Поход Армии Проклятых - Борисенко Игорь Викторович - Страница 51

• Предыдущая
• 51/89
• Следующая

– Иди на перевал, – приказал Сорген. – Убей там все живое, что только найдешь – людей, лошадей, зверей и волшебных созданий.

– Умк… Ты знаком с учением философа Рру? Он считает, что вода, деревья и камни не менее живы, чем мы с тобой, только темп жизни у них очень медленный. Должен ли я испарять лужи и стирать в порошок скалы?

– Забудь философов. Убивай людей и их слуг! Ступай.

Сар-Моэн неуклюже повернулся и заковылял к перевалу, который был скрыт выступом восточной стены и горбом на дне ущелья.

– К бою! – воскликнул Сорген. Вокруг немедленно раздался громкий, многократно усиленный эхом скрежет вынимаемого из ножен оружия и скрипение взводимых арбалетов. Воины, облегченно вздыхающие и провожающие страшного демона подозрительными взглядами, снова обрели дар речи и стали потихоньку переговариваться. – Сар-Моэн долго не провозится. Нам следует явиться сразу после того, как он будет вынужден вернуться в свою тюрьму, и закончить резню… Хотя возможно, там уже нечего будет делать.

Тридцать наемников окружили трех магов сплошной стеной из стали, ощетинившейся дротиками и арбалетами. Они двигались в самой голове армии, за небольшим заслоном из лучших воинов Зэманэхе. Остальные солдаты Хейлы на конях двигались сразу за магами, а вместе с ними – как всегда отчужденный и равнодушный Гуннир. Лошади зэманэхцев были покрыты устрашающими доспехами из толстых кож, с металлическими пластинами на головах и лопатках. Замыкали строй полтысячи рха-уданцев с копьями и луками.

На самом перевале их встретил дикий вой демона, оглушительный треск ломаемого оружия и доспехов, многоголосые крики ужаса и боли. Как раз в тот момент, когда армия выступила из-за поворота, два синих, как васильки, демона атаковали Сар-Моэна справа и слева. Они были сущими крошками – чуть выше человека, и рядом с огромным слугой Ассаха выглядели, как дворняжки, кинувшиеся на медведя. Однако, шустрые противники отвлекли Сар-Моэна от охваченного паникой лагеря людей, стоявшего на склоне горы, что возвышалась над перевалом слева. Пока демон, ухватив четырьмя руками одного из синекожих, стал рвать его на части и разбрасывать их по округе, второй коротышка вцепился в Сар-Моэну в ляжку и принялся пережевывать его плоть. Желтая кровь стекала по плоской лягушачьей морде несколькими струйками, но Сар-Моэн не обращал на рану внимания.

Армия остановилась, не доходя до места схватки десяти саженей. Несколько кусков синей плоти пролетели над головами и солдаты с ужасом бросились врассыпную, чтобы не угодить под этот «дождь». Сорген воздел руки к небу и развел их в стороны. С растопыренных пальцев сорвались потоки зеленого сияния, такого знакомого любому магу, пусть даже самому юному. Хейла перепрыгнула на седло Дикаря, устроившись сзади Соргена, и сплела свои кисти с его кистями. Рогез в это время поднес к губам нечто, похожее на бутылочку из розового стекла – только без дна. Обратив лицо к западу, он дунул во всю мощь легких. Огромный факел вырвался из недр бутылки, впитывая в себя источаемые Хейлой и Соргеном зеленые потоки и разрастаясь до неимоверных размеров. Пламя облизало камни, задрожало и взметнулось ввысь, встретившись с защитным пологом вражеских чар. Воздух почернел и жирный черный дым проглотил солнце; земля задрожала под ногами захрапевших от ужаса коней. Все перемешалось, а дерущиеся демоны исчезли за пеленой дыма и пламени. Вдруг раздался грохот, заметавшийся по перевалу, как испуганный заяц. Видно было, как сами камни и скалы подпрыгивают на несколько саженей вверх и начинают извиваться, рваться на части, съеживаться и превращаться в пепел. Наконец, волшебная бутылочка Рогеза иссякла и огненный факел исчез. Облако дыма все еще клубилось над полем боя, однако у самых камней воздух слегка расчистился. Тут и там валялись ошметки черной, мертвой субстанции, той самой, о которой рассказывал Жудда. Предназначение ее осталось тайной, которую никто не хотел разгадывать.

Сар-Моэн, как ни в чем ни бывало, стоял посреди сажи и закопченных камней – без единой раны, хотя несколько заторможенный и тяжело дышащий.

