Куда уходит вчера - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 7

• Предыдущая
• 7/97
• Следующая

— …поняла, что про меня забыли. А когда этот кошмар в красной повязке приполз к моей клетке, еле успела спрятаться в солому. Он умирал не меньше часа, и казалось, что нервы не выдержат…

Воин посмотрел на девушку с одобрением.

— У тебя крепкие нервы, хелауа. Значит… чтоб тебя!..

Последнее относилось к предательски блестевшему камню. Вновь воин попался в ту же ловушку. В этот раз он сумел обрести равновесие.

— Это тоже на случай осады, — пояснила девушка. — Правда, всё это им не помогло.

Повинуясь её жесту, иллюзорная стена растаяла, и Ривллим вздрогнул.

Внутри клетки, прикованный по рукам и ногам к стене, сидел человек. Голова его безвольно свесилась на грудь.

Некоторое время пришедшие смотрели на тело.

— Интересно, он жив? — шепнула Фиар.

— Приветствую вас, друзья мои, — неожиданно послышалось из клетки. Человек говорил, не поднимая головы; голос был звучным и спокойным — словно его обладателя не бросили здесь на верную смерть. — Я был бы очень признателен, если бы вы помогли мне выбраться отсюда.

С этими словами он поднял голову. Воин вздрогнул вновь. Голова человека была совершенно безволосой; кожа имела зеленоватый оттенок. Ни волос, ни бровей, ни ресниц, ни бороды. Но самым страшным были его глаза.

Вернее, их отсутствие.

В сторону пришедших были обращены две пустые глазницы.

— Я посоветовал бы не прикасаться к решётке, — произнёс слепой и вновь уронил голову на грудь. В этот раз в голосе не прозвучало никакой жизнерадостности.

Фиар со смешанным чувством страха и уважения увидела, как ярко вспыхивает Солнечный Лист, и как брызжут во все стороны искры. Меч остался идеально заточенным — ни царапинки, ни щербинки. Словно прошёл сквозь воду, а не закалённую сталь.

Обломком стула воин отворил тяжёлую дверцу и постарался, как мог, заклинить её. Не хватало ещё застрять в этой клетке. Возможно, меч и справится с магической решёткой, но зачем рисковать?

Он примеривался, как бы ему лучше перерезать цепи, ведущие к браслетам на руках и ногах, как слепой пошевелился и вновь заговорил.

— Не стоит. Сначала расстегните их, если это вас не затруднит.

Откуда он знает, что я делаю? — поразился воин. Впрочем, у слепых, как известно, чрезвычайно обостряются остальные органы чувств — в качестве возмещения. И всё равно трудно понять, как слепец угадал, что собирается делать его спаситель?

Браслеты открылись на удивление легко. Все четверо. Воин обернулся, ощутив чей — то взгляд, и увидел девушку, молча указывавшую на свои запястья. Понятно. Вернее, ничего не понятно, но можно догадаться, чем она была так недовольна.

— Откуда ж мне было знать, — проворчал Ривллим и ухватил узника подмышки, помогая подняться на ноги.

Спасённый был высок. Ривллим не считал себя низкорослым при росте метр восемьдесят, но узник был выше почти на голову. Он поднялся и повертел в разные стороны головой, словно прислушиваясь.

— Откуда с вами эта очаровательная особа? — спросил он и улыбнулся. — Трудно поверить, что она участвовала во вчерашней… во вчерашних событиях.

— Не участвовала, — согласилась Фиар, внимательно наблюдая за дверцей. Та шевельнулась было, но клинья выдержали. Прошло несколько секунд и дверца, скрежетнув, сдвинулись.

— Она закрывается! — предупредила девушка.

В этот раз удалось покинуть клетку без приключений. Едва все трое покинули проход, как клинья не выдержали, и дверца захлопнулась. Гул удара долго отдавался эхом.

Везёт мне сегодня, подумал воин устало. И никаких следов Шелна, чтоб ему добраться домой живым и невредимым. Зато собралась прекрасная компания — слепой и эта девчонка. Когда — то теперь вернёмся в Меорн…

На голову упала капля.

Он поднял голову; Фиар тоже. На потолке бушевало крохотное подобие океана. По нему двигались волны, словно подгоняемые ветром; слабый плеск доносился сверху и капли, одна за другой, начинали падать с превратившегося в море потолка.

