Информационные бюллетени об исцелении природой. Том 5, 6, 7 - Кристофер Джон - Страница 59

„Лекарственное средство от дифтерии, поражений которого я никогда не видел: Дайте хорошее полное рвотное средство лобелии, омывайте горло от уха до уха и также полощите горло жидкостью, сделанной из двух чайных ложек хорощо меленных семян лобелии и того же самого количества кайеннского перца, засыпанных в один литр хорошего уксуса (уксус в слабом растворе — 3–6%, ни в коем случае не сильный, и уж точно не смертельно опасная 70–80 % эссенция; прим. пер.). Проводите операцию купания и полоскания горла так часто, как этого требует тяжесть случая…(При легком случае не усердствовать — все-таки уксус. Повредите эмаль зубов. Прим. пер.)

„К примеру, опишу случай бешенства у мальчика 10 или 12 лет возраста. Его звали Дэвис Филетус…Его укусила бешенная собака. Прменили лобелию. К нему вернулось прекрасное здоровье и он говорит, что у него никогда не было жалоб. Теперь он живет в городе Toquerville и имеет большую семью…“

Случаи Микса кажутся почти удивительными и конечно противоречат заявлениям, указывающим, что лобелия — это яд. Кроме их исторического интереса, его опыт подтверждает заявления Томпсона.

Лобелия, также называется индейским табаком или рвотноым бурьяном. Она использовалась индейцами в качестве лечения от сифилиса, чтобы исторгнуть глистов, и как потогонное средство (Rose: Herbs:77). Трава была известна индейцам племени Penobscot и широко использовалась в Новой Англии задолго до времени Сэмюэля Томсона (Samuel Thomson), которому приписывают ее открытие. Рэфинеск говорил, что индейцы использовали лобелию, чтобы очистить желудок и голову перед их большими советами.

Томсон был чрезвычайно энергичным и рьяным человеком, который хвастался своей неграмотностью, никогда не учился в колледже, или слушал лекцию о медицине, но который создал длительное волнение в медицинском мире Америки, и у которого даже сейчас все еще есть много серьезных последователей, хотя его методы и изменили за эти годы.

Томпсон рассказывал о его открытии лобелии таким образом:

„Когда-то летом, после того как мне исполнилось четыре года (1773), будучи в поле в поисках коров, я обнаружил растение, у которого была единственная ветка, и стручки, которых я прежде никогда не видел. Я из любопытства собрал некоторые из стручков, и начал их жевать. Вкус и произведенный эффект были настолько замечательными, что я никогда их не забывал. Впоследствии, я имел обыкновение побуждать других мальчиков жевать эту траву, просто для развлечения — чтобы посмотреть как их накрывает рвота. Я пробовал эту траву таким образом в течении почти двадцати лет, ничего не зная о ее лекарственных свойствах..“.

„К тому времени (8 лет) у меня уже было очень хорошее знание основных корней и трав, которые можно было найти в той части страны, их названия и лекарственное использование. Соседи имели привычку просить меня пройтись с ними и показать те травы, которые им нужно было использовать по предписанию докторов для различных приготовлений: сиропов, и т. д. И просто в шутку они стали называть меня доктором. Когда я работал в поле, то часто находил ту траву, с которой имел опыт в четыре года, и давал ее тем, кто работал со мной, чтобы увидеть как они плюются и рвут (добрый мальчик — ставил опыты на окружающих; прим. пер.). Но я никогда не наблюдал плохих последствий от этой травы, и эти простые эксперименты в конечном счете принудили меня к наблюдению ценности лобелии во время болезни.

