Дом призрака - Александрова Наталья Николаевна - Страница 15

К счастью, никто из полицейских не заметил ее маневра, и Надежда благополучно просочилась на балкон. Испугалась было, когда дверь скрипнула, но никто не обратил внимания.

На балконе она воровато огляделась, присела и осторожно зашарила рукой по полу. Теперь из комнаты ее вообще не было видно. Однако существовала возможность, что бдительный капитан Семужкин заметит ее отсутствие в комнате.

К счастью, ключи почти сразу попали ей под руку. Надежда вздохнула с облегчением, поднялась и сунула ключи в карман домашнего вязаного жакета. Карман был глубокий и прочный.

С видом победителя она вернулась в комнату и села на прежнее место.

– Ну что, застегнула? – вполголоса осведомилась Антонина Васильевна.

– Что застегнула? – Надежда благополучно забыла, под каким предлогом она пробралась на балкон. – А, лифчик… Угу.

– Теперь совсем другое дело, а то все висело, ужас прямо! – ехидно прошептала Антонина.

«Сволочь какая! – подумала Надежда. – Лишь бы гадость человеку сказать!»

Тут послышался шум, и в квартиру вошел кто-то большой и громогласный.

– Начальство! – шепнула Антонина Васильевна. – Нутром чую.

Нутро ее не обмануло, вошедший оказался полковником и большим начальником.

– Ну, что тут у вас? – спросил он, оглядевшись по сторонам и брезгливо оттопырив губу.

– Убийство! – отрапортовал Семужкин. – Судя по всему, вчера произошло. Уезжала потерпевшая куда-то, думали, что квартира пустая, ну и залезли. А она, видно, вернулась пораньше, ну и…

«Точно, – подумала Надежда, – вернулась она раньше на свою погибель…»

– Ты чего, Надя? – тут же вскинулась Антонина; вот мысли она чужие читает, что ли?

– Да ничего, – буркнула Надежда, – сидим тут, как два попугая на ветке. Мне домой надо.

– Соседей опросили? – спрашивал полковник.

– Так точно! Никто ничего не видел. Она с соседями мало знакома была, всего два месяца назад сюда въехала. Раньше в Выборге жила, судя по паспорту. Одинокая, родственников нет…

– Одинокая, а квартирищу вон какую купила, – тут же прошептала Антонина, – вот зачем ей одной трехкомнатная, скажи, Надя, а?

Надежда пожала плечами, хотя вопрос был интересный. С виду Валентина была женщиной небогатой, жила скромно, из увлечений позволяла себе только азалии, так откуда у нее деньги на трехкомнатную квартиру, если богатых родственников нет? Ну, может, наследство получила…

Она ожидала, что начальство тоже задастся этим вопросом, но полковник уже вышел.

– Давайте, ребята, заканчивайте тут! – послышался его бас из коридора. – Семужкин, не разводи бодягу. Ясно же, что обычное ограбление. Ну, вернулась бабка не вовремя, такое уж, видно, ее счастье…

– Однако замок-то не взломан… – заметил капитан Семужкин.

– Семужкин… – угрожающе начал полковник.

– И эксперт говорит, что замки ключами открыли!

– Семужкин!..

– И вроде бы что-то искали в квартире…

– Капитан! – рявкнул полковник. – Вы слышите, что вам говорят?

– Так точно…

– Спросите у соседей, что пропало в квартире, возможно, у скупщиков что-то появится…

– Да мы-то откуда знаем? – громко сказала Антонина. – Она нас в гости не приглашала!

И Надежда согласно закивала, глядя честными глазами. Опасалась она, однако, что полиция обратит внимание на цветущие азалии и сообразит, что кто-то должен был их поливать в отсутствие хозяйки. И уже мысленно готовила себя к допросу с пристрастием, однако обошлось. Не обратили внимания, не сообразили, что с них взять – мужчины…

– Ну? – сказал, входя в комнату, злой как черт капитан Семужкин. – Все слышали? Сами виноваты, пускаете кого ни попадя, а потом – вот! – он кивнул на то место, где раньше лежал труп Валентины. – Получаете вот что.

– Что вы нас срамите, мы еще не убитые! – рявкнула Антонина Васильевна.

– Простите, – капитан махнул рукой и вышел.

Из приезда начальства вышла для Надежды несомненная польза: полиция свернулась быстро, и их с Антониной отпустили.

