Призвание быть пастором - Соболев Николай Алексеевич - Страница 2

Родился я в многодетной христианской семье, отец мой был пастором и в нашем доме часто было много людей. Отец постоянно был занят, он никогда никому не отказывал, и к нему очень часто приходили за советами и утешением, и он уделял им времени столько, сколько нужно. Я вырос в этой атмосфере и был свидетелем этой жизни, посвященной Богу, и это наложило печать на мое сердце и на дальнейшую мою жизнь.

В 15 лет я принял Иисуса Христа в свое сердце, или вернее, я посвятил себя Богу, потому, что я всегда был верующим и не помню себя, чтоб я когда-то сомневался в существовании Бога. Во время одного молодежного служения, где было собрано более 1000 человек, я услышал призыв Иисуса и впустил Его в мое сердце. С тех пор моя жизнь резко изменилась, кроме всего прочего у меня появилось страстное желание служить Богу. Моя жизнь имела только одну цель — служить Богу.

Однажды мы с отцом и еще с некоторыми родственниками поехали в г. Прохладный. Там мы посетили церковь, где я услышал проповедь, через которую проговорил ко мне Бог. Проповедник смотрел прямо в мои глаза и говорил: «Так говорит Господь: «всякое место, на которое ступят стопы ног твоих, Я даю тебе» (И. Навин 1, 3). Эти слова пронзили меня с головы до ног! Бог говорит мне! Что Он говорит? Это потрясающе! Он как бы говорил мне: иди, Я буду с тобой, но только от тебя будет зависеть, насколько далеко ты пойдешь!

В 22 года я стал проповедовать, потом был регентом хора. Потом стал руководителем молодежи. И везде вкладывал свою душу так, что это не могло не сказаться на результате служения. Я не приписывал себе успех, я знал, что это сбываются слова обетования Бога для меня, Он благословлял то дело, которое я делал!

Но у меня была мечта о большем, всецелом, самостоятельном служении, где я мог бы иметь свое видение и реализовывать его. Я просил Бога послать меня куда угодно, только бы скорее. Я искренне плакал о грешниках, погибающих в грехах, мне казалось, что каждый день промедления является преступлением. Но в то же время я и не хотел сам что-либо предпринимать. Я верил, что если Бог найдет нужным меня куда-то послать, то Он найдет, как это сделать и когда. В то же время иногда находили такие минуты страдания оттого, что я не могу себя реализовать, что я кричал Богу и вопрошал Его: Почему? Почему, Господи? Почему я сижу здесь, а в это время тысячи людей гибнут, умирая во грехах? И лишь только когда я успокоился и сказал Богу: всё! спасение грешников — это Твоя проблема. Я готов подключиться к этому труду, но если Ты захочешь этого или найдешь нужным употребить меня.

Я хотел знать свое призвание и стал спрашивать об этом у Бога. Недолго длилось мое томление по этому поводу, однажды Бог просто и ясно сказал мне: «Я поставлю тебя пресвитером!» Вообще-то я мечтал быть миссионером. Я мечтал даже нелегально пересечь границу и уехать из СССР, чтоб выучиться на миссионера и уехать куда-нибудь в Африку. После того, как Бог сказал мне о моем призвании, я сначала некоторое время пребывал в недоумении: во-первых, лопнула красивая мечта, во-вторых, в то время могли быть пресвитерами только те, кому уже за 60. Всех, кто не достиг этого возраста, считали молодежью. Но в то же время я почувствовал большое облегчение, какой-то груз упал с моего сердца. Мне стало радостно и легко. Бог помнит обо мне, я не забыт у Него, и то, что Он пока не посылает меня на служение, значит только то, что не пришло еще время. И я стал ждать! Может быть своих шестидесяти лет...

Я понимал, глядя на опыт своего отца, что работать на производстве и быть пресвитером хорошей церкви очень трудно и я думал: «Как же Бог сможет сделать меня свободным от производства, если в нашей стране тех, кто уклонялся от государственной работы, считали преступниками и судили за тунеядство?» Мы не могли даже предполагать, и боялись даже думать о том, что атеистический режим в стране может когда-нибудь рухнуть, и что когда-нибудь в стране можно будет говорить и проповедовать открыто, не боясь преследования и арестов. Я мог только предположить, что Бог может сделать так, что я стану инвалидом, и тогда я законно могу отдать все свое время служению. И я соглашался на это! Я был готов на это! Сейчас, по прошествии десятилетий это кажется таким наивным! Но это была ЖЕРТВА!!! По крайней мере — согласие на жертву!