— Надо спасаться! — воскликнула девушка, побледнев от страха. — Начинается! Наводнение начинается!

Похоже, она была права. Капли сыпались всё чаще; коридоры, не прекратившие светиться, выглядели теперь особенно жутко — море на потолке, пляшущие призраки — тени и льющийся отовсюду холодный свет. Толща воды над головой слабо светилась изнутри.

Слепой двигался на удивление уверенно; Фиар помогала ему, чем могла, предупреждая о препятствиях. Безумная гонка по лабиринту продолжалась всего минут пять, но воин запомнил их на всю жизнь. С потолка лило уже, как из ведра; под ногами было по щиколотку воды и каждое падение могло обернуться серьёзными увечьями.

Наконец — да не оставит нас Хранительница своим вниманием — показалась долгожданная лестница наверх и все трое, мокрые насквозь, выкарабкались наружу, чихая и кашляя.

Оставаться в Башне не хотелось, и воин помог Фиар вывести слепца наружу.

На солнце со спасённым случилось нечто странное. Слепой обхватил голову руками и присел, словно вечерний свет причинял ему невыносимую боль.

— Вам плохо? — спросила его девушка, и воин отметил, что она обращается на «вы». Интересно.

— Нет, — ровным голосом ответил тот. — Просто… непривычно. Сейчас пройдёт. Где — то тут был бассейн…

Фиар взялась провожать его, а Ривллим, который подобными зрелищами был уже сыт по горло, принялся осматривать окрестности в поисках дров. Солнце уже опускалось за стену, надо срочно придумать способ согреться и высохнуть. Хорошо ещё, что подземелье затопила обычная вода, а не какая — нибудь гадость.

Попутно он проверил рюкзак. Отличная работа, подлинного мастера — нисколько не промок. Уже кое — что. А вот шляпа, когда высохнет, сгодится разве что пугалу.

Вскоре на одной из лужаек разгорелся весёлый костёр и воин, переодевшись в то сухое, что ещё оставалось, развесил всё оставшееся для просушки. Хуже всего, что вода налилась в сапоги…

Вскоре к костру подсела Фиар, чья новая одежда защитила её от наводнения, и слепой.

Последний соорудил себе из куска своего «мешка» набедренную повязку и, похоже, его это вполне устраивало. Только сейчас воин обратил внимание, что освобождённый обут в лёгкие и прочные сандалии. Вид этих сандалий, звучание голоса, кожа оливкового цвета, плавность движений — всё это наводило на размышления.

— Вам не холодно? — спросил Ривллим, поражаясь тому, что обращается к незнакомцу вежливо. Слепой отрицательно покачал головой.

Это не человек, подумал воин неожиданно.

Кто же тогда?

Ответ пришёл сам собой. Позднее Ривллим будет долго думать, что послужило причиной для догадки, но так и не поймёт. Незнакомец перед ним одним из тех, кого в Меорне звали Лесным народом — похожая на людей раса, гораздо более древняя и — трудно это выразить словами — мудрая, что ли. Хотя слепой великан напротив не очень походил на тех ольтов (как их называли заезжие маги и проповедники), которые частенько наведывались в Меорн.

— Eli va Olite samma? — обратился воин к слепому.

— Eli — sa Anangil, — немедленно ответил тот, поворачиваясь к собеседникулицом, и улыбнулся. — Рад слышать, что дружелюбие не совсем покинуло эту проклятую богами землю.

Он встал и слегка поклонился — воину и девушке, коротко прижав ладони к груди.

— Меня зовут Вемкамтамаи, и я благодарен вам за спасение.

— Я Фиар, — отозвалась девушка, поклонившись в ответ (хотя слепой, конечно, не мог этого видеть).

— Я Ривллим Мегдлир, сын Эвейра из Меорна, — ответил воин, как требовал того ритуал. Кланяться было необязательно.

— Меорн, — произнёс ольт и улыбнулся краем рта. — Как он? Я слышал, ильвемоары готовили ему незавидную участь.

— Надеюсь, что город в полном порядке, — отозвался Ривллим, поворачиваясь к огню другим боком. Темнело необычайно быстро. Теперь они уже не успеют покинуть территорию Шести Башен. Плохо. Очень плохо. — Я пришёл сюда, чтобы отыскать своего товарища и друга, вместе с которым мы воевали. Он намеревался заглянуть в одну из Башен, но куда — то делся.

• Предыдущая
• 7/97
• Следующая