Орион в эпоху гибели - Бова Бен - Страница 19

• Предыдущая
• 19/68
• Следующая

Я выхватил кинжал, а Крон направил на рептилий свое копье.

– Нет, – приказал я пареньку, – ты в это дело не вмешивайся.

И тут же увидел две дюжины копий, направленных на меня. Почти все мужчины деревни, сжимая в руках оружие, были полны мрачной решимости помешать мне.

– Пожалуйста, Орион, не надо, – сдавленным, полным муки голосом взмолился Крааль. – Если ты будешь драться, они уничтожат нас всех.

Более подлого предательства я и представить себе не мог. Я понял, что Рива убедила Крааля перейти на сторону врага. Он вождь племени, зато она теперь стала шаманкой и может вертеть супругом по собственной прихоти.

Затем послышался хруст тяжелых шагов по кустам. Над крышами жалких хижин замаячили головы двух драконов.

Обойдя Крааля и Риву, хозяева предстали передо мной. Они оказались ростом с меня, но все равно на голову выше самого рослого жителя селения. На их чешуйчатых крокодильих мордах не было заметно ни малейшего следа эмоций, но их змеиные глаза словно заглянули мне прямо в душу, пробудив глубокую ненависть к ним.

Правый ящер молча протянул трехпалую ладонь. Я неохотно вручил ему кинжал. Этот клинок я заслужил на бранном поле Илиона, перед тем как пали стены-Трои, – сам Одиссей вручил мне его за ратную доблесть. Здесь оружие уже ничем не поможет мне, но утрата его причиняла мне боль.

Хозяин издал шипящий звук, почти вздох, и вручил мой кинжал Краалю. Тот со стыдом принял его.

Второй хозяин повернулся к приближавшимся драконам и поднял руку. Они остановились, немного не доходя до хижин, с присвистом втягивая и выпуская из легких воздух, будто это были кузнечные мехи. Если бы монстры попытались пройти к центральной площади по прямой, они непременно растоптали бы несколько хижин. Однако хозяева держали свое слово – до тех пор, пока люди Крааля сотрудничают с ними, они не собирались причинять селению ни малейшего вреда.

– Да как вы можете позволить им увести его?! – заорал Крон на соплеменников. В глазах его стояли слезы, а голос срывался от бессильной ярости.

Я заставил себя улыбнуться ему.

– Крон, ты ничего не сможешь сделать. Прими неизбежное. – Затем я посмотрел на Крааля и Риву. – Я вернусь.

Крааль не поднимал глаз от своих грязных ног, но Рива нагло разглядывала меня.

– Я вернусь, – повторил я.

Хозяева вывели меня на окраину селения, негромким свистом заставили драконов припасть к земле и вскарабкались на них верхом. Меня посадили за спиной у того, который забрал у меня кинжал. Если он – а может, она, этого я не знал – боялся, что я могу схватить его за глотку и удушить, то не подавал и виду.

Драконы затопали прочь от селения, и я в последний раз оглянулся через плечо. Люди все еще стояли столбом на площади, будто парализованные. Крон с дерзновенным вызовом вскинул копье над головой. Прекрасный жест – единственное, что он мог сделать. Страх сжимал в цепких лапах всех, кроме этого юноши, почти мальчика. Долго ли он проживет, если Рива решит, что он опасен? Затем селение скрылось за деревьями, и я потерял его из виду.

Драконы шли ходкой рысью, петляя меж больших деревьев и с хрустом сокрушая мелкие. На них не было ни седел, ни поводьев. Чтобы не свалиться, мне приходилось прижиматься к шкуре ящера, цепляясь за нее руками и ногами. Сидели мы за его массивной головой, так что опасаться ударов веток не приходилось.

Единственным одеянием хозяев-рептилий являлась их чешуйчатая шкура; у них не было даже пояса или сумки, чтобы носить вещи. Похоже, они не пользовались никаким оружием, кроме своих внушительных когтей и зубов – и, разумеется, жутких верховых драконов.

Я начал ломать голову, владеют ли они речью; затем еще более углубился в, раздумья: как бессловесные твари могут обладать разумом? Сетх, естественно, общался со мной телепатически. Неужели и эти рептилии вместо речи используют телепатию?

Я пытался заговорить с ними, но напрасно. Что бы я ни говорил, это не производило ни малейшего впечатления на ящера, сидевшего всего в четырех дюймах от меня. Насколько я мог судить, он был глух как пень.

