Евгения, или Тайны французского двора. Том 2 - Борн Георг Фюльборн - Страница 55

• Предыдущая
• 55/122
• Следующая

Сюда привозились со всей Франции политические преступники и противника Наполеона, отсюда их отправляли в Кайену, большей частью на острова, лежащие возле Гвианы, на севере Южной Америки, близ экватора.

«Йонна» был трехмачтовый военный фрегат с многочисленным экипажем и крепким помещением для узников.

Когда привезли несчастных и начали переводить их на корабль, подъехали шесть пушек и подошел вооруженный караул, чтобы предупредить всякое возмущение и всякую попытку к бегству.

Принц Камерата смотрел с презрением на все эти приготовления позора; он делил участь ста человек, сосланных за свои мнения, и других ста человек, бывших преступниками. Все, без различия, должны были спуститься в трюм, окруженный со всех сторон караульнями с решетками.

Здесь господствовал отвратительный запах, и можно представить себе, как тяжело было принцу находиться в одном помещении с самыми низкими тварями.

В соседних караульнях находились сержанты с заряженными ружьями; через решетчатые окна они могли обозревать все пространство.

«Йонна» отправился в путь; дорогой узникам не позволяли наслаждаться красотами природы, чтобы их участь казалась им еще тяжелей. Пища была скудная и часто негодная, между тем как офицеры и солдаты питались прекрасно.

Если узники получали позволение выйти на палубу подышать свежим воздухом, то первое, что бросалось им в глаза, были четыре гаубицы – две на переднем и две на заднем деке.

Командир «Йонны» был такой же суровый, глупо гордый человек, как и комендант Иври. Старший офицер, казалось, считал за честь мучить и дурно обращаться с ссыльными. Их держали точно так же, как в Иври, с той только разницей, что вода была еще хуже.

Начальник тюрьмы в Иври велел дать каждому узнику по ложке, и теперь счастлив был тот, кто не забыл эту драгоценную вещь.

Камерата не взял с собой ложки, не думая, что ему откажут в самых необходимых вещах; теперь один из узников оказал ему услугу, подарив свою ложку, которую приходилось считать сокровищем: не более десяти человек имели ложки, большая же часть ела пальцами.

Недостаток воздуха и движения, постоянное заключение в маленьком пространстве с ужасным запахом, вредные испарения, печаль, неизвестность о своем будущем и тоска по родине не замедлили произвести своего пагубного действия.

Появились всевозможные болезни, однако команда ничего не предпринимала для их уменьшения и прекращения. Вскоре лазарет корабля наполнился больными, для которых доктор напрасно требовал порцию вина; офицеры выпивали все, а больные не получали ни капли.

Принц переносил все опасности и притеснения, но был мрачен и скрытен, как человек, который в полном расцвете сил готовится к неизбежной смерти.

У него было единственное желание: отомстить тем, которые приготовили ему эти мучения. Достигнув этой цели, он охотно бы умер. Принц часто вспоминал о своих друзьях Олимпио и Клоде, о Хуане, тогда он сильно тосковал и ломал руки от отчаяния.

Наконец на «Йонне» распространилась весть, что путешествие подходит к концу. День уже клонился к вечеру, когда подъехали к острову ссыльных.

Они увидели живописный ландшафт, освещенный вечерним солнцем. Роскошная растительность юга приветствовала улыбкой приближающихся.

За исполинскими деревьями с толстыми сучьями и раскидистыми ветвями, за постоянно зеленой и цветущей листвой, на которой играют и отражаются солнечные лучи, находятся ужасные тюрьмы! Ссыльные и преступники вступили на дорогу, которая так привлекательно тянулась между покрытыми зеленью холмами.

Собственно Кайена состоит из трех островов близ Гвианского материка; один из них называется Королевским островом, другой Чертовым, третий островом Св. Иосифа.

Начальник этой страны ссыльных живет на Королевском острове; Чертов остров назначен для политических преступников, а остров Св. Иосифа для галерных преступников.

Чертов остров имеет совершенно иной вид, чем роскошно зеленый, улыбающийся берег Королевского острова.

