Осень прежнего мира - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 2

• Предыдущая
• 2/97
• Следующая

Она заметила, что человек только что встал.

— Спустишься в общую комнату, — произнесла она и человек вновь убедился, что этот голос привык повелевать. — Там и поговорим.

Повернулась и ушла.

Человек сохранял выражение почтительности до тех пор, пока шаги не затихли вдали. Лишь потом позволил себе улыбнуться.

Люди с таким взглядом и тоном не любят улыбок в свой адрес, даже если на то есть основания.

В общем зале было довольно пустынно. Трактирщик, старательно глядя в противоположную от девушки и её пациента сторону, о чём-то беседовал с ремесленником в потёртой кожаной рубахе. Вопреки ожиданиям человека, пахло здесь вполне прилично. Впрочем, столица всё же…

«Меня уже ждут в храме», пришла в голову мысль. Однако важные дела — в первую очередь. Его сразу привлекла эта северянка… она постоянно притягивала его взгляд. Вот уж не ожидал! Он заказал лёгкого вина на двоих и сел напротив своей спасительницы.

— Я Коллаис, — произнесла девушка и осуждающе посмотрела на бутылочки с вином. — Не рановато ли?

— Не каждый день мне спасают жизнь, — ответил человек и разлил вино по бокалам. — Меня зовут Олли.

Девушка попробовала. Вино было вкусным, совсем не хмельным. Действительно, столица — даже в таком грязном кабаке подают такое вино…

Она рассматривала собеседника. Той ночью он показался седым стариком. Сейчас же выглядел самое большее на тридцать лет. Волосы светлые… ещё одна странность — откуда светловолосому взяться на востоке?

— Ты поправил меня, когда я обдумывала заклинание, — продолжала Коллаис на Верхнем Тален, внимательно наблюдая за собеседником. — Ты знаком с магией?

— Я не помню, что я говорил, — признался Олли на Верхнем языке, непринуждённо переходя на него. Осторожные взгляды, которые время от времени бросал на них трактирщик, сразу же прекратились. — Я скорее владею языками — разного рода — но не магией. Её я не практикую.

— Вот оно что, — медленно ответила Коллаис. — Тем не менее ты — человек учёный. У меня неприятности. Я полагаю, что смогу потребовать от тебя услуги, Олли?

— Разумеется, — ответил тот. Я готов оказывать вам услуги каждый день, едва не произнёс он вслух, но вовремя сдержался. Как бы искренне это ни прозвучало, последствия могли бы быть печальными. — Чем бы я мог помочь? Что с вами…

— Не задавай мне вопросов! — неожиданно злым голосом ответила Коллаис и стукнула кулаком по столу.

Во гневе она ещё красивее, восхищённо подумал Олли. Каштановые волосы, зеленоватые глаза… что она делает здесь, на Юге? Видно же, что родом из какого-нибудь северного королевства… их там хоть пруд пруди.

— Не расспрашивай меня, — продолжила она уже спокойно. — В этом часть моих неприятностей, — добавила она осторожно и замолчала, словно ожидая чего-то.

Олли выждал несколько минут, но ничего особенного не происходило.

— Мне потребуется от тебя услуга, Олли, — продолжила она и налила в свой бокал ещё немного вина. — Какая — не знаю. Может быть, сегодня, может быть — через неделю. Или ещё позже.

— Желание? — улыбнулся Олли настолько нейтрально, насколько смог.

Ответной улыбки не последовало.

— Желание, — кивнула Коллаис утвердительно. — Но не мечтай, это будет не поцелуй в щёчку и не букет цветов.

Она собралась было продолжать, как дверь заскрипела и пропустила с улицы порцию утреннего тумана и хмурого стражника.

Тот направился прямо к ним.

— Художник Ользан? — спросил он хриплым басом. Олли кивнул.

— С вами произошёл несчастный случай? — поинтересовался стражник, коротко кивая Коллаис. — Ваши наниматели беспокоятся. Не хотите ли обратиться в службу охраны?

Олли покачал головой. Помимо всего прочего, услуги здешнего правосудия стоили недёшево.

Стражник неодобрительно посмотрел на него.

