Практичное изобретение - Кларк Артур Чарльз - Страница 31

Зеленый Джонс оскорблено взглянул на Дэна и холодно сказал:

— Не хотите ли вы намекнуть, что я имею отношение к этим явлениям?

— Намекнуть? Черта с два! Я в этом уверен.

Джонс разглядывал агента со странным, но явным одобрением. Наконец, будто взвесив все за и против, он пожал плечами и сказал:

— Ваша взяла. Вы оказались неплохим сельским детективом. Видимо, я могу вам довериться. Не хочется, чтобы труд всей моей жизни был погублен за один день.

Он отступил на шаг.

— Заходите.

Гостиная была обставлена весьма скудно. Кроме дивана, нескольких стульев и письменного стола ее украшали лишь два портрета: Бэрбанка и Дарвина.

— Присаживайтесь, — сказал хозяин. Дэн опустился на стул, который тут же рассыпался под ним.

— Ой-ой-ой, как нехорошо, — воскликнул Джонс. — Это был такой хороший стул.

Дэн пересел на более основательный диван и громко высморкался с виноватым, но отнюдь не расстроенным видом. К сожалению, он тут же уронил свою сигару, которая прожгла дырку в толстом голубом ковре.

— О, мой прекрасный ковер! — с прискорбием произнес Джонс.

— Простите, — пробормотал Дэн.

— Ничего, чему быть, того не миновать.

— Тем более это относится к соседским урожаям, — Дэн ловко ввел разговор в прежнее русло. — Джонс, я не знаю, кто вы такой и как этого добились, но вы черт знает что натворили!

Джонс облокотился о камин. Издали доносилось заунывное жужжание. Хозяин дома задумчиво крутил золотой ключик на цепочке. Он казался равнодушным, даже рассеянным, и все же чувствовалось, что он находится во власти одной мысли.

— Мое настоящее имя не играет роли. Я ботаник. Несколько лет назад я пришел к выводу, что растительный мир обладает способностью к элементарным ощущениям, Это еще нельзя назвать разумом. Я обратил внимание на то, как корни деревьев пробираются к отдаленным подземным водосточным трубам. Я вспомнил о росянке, которая действует с почти человеческой изобретательностью. Она привлекает к себе насекомых, заманивает их в ловушку и пожирает.

Я пришел к убеждению, что способность к ощущениям характерна для всего растительного мира. Я понял, что пробуждение разума в растениях или хотя бы способности к движению будет величайшим достижением науки и благодеянием для всего человечества. Тогда растения, подобно животным, сами смогут отыскивать источники воды и, таким образом, не будут бояться засухи. Б этом направлении и развивались мои исследования. Мне не удавалось добиться ничего путного до тех пор, пока другие ученые не открыли, что под влиянием ультрафиолетового излучения и электрического освещения в ночное время зеленые побеги начинают расти вдвое быстрее. Физики обнаружили, что на растения действуют и различные типы космического излучения, вызывающие в них радикальные изменения. Два или три года назад я обнаружил, что универсальное излучение, впервые открытое Диманом, резко увеличивает активность растений. Я построил аппарат, способный улавливать и концентрировать это излучение. А когда я подверг облучению некоторые растения в оранжерее, они принялись расти как сумасшедшие. Тогда я решил поставить эксперимент на более широкой основе и купил эту ферму, потому что она расположена в изолированном районе. И в течение последнего года я бомбардировал растительность вокруг Шоутак Центра излучением Димана. Результаты вам известны — ненормальный рост, движущиеся растения и явное стремление к разумным действиям. Вот и все. Как видите, я раскрыл свои карты.

Дэн насупился.

— Вы уверяете, что лучи заставляют растения думать?

— Не знаю. Я только могу сказать, что излучение Димана всегда было необходимо для роста растений. Я доказал это, пытаясь вырастить цветы в изолированной от излучения теплице. Я понял, что достаточно сильное концентрированное излучение может привести к ненормальному развитию и ускорить эволюцию вида. Я пока только экспериментирую и регистрирую результаты опытов. На мой взгляд, это уже не инстинкты, но, пожалуй, назвать ото разумом еще рано.

— Но почему все произошло именно сегодня, если вы экспериментировали целый год?

Джонс пожал плечами.

— Учтите, я знаю ненамного больше вашего. Мне известно, почему произошли изменения, но, чтобы уяснить себе все факторы, нужны многолетние опыты. Возможно, мы приблизились к пограничной линии, по ту сторону которой находится неразумная растительность, подвергавшаяся постоянному, хоть и слабому воздействию. В растениях под влиянием излучения Димана накапливались изменения, пока вчера ночью они не достигли какого-то предела насыщения и не превратились в разумные.