– Убей волшебника! – крикнул ему Сорген. Гроздья глаз демона дернулись и встопорщились. Шевеля сразу всеми своими многочисленными пальцами, Сар-Моэн отправился выполнять указание – через разгромленный лагерь, вверх по склону, по наезженной дороге.

Тем временем усталые колдуны пропустили вперед конницу. Зэманэхцы не спеша, ровным и плотным строем двинулись вслед за демоном. С одной из плоских вершин, над восточной стенкой превратившегося в канаву ущелья, человек в белых одеждах принялся бросать в конников черные шары. Соприкасаясь с камнями, они лопались и порождали рой осколков в сопровождении облака удушливого дыма. Несколько шаров упало, не причинив никому вреда, но один разорвался в толпе зэманэхцев: десяток всадников покатились по гранитным клыками, превращаясь в кучи кровавого тряпья.

Хейла, завопив от ярости, метнула во вражеского колдуна молнию, но разряд расползся у него под ногами безвредным паучком. Рогез послал замораживающее заклинание – камни покрылись инеем, а Белый продолжал метать шары. Вот еще несколько конников упали, а остальным пришлось размыкать строй, чтобы обогнуть упавших людей и лошадей. Сорген призвал на помощь волшебный вихрь, однако ряса Белого даже не шевельнулась. Сотрясение скалы тоже ни к чему не привело: враг слишком хорошо приготовился к обороне. Одного он не предусмотрел: появления Сар-Моэна. Взобравшись на вершину откуда-то сзади, демон немедленно вступил в бой с волшебником. В руках у Белого появилась сверкающая дубина, от каждого удара которой отлетал десяток демонских пальцев. Один за другим, как осыпь, они валились к подножью скалы. Демон выл от боли и злости, плевал в чародея ядовитой слюной и кидал в него одновременно по нескольку камней за раз.

Несмотря ни на что, волшебник казался сильнее демона, потому как ничто не могло причинить ему вреда. Единственное, чего достиг Сар-Моэн – отвлечь Белого от конницы, которая преодолела брошенный лагерь врагов и очутилась на большой площадке, уступом возвышающейся над перевалом. В дальнем ее конце, под нависшим боком горы, стоял отряд вражеской пехоты, весь покрытый сверкающим металлом и нацеливший на противника копья. Первый ряд держал овальные щиты в рост человека, с длинными тонкими шипами, многочисленными, как щетина дикобраза. Воины во втором и третьем рядах держали копья, у каждого ряда длиннее, чем у предыдущего; сложив копья на щиты и плечи первой шеренги, они превратили фалангу в смертельного противника.

Нисколько не потеряв боевого задора, зэманэхцы понукали коней, заставляя их мчаться прямо на копья. Сорген, догнавший солдат, спешился у них за спиной и с замирающим сердцем смотрел на их самоубийственную атаку. Ничего не получится! – думал он, скрипя зубами. Только трупы… полторы сотни не самых худших воинов станут мясом для здешних падальщиков.

Однако, зэманэхцы, казалось, не боялись ничего, совершенно ничего. Даже враги выказывали признаки беспокойства, их ряды колебались, а копья то опускались, то понимались вверх. Наконец, наступил решающий момент: перед самыми копьями всадники, как один, вскочили ногами на седла своих обреченных скакунов. На полном скаку лошади врезались в стальных дикобразов, иглы и копья разрывали на части их грудные клетки, и не было даже времени в последний раз жалобно захрапеть… Тяжелые туши коней сбивали с ног даже самых крепких солдат. Кровь заливала их лица, лишая ориентировки и заставляя скользить металлические доспехи. Все перемешалось, а зэманэхцы один за другим взлетели в воздух. Сорген не знал, виновата ли тут магия, или же эти южане – просто отчаянно ловкие ребята… Как кошки, они летели и приземлялись на четыре конечности – хищно согнутые ноги и руки, которые сжимали короткие широкие мечи. Некоторые перепрыгивали разом все три шеренги, некоторые падали на головы растерянным пехотинцам и тут же принимались убивать. С закованными с ног до головы в броню воинами широкие лезвия справлялись не лучшим образом – тут больше подошли бы тонкие кинжалы… Однако, боевая ярость зэманэхцев вкупе с их ловкостью и замешательством врагов сделали свое дело: бой превратился в резню. Бронированные враги неловко топтались на месте, цеплялись друг на друга, падали, сталкивались и тщетно пытались вынуть мечи. Копья их разом стали бесполезными. Только одному южанину не повезло, он налетел прямо на вовремя выставленное вверх острие и повис там, как пронзенная острогой большая рыбина.

• Предыдущая
• 51/89
• Следующая