"Трава, которую я обнаружил в четыре года, попадалась мне довольно часто; но мне в голову никогда не приходило, что она имеет какую-либо ценность как лекарство — до приблизительно 1791–1794 годов. Однажды идя по полю в компании нескольких мужчинами, я срезал побег этой травы, и дал ее человеку, шедшему рядом со мной, который ее тут же съел. Когда мы добрались до конца поля, он сказал, что то, что я ему дал, наверное, сейчас его убьет — поскольку он никогда не чувствовал себя подобным образом. Я посмотрел на него и увидел, что он очень сильно вспотел и был весь мокрый; он очень дрожал, и в нем было не больше цвета, чем в трупе. Я сказал ему пойти к источнику и выпить немного воды; он попытался пойти и добрался до стены, но был неспособен ее перелезть, лег на землю и несколько раз что-то вырвал. Он сказал, что думает, что вырвал около двух литров смеси из желудка. Я тогда помог ему добраться домой, и приблизительно через два часа он уже хорошо пообедал, а днем смог сделать добрую половину дневной нормы работы. Он впоследствии сказал мне, что у него никогда не было ничего подобного, что дало бы ему столько пользы; его аппетит был удивительно хорош, и он чувствовал себя лучше, чем когда-либо в течении долгого времени. Это обстоятельство дало мне первую идею о лекарственных достоинствах этого ценного растения; после двадцатилетнего опыта (в котором я с большим успехом использовал лобелию при каждой встреченной болезни) это оказалось открытием наибольшей важности." (SNH:358)

Медицинская практика Томпсона началась с лечения его собственной семьи, а затем он начал собирать корни, травы и кору, чтобы эмпирически практиковаться на семьях его соседей. Он действительно изучал медицинские труды того времени, хотя и был часто очень едок и агрессивен к ортодоксальной медицинской профессии. Возможно, если бы он был менее агрессивен, и выражался о своих делах более спокойно, то он бы меньше пострадал от рук врачей. Его ошибка может дать урок рьяным травяным практикам сегодняшних дней.

В 1805 году его практика уже простиралась за пределы непосредственного соседства, и его вызывали в другие штаты, чтобы лечить трудные случаи. Во время этих поездок его боевой характер все время приводил его в горячие дискуссии с органами обычной медицинской профессии, которые горько осуждали его лечение. Наконец, он был обвинен в убийстве, за то, что заставил два ребенка «потеть до смерти», и за то, что убил некого «капитана Трики», которого сам Томпсон заявлял, что не лечил вообще. В 1809 году доктор Френч, у которого с Томпсоном была взаимная интенсивная вражда, выдвинул обвинения, и Томпсон был арестован за преднамеренное убийство молодого человека, который умер под его опекой. Доктор Френч обвинял Томпсона в убийстве этого молодого человека лобелией, «смертельным ядом». Томсон был брошен в тюрьму в Ньюберипорт, Массачусетс, 10 ноября 1809 года, где он оставался заключенным в подвале в течении всего месяца без стола, стула или кровати, только с грязной соломенной циновкой на полу и одним никогда нестиранным одеялом. Место было инвазировано паразитами, оно было грязное, а его сокамерником был человек, обвиненный в педофилии. Он оставался там в течение целого зимнего месяца без отопления. Томсон, вероятно, оставался бы в тюрьме в течение года, поскольку суд, как намечали, не соберется до осени следующего года, но некоторые влиятельные друзья, которым его методы в свое время очень помогли, после большого количества напряженных усилии, обеспечили слушание перед судьей Парсонсом на специальной сессии 10 декабря 1809 года.

Обвинение, казалось, основывалось на том факте, что порошком, который дали молодому человеку, была лобелия. Об этом свидетельствовал Доктор Хоу. Однако, защита показала, что Хоу не владеет о лобелии достаточной информацией, а также что порошок, который по убеждению докторов Хоу и Френча был лобелией, на самом деле состоял из корня кермека каролинского — который по словам Томпсона он применил молодому человеку. Наконец суд оправдал Томпсона, даже не слыша его свидетелей, потому, что случай был столь очевидно сфабрикованный. Позднее Томпсон возбудил иск против Френча, но это закончилось только тем, что он сам потерял более 600$ — по тем временам значительная сумма. Томпсон настроил против себя столь многих медиков, что в 1811 году, когда Томпсон проходил через офисную дверь одного доктора в Мэне, врач попытался убить его косой. В марте 1813 года он получил патент на свою систему заживления и продавал ее всем желающим ее применять за значительную тогда сумму в 20$. Томпсон в Бостоне в 1843 году, после утомительного применения его собственного лекарства.