Но однажды, когда я уже успокоился, перестал метаться и переживать и решил устраивать свою жизнь материально, Бог позвал меня. И позвал Он туда, куда я как раз не хотел ехать! Это было удивительно! Меня повезли туда на машине, моей семье и мне показали церковь и город, куда нам нужно было переехать. Этот город славился химическим производством и тяжелой экологической ситуацией, а о церкви говорили, что это болото, где гибнет всё живое. Но мы, опираясь на обетование Бога, всё — же решили туда переехать. Многие члены нашей церкви, когда узнали, что мы (то есть я и моя семья) согласились всё-таки туда переехать, крутили пальцами у висков, называя нас ненормальными.

Да, в начале своей христианской жизни я сказал Богу, что не хочу быть нормальным, то есть номинальным христианином, потому, что видел таких христиан вокруг себя, и мне становилось страшно за них и за их христианство. 

Итак, я стал пресвитером церкви, которая уже существовала более сорока лет. Мне было тогда 38 лет. Атмосфера внутри церкви была ужасная: пресвитера сняли, молодежь разъехалась, пятеро пожилых братьев не могли собираться в братской комнате, потому что сразу же начинались споры, которые выливались в большой скандал.

На первое собрание, которым я руководил, пришло 12 человек. Это из церкви, где когда-то было 147 человек, а на данный момент числилось 90 членов. Братья мне сразу заявили: вот видишь пустые стулья в зале, сделай так, чтобы они были полными! Но только ничего здесь менять нельзя! Что я мог сказать? Я только подумал, что если действовать так, как действовали здесь до сих пор, то достичь улучшения просто невозможно. А действовали здесь очень просто: каждый из пяти братьев соревновались друг с другом в очищении церкви. Один нападал на молодежь, за их общение вне церкви, за их радостные лица; другой следил, чтобы в хоре не было людей, которые раньше были грешниками; третий с кафедры постоянно ругал и критиковал членов церкви, заставляя их слушать себя.

Через некоторое время мне стало ясно, почему разъехалась молодежь, почему в хоре сидели в основном пожилые — потомственные христиане, почему уменьшалось количество членов церкви. Но знать причины — это половина дела, нужно знать, как изменить ситуацию, что нужно сделать, чтобы исправить положение дел. А если учесть, что основной костяк церкви, то есть братья, не хотели ничего менять, то положение мое было не из приятных. Я отчетливо понял, что это и есть то болото, о котором меня предупреждали в моей церкви. 

Сразу, забегая вперед, хочу сказать, что действительно, без ясного посланничества Бога здесь делать было нечего, любые человеческие усилия обречены были на провал. Диавол крепко обокрал эту церковь и действовал через христиан, которые принесли церкви больше вреда, чем воинствующие атеисты.

Церковь продолжала идти вниз. Я видел это падение, но ничего поделать не мог, никаких методик восстановления церкви я не знал и поэтому продолжал руководить церковью, не пытаясь сделать революцию. Я просто старался оставаться самим собой, а это возможно было только при наличии сверхчеловеческой силы Святого Духа. Без этой силы очень легко среди волков стать волком. Тогда я этого не понимал, я просто имел эту силу, и мне было легко, потому что я их любил, я их понимал, я был выше их амбиций, споров и ссор. У меня было искреннее желание им помочь.

Только тогда я понял, почему Бог раньше не послал меня на труд. Если бы Он раньше не провел меня «долиной смертной тени» умерщвляя все плотское, греховное и не научил бы меня доверять Ему больше, чем своему разуму или плоти, я мог бы не выдержать такой атмосферы и скатиться на уровень этих людей. Теперь, оглядываясь на пройденный путь, я благодарю Бога, за то, что Он не всегда отвечал на мои просьбы и молитвы и терпеливо работал надо мной, готовя к служению.