— Я полагаю, что самое лучшее для вас сейчас — все это прекратить, — сказал Дэн.

Джонс взглянул на него с ужасом:

— Но эксперимент еще только начался! Подумайте о том, что получит человечество в результате моей работы! Возможно, будет изменен весь ход человеческой цивилизации.

— Да, — помрачнел Дэн. — Этого-то я и боюсь. Если это будет дальше продолжаться, никакой цивилизации не останется. Животным придется употреблять в пищу только других животных. Нам тоже не останется ничего, кроме животной пищи, а на этом долго не протянешь. Если урожай ложится на землю или уходит от вас, собрать его невозможно. Как же, по-вашему, мы будем жить?

Это ошеломило Зеленого Джонса. Несмотря ни на что, Дэн почувствовал к нему известную симпатию. Этот человек был явно искренен, и когда начинал свои опыты, наверняка хотел добра людям. Только ли он виноват в том, что результаты эксперимента оказались не такими, как он рассчитывал?

— Я и не предполагал, к чему это может привести.

Ботаник крутил в пальцах ключик, но мысли его были далеко. Дэн поднялся:

— Джонс, вы попали в переделку.

— Да?

— Ван Шлюйс не может похвастаться острым умом, многие другие ребята тоже, но рано или поздно они придут к той же мысли, что и я, вспомнив, как вы хихикали, когда он гонялся за картофельным кустом. Или они догадаются взглянуть на карту, И да поможет вам бог, когда парни явятся сюда, чтобы поговорить с вами всерьез. Вы погубили их урожай, и вам несдобровать.

Только тут ботаник впервые вернулся из мира грез на грешную землю. Он побледнел.

— Да, я вынужден признать, что ошибся. — На лице его блуждала тень улыбки. — И все же это было божественное зрелище, когда голландец гонялся за своей картошкой!

— Послушайтесь моего совета, уезжайте отсюда, пока не поздно, — резко сказал Дэн,

— Вы полагаете, что мои дела так плохи? Но не могу же я бросить, эксперимент, не доведя его до конца! — воскликнул ботаник дрожащим голосом.. — Да и как мне уехать? У меня машина сломалась.

— Если эксперимент вам дороже собственной шкуры, тогда я снимаю с себя всякую ответственность. Но я полагаю, что ваша эвакуация входит в круг моих официальных обязанностей. Если вы решите уехать сегодня ночью, я довезу вас до соседнего города на своей машине.

Джонс в задумчивости положил в карман золотой ключик. Казалось, он борется с самим собой.

— Где находится ваш излучатель? — спросил Дэн из любопытства.

— В соседней комнате. — Ученый больше не колебался. — Да, я попал в переделку. Но жалеть об этом поздно. Я принимаю ваше предложение. Если в моем распоряжении будет часа два, чтобы сложить мои записки и некоторые из личных вещей, я уеду.

— И вы прекратите все это?..

— Разумеется. Я обещаю вам. — Голос его звучал искренне. Дэн разбирался в людях и знал, что Джонс сдержит свое слово.

— Я вернусь ровно в десять. И советую вам больше никого не пускать в дом.

Окрыленный успехом, Дэн уехал. Он понял, что избавил сельское хозяйство графства Шоутак от грозившей ему опасности.

Странно было ехать по зачарованному лесу. Ночь была безлунной и безветренной. Недвижный воздух окутывал осенний мир прохладным сном. Природе не хватало лишь умиротворенности. Шуршали листья, и в черных кронах что-то шевелилось, со всех сторон доносилось непрестанное бормотание. Все растения будто ожили. Слышались голоса, принадлежащие неизвестно кому, непонятное шуршание. На Дэна нахлынули детские воспоминания о легендах про заколдованные леса, обиталища ведьм, про дриад на деревьях, гномов и карликов, которые живут в траве и под шляпками грибов. Может быть, когда-то, очень давно, излучение Димана было сильнее, мир был моложе и растениям были присущи движение и разум. А потом, с веками, способности эти были утеряны, и о них остались лишь туманные воспоминания. Джонс только вернул природе ее древние чары. Пока Дэп ехал через лес, причудливые образы и таинственные силы держали его в своей власти. И когда голоса и плач безликих созданий остались позади, а впереди зажглись огни городка, он почувствовал облегчение.