— Всё же мы хотели бы, чтобы вы оставили описание нападавших, — прохрипел он. — Это уже не первый случай. Могут пострадать другие люди, — стражник выделил последнее слово.

Олли вновь отрицательно покачал головой. Стражник кивнул и удалился, не прощаясь.

Олли взглянул на Коллаис и ужаснулся. Взгляд её смог бы заморозить саламандру. Что это она?

— Коллаис… — начал он было, но договорить ему не дали.

— Художник, — протянула она так, словно слово было неприличным. — Тайком набрался грамоты, чтобы сойти за умника. Ладно, художник, ступай, тебя уже ждут. И забудь, что встречался со мной.

— Я не…

— Скажешь ещё хоть слово — пожалеешь, — она стремительно поднялась из-за стола и удалилась.

Олли вздохнул и, оставив трактирщику плату, удалился сам.

День был испорчен.

Солнце быстро рассеяло туман.

Я надеялся войти в город через восточные ворота, размышлял Ользан, перемещаясь к центральной части улицы. Вошёл через северные… без ценностей, без таблички, без всего. Теперь ещё предстоит отчитаться перед магистратом.

Остатки денег — кроме тех, что лежали в «кошельке» — также перебрались в карманы нападавших. Что мне стоило спрятать всё в кошелёк и идти по дороге! — проклял он себя. Воистину, нетерпение губит всех. Не удержался, свернул посмотреть на знаки… хорошо ещё, что выжил.

Отчитаться перед магистратом означало упомянуть о пластинке. Именно этого Ользан делать не хотел. Многие историки и маги точили зубы на письменные памятники арратов — племени, некогда жившего на территории современной Федерации Оннд. Из этих памятников в своё время были почерпнуты многие ценные сведения, что обогатили современную магию и теологию…

Сообщать о пластинке же не хотелось по одной простой причине: для Дворца Мысли, как и для магистрата, в данном случае он был наёмником. Отдав табличку, он вряд ли увидел бы её в ближайшем будущем — кто он такой, чтобы претендовать на знание? Получил свой гонорар — и свободен!

Иногда кастовая система так же удобна, как кость в горле, подумал Ользан, проходя мимо стража порядка. Тот вежливо кивнул ему. Образованные люди занимали в Федерации высокие ступени иерархии, наряду с мастерами во всех видах ремесла и искусства.

Интересно, почему Коллаис так не любит художников?..

…Когда он дошёл до храмового комплекса, план уже созрел в его голове. Прежде всего — выполнить заказ для Храма. Деньги в ближайшем будущем лишними не будут. Потом доложить в магистрат об ограблении и вернуть аванс — задача не выполнена. А потом попытаться вернуть украденное — восстановив тем самым и часть репутации. О боги, сколько хлопот сразу…

Впрочем, когда Ользан вошёл на территорию Храма Солнца, внутреннее равновесие вернулось к нему. Здесь он был человеком уважаемым и известным.

Всё остальное уладится само собой.

Первая миниатюра никак не удавалась Ользану, — два дня сидел он над ней, сжав в руке кисточку и глядя в пространство. Жрец неоднократно наблюдал за ним — этот художник, хоть и был самым молодым, несомненно был отмечен милостью богов. Когда работа спорилась, шедевр, соединявший в себе тайную символику культа с гармонией, заметной даже неопытному глазу, выходил из-под его кисти иногда за считанные минуты.

А иногда для этого требовалось несколько дней.

Вот и сейчас жрец смотрел на сумрачное лицо художника и поражался, насколько непостоянным может быть вдохновение.

Миниатюра оказалась по вкусу жрецу — хоть и была простой и не очень глубокой. Ользан испросил разрешения отдохнуть день-другой — и, разумеется, ему не отказали. Те, кто создают зримые свидетельства величия богов, сами подобны богам: пытаться силой принуждать их творить — значит, навлекать на себя беду.

Своё художественное снаряжение он унёс с собой. Разумеется, никто не пишет подобные картины дома: ритуал требует, чтобы окончательные штрихи создавались в стенах Храма.

Наброски, однако, можно делать где угодно.

Из Храма он пошёл не домой — уже третий год он снимал одну и ту же уютную комнату с видом на залив — а в библиотеку.

• Предыдущая
• 2/97
• Следующая