Евгения, или Тайны французского двора. Том 1 - Борн Георг Фюльборн - Страница 18

• Предыдущая
• 18/152
• Следующая

Только Филиппо соскочил с лошади, как Изабелла пришла в себя и, увидев вблизи незнакомого итальянца, издала негромкий крик ужаса, тогда к ней подошла Евгения, которой Олимпио уже помог сойти с лошади. Бедная придворная королевы, утешая, обняла ее. Изабелла немного успокоилась, увидев около себя свою подругу, но потом начала громко рыдать и, узнав об опасности, и вспомнив случившееся, упала на грудь Евгении.

— Не бойтесь, ваше величество, — прошептала молодая графиня Теба, — еще не все потеряно. Я надеюсь, что нас спасут, если бы мы какими-либо средствами могли помешать нашему непредвиденному путешествию.

— Ты самая верная моя подруга, — сказала тихо Изабелла.

— Притворитесь очень больной и слабой, ваше величество. Наши похитители как истинные кавалеры обратят на это внимание, выполните мою просьбу, не робейте, — шептала Евгения, — я не робею. — Затем графиня к этому громко добавила: — О святые, вы колеблетесь, ваше величество, я умру от страха… Боже мой!

В то время как карлисты привязывали своих лошадей в тени деревьев, Евгения подвела безутешную молодую королеву к кустарникам, составляющим край рощи. Она положила голову Изабеллы, вновь упавшей без чувств, на свои колени и попросила карлистов не трогать их, но доставить королеве на некоторое время покой, на что, как она надеялась, они охотно согласятся.

Это было совершенно естественно и безопасно, так как обе девушки не были в состоянии убежать от своих похитителей, и последние, после краткого совещания, согласились на просьбу графини.

Сами же они хотели с трех сторон стеречь рощу в то время, пока похищенные предавались отдыху. Хотя вокруг, насколько позволял полумрак, ничего не было заметно похожего на опасность, все-таки друзья хотели принять все меры предосторожности и потому, удалившись от отдыхающих дам, стали караулом вокруг рощи, лежавшей среди обширной, необитаемой равнины,

Евгения подвела молодую, отчаявшуюся королеву, которая не осмеливалась уже больше надеяться на всякое спасение, к кустарникам, находившимся на краю рощи. Она убедилась, что Олимпио и Филиппо легли в мох на склоне на равном от них расстоянии и что маркиз де Монтолон перешел на другую сторону рощи. Это было так удобно, как только возможно, но все-таки для них это не могло иметь никакой пользы, так как невозможно было убежать от трех врагов, которые со своих мест видели всю окрестность.

Несмотря на это, графиня думала о пути к спасению. Как королева, так и она, были хорошими наездницами, так что если бы она и Изабелла подкрались к лошадям офицеров, на которых, казалось, последние не обращали внимания, вскочили на них и ускакали бы прежде, чем неприятели в состоянии были помешать им, то они бы спаслись. Евгения решилась бы на такую смелую попытку к освобождению, но королева?

Изабелла тихо плакала. Она все еще не могла свыкнуться с мыслью, что она пленница! Прежде королева на все решалась быстро, но в этом положении она казалась совершенно разбитой. Нечего было и сомневаться, что карлисты дадут им для отдыха только короткое время, и потому нетерпение Евгении становилось все мучительнее. Она намерена была шепотом сообщить королеве свой план, как совсем близко от них у толстого каштанового дерева зашелестели листья, как будто там вдруг зашевелилось человеческое существо.

Евгения вскочила, она думала, что к ним приближается кто-нибудь из карлистов, но те лежали на своих местах. Каштановое дерево, за которым что-то пошевелилось, стояло у самого края леса и почти между Олимпио и Филиппо.

Изабелла тоже испугалась и тихо вскрикнула, когда темная человеческая фигура показалась у ствола дерева. Евгения смело поднялась. Она тотчас узнала в неожиданном пришельце монаха, разговаривающего в Аранхуэсском парке с генералом Нарваэсом. Это ободрило ее.

— Ваше величество, — шепнула она испуганной молодой королеве, — это монах, он спасет нас. Мы не должны пренебрегать им.

Показавшаяся фигура откинула немного назад свой клобук и в знак осторожности и молчания приложила к губам палец. Потом подождала, чтобы удостовериться, близко ли стерегущие карлисты и не слыхали ли они крика Изабеллы. Олимпио и Филиппо не шевелились. Тогда монах осторожными шагами приблизился к обеим с нетерпением ожидавшим его девушкам.