Высадив преступников на берег острова Св. Иосифа, Камерата и его товарищей отвезли на Чертов остров.

Мы знаем, что Эндемо последовал за Олимпио в день его отъезда для того, чтобы препятствовать его намерениям и, если возможно, убить его.

Мнимый герцог, потерявший все свое состояние из-за мотовства и благодаря своему слуге Джону, от которого наконец избавился, не предчувствовал, что Бачиоки, которого он считал своим другом и покровителем, только воспользовался им для устранения Олимпио.

По ту сторону пограничного города По, откуда нужно было ехать в дилижансе, Эндемо был уже так близко от дона Агуадо и его слуги Валентино, что их разделяло только несколько миль; между тем как Олимпио, побуждаемый нетерпением, щедро платил, чтобы ехать скорее, мнимый герцог также не скупился, желая нагнать своих врагов.

Переезд через Пиренеи был труден и небезопасен, но Олимпио не мог предположить, что презренный плут, бывший часто для Долорес предметом страха, опять находится около него и намерен препятствовать ему спасти любимую девушку.

Пампелунский монастырь был целью их путешествия.

В Пампелуне не менее четырнадцати монастырей; большая часть из них находится внутри городской стены. Францисканский же монастырь, окруженный древними, красновато-бурыми стенами, лежит в четверти мили от города, у сосновой рощи, от которой отделяется не принадлежащим монастырю домом, расположенным на большой дороге в Пампелуну. В этом мрачном, древнем строении грязно-сероватого цвета была гостиница «Гранада», где путешественники могли найти ночлег и подкрепляющие напитки.

Говорят, что этот дом построен в XIII столетии и что вдова короля Генриха I, бежавшая со. своими детьми во Францию, скрывалась здесь некоторое время.

Говорят также, что несколько лет спустя, когда в Пампелуне началась резня, многие французы, спасаясь в гостинице «Гранада», погибли в ней необъяснимым образом.

Широкая входная дверь и окна были с остроконечными сводами; толстые стены обрушились в некоторых местах; несколько массивных каменных ступеней вели к двери, через которую входили в коридор; отсюда поднимались по старинной крутой лестнице в комнаты для приезжающих, а направо в жилые комнаты хозяина.

Через несколько дней после отъезда Эндемо в сумерки три человека шли вдоль монастырской стены, направляясь к гостинице «Гранада», нижний этаж которой был освещен; однако с улицы нельзя было видеть комнату гостиницы, потому что окна были закрыты толстыми, грязными занавесками. Двое из идущих людей были монахи с низко опущенными капюшонами, третий же был в плаще и в испанской остроконечной шляпе.

Поднимаясь по каменным ступеням гостиницы, они тихо разговаривали, а потом, оглянувшись во все стороны, убедились, что на большой дороге больше никого нет.

– Взойдем, честные братья, и за бутылкой хереса поговорим о нашем деле, – сказал господин в остроконечной шляпе, – мы должны поспешить! Я уверен, что обожатель сеньоры и его слуга в эту же ночь приедут сюда, а до тех пор я желал бы покончить с вами дело.

– Еще одно, благородный дон, – сказал старший из монахов, – чем вы докажете, что вы действительно тот, за которого вы себя выдаете. Извините мою осторожность! Я уже не так молод, чтобы доверяться каждому незнакомцу.

– Я не осуждаю вас за эту осторожность, честный отец, – возразил мирянин, вынув из кармана бумагу и подавая ее монаху. – Из этих бумаг вы увидите, что я действительно герцог Медина, поспешивший к вам по поручению высоких лиц, чтобы предостеречь вас и погубить дерзкого человека, желающего освободить сеньору.

– Я узнаю подпись, это та самая, по которой мы должны были тогда увести сеньору из По, – сказал старший монах, поднося бумагу близко к глазам. – Посмотри и ты ее, брат Антонио, – обратился он к молодому монаху, передавая ему бумагу.

– Для меня достаточно, если ты удостоверился, брат Бернандо, – возразил молодой монах.

• Предыдущая
• 55/122
• Следующая