– Ты что – всю дорогу пешком шла? – напустилась на нее Дина.

– Ой, у нас там такое… ну ладно, тебе ни к чему, у тебя своих забот хватает!

Подруги сидели в бизнес-центре на Сенной площади, в кафе на втором этаже через стеклянную дверь которого была видна контора адвоката Вдовина.

– Ну, пойду я на разведку, – сказала Надежда, доставая из сумки малиновый берет с пришитыми к нему серебристыми розочками. – Как тебе шапочка?

– Отпад! – честно ответила Дина.

– У тети возле метро купила, – сказала Надежда, обводя глаза карандашом для бровей, так что стала похожа на медведя-коалу, пардон, на медведицу.

Дина прыснула. Надежда невозмутимо накрасила губы малиновым сердечком и ушла, подержавшись на счастье за деревянную столешницу.

Еще раз взглянув на вывеску, Надежда толкнула дверь офиса и оказалась в приемной. Офис был обставлен со спартанской простотой. Почти единственным предметом обстановки был стол, за которым сидела секретарша, женщина лет пятидесяти, чем-то неуловимо похожая на скотчтерьера прошлой Надеждиной соседки Марии Петровны.

Мгновенно оценив офис и секретаршу, Надежда подумала: офис бедный, секретарша – вылитая мымра, а сам Вдовин одет с иголочки, носит итальянские туфли ручной работы, крутые часы и разъезжает на дорогущем автомобиле. Из этого можно сделать единственный вывод: и офис, и секретарша – это всего лишь прикрытие, деньги Степан Платонович делает где-то в другом месте. И она даже примерно представляет, в какой конкретно области.

– Вы к кому? – строго спросила секретарша и оглядела Надежду с ног до головы, отметив, несомненно, и малиновый берет с блестками, и губы сердечком.

– Как – к кому? – переспросила Надежда удивленно. – Ведь на двери черным по белому… то есть золотистым по блестящему написано, что здесь контора адвоката С.П. Вдовина. Вот к нему я и пришла… к адвокату Вдовину С.П.

– Степан Платонович принимает только по предварительной записи! – отчеканила секретарша.

При этом она и не подумала спросить фамилию Надежды и свериться с компьютером или книгой учета, нет ли этой фамилии в ежедневнике, не записывалась ли она на прием.

– Но у меня очень, очень срочное дело! – воскликнула Надежда взволнованным голосом.

– Только по предварительной записи! – повторила секретарша суровым тоном и привстала из-за стола, дав понять настойчивой клиентке, что не пропустит ее в кабинет.

– Что же мне делать? – вздохнула Надежда. – Мне очень, очень нужно с ним поговорить…

– Предварительно записаться. Причем сразу вас предупреждаю – раньше чем через месяц Степан Платонович не сможет вас принять! До этого у него все время расписано!

Надежда изобразила крайнюю степень разочарования и вышла из офиса.

Дина изнывала в кафе напротив, допивая уже вторую чашку кофе.

– Ну что, получилось? – спросила она, увидев Надежду.

– Нет, секретарша стоит насмерть! Но одно ясно: этот офис – прикрытие, для отвода глаз, он здесь не принимает никаких клиентов. Секретарша у него только за то и деньги получает, чтобы их отфутболивать. Якобы у него все время на месяц вперед расписано, а на самом деле в офис никто не входит и никто оттуда не выходит. И вообще… все так бедненько… делами там и не пахнет!

– Что же делать?

– Подождать, пока она выйдет. Она ведь должна обедать? – Надежда взглянула на часы. – Кстати, сейчас как раз обеденное время. Женщина она не худенькая, непохоже, чтобы питалась одним воздухом.

– Ну, пока давай выпьем кофе…

– Да тебе уже хватит, вон как дергаешься! Слушай, тут есть чего поесть-то? А то я сегодня только позавтракала наспех.

Дина смоталась к стойке и принесла две булочки с маком и чашку чая для Надежды.

«Мучное вредно, – подумала Надежда, впиваясь зубами в булочку, – ай, да ладно!»

– Так что у тебя-то случилось? – спросила Дина, в очередной раз скосив глаза на дверь конторы господина Вдовина.

– Ой, у нас соседку убили! Кстати, она тоже из Выборга была, представляешь? – невнятно ответила Надежда.