— Вы попали в руки постыдных искателей приключений, — сказал монах, — доверяйте мне. Меня тоже обманул такой же карлист, и я ношу монашескую рясу, только чтобы от них скрыться и чтобы им мстить. Посмотрите.

Монах раскрыл свое темное одеяние и снял клобук, так что ясно обрисовалась фигура девушки.

— Маскировка, — тихо проговорила Евгения, очень удивленная, королеве. — Посмотрите, ваше величество, монах, который прежде нам встречался, — девушка.

— Ради всех святых, осторожно, — прошептала Жуана, — если Филиппо нас услышит и меня здесь найдет, то мы все пропали. Я пришла в рощу в то время, как вас привезли сюда три всадника, я поклялась убить этого Филиппо. И его смерть послужит вам спасением. Я быстро укрылась за этот толстый ствол, чтобы узнать, что с вами будут делать эти смелые карлисты. Нарваэс недалеко. Если я отсюда, не будучи замечена карлистами, через поле поспешу на дорогу, ведущую из Аранхуэса в Толедо, то я его еще застану.

— О, сделайте это, поспешите к Нарваэсу, скажите ему, что королева и Евгения Монтихо попали в руки своих врагов. Он не замедлит сделать все для нашего спасения, он благороднейший военачальник, которого только носит земля.

Жуана с любопытством, почти с безмолвным состраданием взглянула на Евгению.

— Вы любите его, — прошептала она, — не лишитесь счастья вашей жизни так же, как и я, привязывая свое сердце к мужчине, примите мое предостережение. Однако теперь я поспешу, чтобы призвать на помощь и освободить вас из рук Филиппо. Приложите все усилия, чтобы еще некоторое время удержать здесь этих карлистов, которые хотят увезти вас в плен. Это вам удастся, если вы умны и ловки, потому что эти три предводителя не предчувствуют, что кто-нибудь теперь отнимет у них их драгоценную добычу. Я раньше знала, что они вынашивали смелый план. Я знаю Филиппо Буонавита. Недаром я предостерегала генерала Нарваэса. Не робейте! Я вас спасу!

— Спеши, девушка, — произнесла королева, прислушивавшаяся с большим вниманием к словам Жуаны, — ты не останешься без вознаграждения.

Жуана не слушала больше обещаний Изабеллы. Она, казалось, очень хотела погубить этих трех карлистов. Быстро завернулась она в монашескую рясу и стала незаметно пробираться за деревьями, чтобы достигнуть края рощи.

Изабелла и Евгения с волнением следили за ее движениями. Как ловкая и шустрая кошка, прошмыгнула она через кусты и достигла того места, которое одинаково было далеко, как от подстерегающего Филиппо, так и от менее внимательного Олимпио. Темное одеяние монаха и его осторожность помогли ему выбраться из рощи. Он ложился на землю и полз и таким образом остался незамеченным.

— Слава Пречистой Деве, — шептала Евгения, — теперь у меня другая надежда, ваше величество. Эта девушка смела и ловка! Нам следует здесь задержать врагов на несколько часов, и это нам удастся, если вы притворитесь изможденной и больной. Они не смогут проигнорировать ваш недуг, а нам главное — выждать время.

— Я хочу последовать твоему совету, — тихо ответила Изабелла и легла, положив свою голову на руки Евгении.

Монаха уже не было видно — казалось, как будто призрак, он бесследно пропал во тьме ночи. Какое-то время спустя Евгения заметила, что маркиз подошел к своим обоим приятелям и пригласил их немедленно продолжать поездку. Олимпио и Филиппо тоже поднялись, три офицера тихо между собой разговаривали, но все еще не было слышно или видно приближающейся помощи. Что, если Жуана не застала генерала Нарваэса… Олимпио подошел к девушкам.

— Извините, — сказал он, — нам нельзя больше отдыхать, мы должны ехать.

— Еще невозможно, — решительно возразила Евгения. — Вы — кавалер? Королева еще не в состоянии продолжать путь, сами посмотрите, как она изнурена и больна! О, уважьте и сжальтесь, мой благородный дон, или вы хотите нас убить?

• Предыдущая
• 18/152
• Следующая