И все-таки они управляли драконами без малейшего труда. Я заключил, что это наверняка какой-то из видов телепатии. Мне вспомнились неандертальцы, тоже общавшиеся при помощи своеобразной телепатии, хотя по необходимости могли и говорить.

Мы мчались через лес безостановочно. Наступила ночь, но это почти не замедлило нашего продвижения. Если драконы нуждались в сне, то ничуть этого не показывали, а их хозяева вполне могли тем временем крепко спать – я бы ни в коем случае не сумел отличить их сон от бодрствования. Знают ли они, что я могу обходиться без сна чуть ли не по месяцу, если потребуется? Или они решили, что я могу спать, не рискуя свалиться со спины этого скакуна, на века пережившего своих вымерших собратьев?

Решив выяснить это, я позволил себе соскользнуть со спины дракона. Приземлившись на носки, я отскочил с дороги топавшей следом твари и стрелой нырнул в густые кусты.

Драконы тотчас же остановились и задрали головы. Я слышал, как они громко сопят в непроглядной тьме, будто могучие паровозы. Было пасмурно, небо грозило разразиться скорым дождем, так что я не видел ни зги.

Хозяева огромных тварей не издали ни звука. Мне слышен был лишь хруст подлеска да пыхтение драконов, нюхавших воздух, словно исполинские ищейки. Стараясь не шуметь, я забился поглубже в кусты. В лесу все стихло; затаились даже насекомые.

И вдруг в моем сознании само собой возникло видение. Только что покинутое мной селение топтали десятки драконов. Безжалостные твари раздирали людей на куски, сокрушали в своих смрадных пастях. На моих глазах чудовищные когти вспороли Крона от гортани до паха.

Кто-то передавал мне послание. То ли хозяева, от которых я пытался удрать, то ли сам Сетх обратился ко мне, несмотря на разделявшее нас расстояние, но смысл послания был предельно ясен: либо я сдамся добровольно, либо Крон и остальные жители деревни подвергнутся мучительному, безжалостному истреблению.

Я встал. Вокруг по-прежнему царила непроницаемая тьма. Недвижный воздух не оживляло даже дыхание ветерка. Однако через несколько минут послышалось пыхтение и топот дракона. Я вышел на более-менее открытое место среди деревьев и увидел красные угли глаз хозяина, взиравшего на меня с высоты драконьей спины.

– Вот, уснул и свалился, – солгал я.

Впрочем, в этом не было необходимости. Хозяин молча проследил, как дракон присел, как я снова взобрался на его спину, и наша скачка на север возобновилась.

На рассвете пошел дождь. Мокрый, злой, я прижимался к спине ящера, чувствуя усталое равнодушие, разочарование и – в глубине души – страх: я боялся того, что Сетх может сделать с Аней. Мы с ней потерпели поражение. Несколько мгновений райской жизни будут стоить нам жизни вечной.

И тут меня осенило: хозяева действительно заключили сделку с племенем Крааля! И хотя Крааль выказал себя полнейшим ничтожеством, эта сделка – едва уловимый признак слабости Сетха. Хозяевам не нужны были ловцы рабов до моего появления. Наша идея сплочения всех племен воедино для противостояния хозяевам заставила Сетха внести поправку в свои планы.

Значит, хозяева все-таки уязвимы? Хотя бы в чем-то. Как ни крути, мы убили нескольких его ужасных драконов при помощи примитивнейшего оружия. Мы начали поднимать людей на борьбу с ним.

Но какой-то голос в моем сознании неустанно вопрошал: "Что он делает с Аней?!"

Быть может, все наши усилия сведены на нет виртуозной игрой Сетха на чувстве страха. Он применил старый трюк с заложниками: "Делай, как я скажу, или я убью твоих любимых". Подзуживаемый Ривой Крааль попался на крючок. Сетх никогда не снизошел бы до сделки с людишками, даже до захвата заложников, если бы не ощутил, что мы начинаем представлять для него реальную угрозу.

Но что он делает с Аней?!

"Уловка Сетха с заложниками отработана до мелочей, – твердил мой внутренний голос. – Аня уже в его власти, скоро та же участь ждет и меня. А все наши хлопоты обернулись тем, что мы научили его набирать для дьявольских хозяев новые отряды рабов".

• Предыдущая
• 19/68
• Следующая