потрусил к хозяйке. Облизывая окровавленную морду, он на ходу менялся. Шерсть незаметно для глаза укоротилась; на холке, шевелясь, как скопище крошечных змей, выросла грива. Ноги вытянулись и распрямились, шея выгнулась гордой дугой – и от волка остались лишь злые красные очи, длинные клыки да еще когти вместо лошадиных копыт. Хейла вскочила в седло, нагнулась вперед и поманила Дальвига рукой.
– Следуй за мной! – промурлыкала она на тот случай, если ступор бедняги все еще не давал воспринимать увиденное как следует. – И поторопись, иначе будешь наказан.
Вместо того чтобы садиться на Дикаря, Дальвиг едва не очутился на земле – удержаться на ногах, а тем более шевелить ими, забрасывать тело на спину коня было очень трудной задачей. Губы пересохли и стали похожи на страницы древних книг, обрывки которых он пытался читать в уничтоженной пожаром библиотеке отца. Внутренности были сжаты и перекручены невидимой, безжалостной рукой… Ах, несмотря на всю свою неопытность, он знал, какой платы потребует от него Хейла. Какая-то сила, еще слишком слабая по сравнению со страхом и робостью, ширилась где-то внизу живота и заставляла шевелиться. Да, он был слишком, слишком молод и неискушен; однако одна женщина у Дальвига все-таки была… Год назад, бродя по лесу, он встретил там деревенскую женщину с черным платком вдовы на голове. Она собирала ягоду и подвернула ногу на кочке. Сначала Эт Кобос хотел надменно задрать нос и пойти прочь, несмотря на мольбы женщины о помощи, но что-то вдруг воздвигло стену на пути его ухода. Что-то необъяснимое. Она казалась ему почти старухой – тридцать лет, если не больше, а ему всего-то восемнадцать! К тому же не пристало Высоким подавать руки людям низкого происхождения… Но там никого не было. Дальвиг взял ее под руку и повел, и как-то само собой женщина стала прижиматься к нему все сильнее и сильнее, пока на освещенной поляне с густой и мягкой травой вдруг не упала и не повлекла его за собой. Тело ее было так же горячо, как тело Хейлы несколько мгновений назад, губы пахли черникой и мятой… Эт Кобос пришел в себя только тогда, когда все было кончено – тело испытало ни с чем не сравнимый восторг и наслаждение, а разум залила черная волна ужаса. Что он сделал? Вступил в такую тесную связь с простолюдинкой! Большего преступления в глазах Дальвига, у которого в жизни не осталось ничего, кроме эфемерного титула, не было. Со спущенными штанами и растрепанной рубахой он вскочил на ноги и, не разбирая дороги, помчался прочь. Уши отказывались слышать, о чем там кричала ему вослед женщина – молила остаться, насмехалась ли… Потом он никогда не встречал ее, и хотя безмозглая плоть жгла и звала повторить унизительную для разума встречу, Дальвиг ни разу больше не ходил в тот лес.
Теперь все было по-другому – перед ним женщина-маг, член Черной Лиги, его спасительница наконец! Вот только была она настолько же пугающей, насколько и манящей. Как в тумане, Эт Кобос заполз на коня и заставил его следовать за лениво рысящим конезмееволком.
Проклятый конь никак не хотел слушаться и все время порывался свернуть в противоположную сторону. К счастью, Хейла не стала уезжать далеко. Она остановилась на большой, залитой темнеющими золотыми лучами садящегося солнца поляне. К своему удивлению, Дальвиг увидал здесь несколько небольших стогов сена, изрядно подсушенного, душистого, колючего. Спрыгнув со скакуна, женщина-маг взяла его за ухо и с силой потянула вниз. Раздался резкий хлопок – и все тело зверя исчезло, словно уходящая в дыру на запруде вода. Осталось одно ухо, которое Хейла затолкала в карман куртки. Саму куртку она небрежно сбросила на траву рядом с одним из стогов. Дальвиг снова смотрел на это, раскрыв рот и не имея сил двинуть рукой, ногой и даже нижней челюстью. Потом, не отрывая взгляда от темных кружочков вокруг сосков на маленьких круглых грудях Хейлы, он выпустил из пальцев поводья и медленно побрел вперед.
Руки у нее были сильные, с толстыми, как у мясника, запястьями. Мускулистые плечи и лопатки без капли жира, словно у солдата, который каждый день прилежно тренируется с тяжелым мечом. Широкая талия и маленькие груди с острыми сосками. Длинные ноги и круглая крепкая задница… Все это Дальвиг рассмотрел и ощупал, осторожно поглаживая ладонью, уже после, когда они просто лежали в сене друг подле друга. Что было до этого – он просто не помнил. Дурманящий запах ее тела, незнакомый, терпкий и сладкий, закружил голову, как только он несмело обнял ее. Затем Хейла столкнула Дальвига в ближайший стог и набросилась на него. Он слышал стоны и тяжелое дыхание, он взлетал к небесам и, сжимаясь от страха и удовольствия, падал вниз с бешеной скоростью. Он видел смуглую кожу рядом со своим лицом, жадные губы целовали его, зубы кусали – но боль только увеличивала безбрежное наслаждение. Смутные обрывки видений, дрожащие, тающие, как дым костра ясным полуднем, воспоминания о собственных ощущениях. Кажется, объятия их были страстными, потому что стог превратился в разбросанные по поляне охапки высохшей травы. Спина, живот, бедра легко саднили – кажется, яростный зверь, в которого превратилась Хейла, расцарапал кожу Дальвига своими когтями. Но он был счастлив. Счастлив так, словно в жизни у него разом не осталось никаких забот, а все тревоги, прошлые и будущие несчастья сгинули и пропали навсегда. Он был готов вечно лежать на колючей подстилке и смотреть в темнеющее вечернее небо – ждать, когда зажгутся первые, самые яркие звезды. Хейла лежала рядом и молча изгибалась, когда ладонь Дальвига двигалась по ее коже. Краткие порывы ласкового ветерка иногда охлаждали их разгоряченные тела и шептали что-то непонятное и загадочное.
- Предыдущая
- 67/94
- Следующая
