Осень прежнего мира - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 64

• Предыдущая
• 64/97
• Следующая

Шантирец опустил глаза и увидел верёвку, что кольцами лежала под его ногами. К его изумлению она зашевелилась (шантирец инстинктивно отдёрнул ноги), мягко приподнялась, свернулась в кольцо и легла в ладонь Коллаис. Она и Ользан рассмеялись, глядя на поражённое лицо Бревина.

— Хорошая верёвка, — признал тот тоном, которым обращался бы к незнакомой, рычащей на него собаке. — Научите меня как-нибудь с ней обращаться?

— У тебя два куска должно быть в «кошельке», — было ответом. — Попытай счастья на досуге.

— А пока пора уходить, — Коллаис указала на небо. — Ты тут полдня отсыпался, милый друг. Солнце уже садится. Надо поскорее убраться отсюда.

— Может, перекусим, хотя бы маленько? — взмолился её брат. — Ноги отнимаются.

— А у нас с Олли руки отнимались после того, как с тобой тут воевали. Ты меня чуть в лицо не пнул со всей силы… одним словом, потерпишь. Пошли!

Бревин повиновался со страдальческим выражением на лице. Ользан шёл позади всех и, оступившись на ямке, припорошённой пеплом, тихо выругался и присел, потирая ногу. Надо же, чуть не вывихнул. Что-то тускло блеснуло в пыли. Ользан протянул руку и поднял, недоумевая, небольшой, с ноготь размером, плоский кусок тёмного стекла в форме неправильного четырёхугольника. Трудно различимый рельеф виднелся на каждой из плоскостей. Что бы это могло быть?

— Олли! — окликнула его девушка. — Что с тобой? Ногу подвернул?

— Не успел, — ответил художник и поспешил следом. Темнело очень быстро.

Два часа и семь километров спустя Коллаис разрешила остановиться и разбить лагерь. Всё это время проклятая долина оставалась всё дальше, и угроза, исходившая от неё, тоже. Во всяком случае, путешественники в это верили. Поднявшись на гребень котловины Ользан бросил на неё прощальный взгляд — и вновь не увидел ничего, кроме тумана.

— Ладно, — миролюбиво произнёс шантирец, помешивая в котелке. Вода была из источника поблизости, и, хвала богам, была нормальной, чистой и прохладной. Бревин не преминул воспользоваться случаем и принёс порцию Коллаис для исследования. Та с невозмутимым видом поколдовала над ней, время от времени капая различные составы и осталась довольна. К некоторому разочарованию её брата.

— Ладно, — добавил тот. — Это, конечно, убедительно. Теперь понятно, что случилось с жителями.

— Непонятно только, отчего всё это случилось, — добавил Ользан несколько минут спустя. После миски густого мясного супа кошмар, пережитый в селении отступил прочь, словно дурной сон после пробуждения. — Не сами же собой колодцы стали такими.

— Не наша эта забота, — Коллаис пододвинулась ближе к костру и замерла, наслаждаясь теплом и изнутри, и снаружи. — По-моему, уже ясно, что нам одним там делать нечего.

— Завтра день будет не лучше, — вздохнул Ользан, собирая посуду. — Впереди разлом и, честно говоря, я пока не знаю, как мы его преодолеем.

Однако подобная мелочь не произвела впечатления на его спутников.

— И что нам теперь делать? — спросил шантирец, ни к кому особенно не обращаясь.

Разлом выглядел несерьёзным препятствием только издалека. Подойдя к нему вплотную, путешественники осознали, что фраза «пройти разлом засветло» значила больше, чем казалось на первый взгляд. Пропасть шириной метров шестьдесят перегораживала им путь. О её глубине можно было только догадываться: примерно в километре внизу всё скрывала дымка.

Тропинка резко сворачивала вправо, прижимаясь к отвесной каменной стене.

— Что, идти вниз? — поразилась Коллаис. — Интересно, куда ведёт эта тропинка?

— Почему бы нам не использовать верёвку? — преложил Бревин. — Если связать три куска, получится неплохой мост.

— Я бы предпочла мост попроще, — ответила его сестра. — Кроме того, на той стороне всё равно не за что уцепиться. Для начала поищем другой спуск.

В конце концов Ользан вскарабкался на ближайшую, не очень круту скалу и, словно горный орёл, принялся осматривать окрестности в трубу. Воздух был чист и сказывалось, что они забирались всё выше: дышать было труднее и усталость приходила раньше. Так мы не уложимся в восемь дней, подумал художник, вглядываясь в причудливые зигзаги разлома.

Неожиданно он громко воскликнул, быстро набросал что-то на листке бумаги и спустился к шантирцам. Был он возбуждён и доволен.

— Мост, — пояснил он, указав в северо-западном направлении. — Километрах в восьми отсюда. Совершенно целый, да и тропа там пошире. Правда, лезть придётся прямо через скалы.

— А на карте там что?

— Минутку, — карта была разложена и все склонились над ней. — Странно… Совсем ничего. Не могу понять, неужели такой мост нельзя было заметить раньше?

— Что-то у меня всё меньше уважения к картографам, — усмехнулся Бревин. — Который день идём по карте, и всё больше того, чего на ней не отмечено.

— Здешние горы — одни из самых опасных, — ответил художник. — Северные и восточные хребты гораздо проще, а здесь нужно постоянно держать ухо востро. Так что не зря нас скалолазанию обучали…

— То есть?

— Часа два нам придётся изображать из себя горных баранов, — юноша указал рукой в сторону моста. — Скалы там довольно сложные, если я правильно понимаю. Так что готовьтесь, это вам не Клык.

Совершенно непонятно было, откуда бралась тропа. То есть, это-то было видно: она начиналась прямо от основания неприступной, гладкой и высокой каменной стены. Длилась чуть больше тридцати метров и упиралась в мост.

Мост был чудом инженерного гения — ажурный, похожий на паутину, он казался непрочным и ненадёжным. Однако, подойдя к нему поближе, Ользан убедился, что мост крепок и не должен подвести. Он не качался, никакие его части не отходили, поручни были крепко сколочены и отполированы.

— А кто за ним ухаживает? — спросил вдруг Бревин. — Мост ведь не просто хорошо сохранился. За ним следят. Кто, интересно?

Девушка указала рукой на тропу, которая сразу за мостом делала зигзаг и поднималась на довольно крутой каменный гребень.

— Скоро узнаем, — ответила она.

Ользан пошёл первым. Тщательно обвязавшись, он ступил на настил и несколько раз присел, чуть качнулся из стороны в сторону. Всё в порядке. Тогда он двинулся в путь, стараясь не думать о бездне, что смотрела на него снизу.

Путь в двести шагов оказался необычайно длинным. Ользан перемещался короткими шагами, ощущая, как мост чуть покачивается под порывами ветра. Из транса, в который он впал из-за монотонности своих движений, его вывел тревожный оклик за спиной.

Шантирцы указывали руками впереди него.

На гребне, сгорбившись, стоял старик — невероятно измождённый, с длинной бородой, в каких-то лохмотьях. Он исподлобья смотрел на Ользана. Тот помахал ему рукой, не зная, как показать, что у него нет дурных намерений. К его удивлению, старик отступил на шаг, и извлёк из складок своей одежды что небольшое, тёмное, блестящее. Он угрожающе вытянул руку по направлению к Ользану.

И тот ощутил, что мост вздрогнул под его ногами.

Ужас сковал художника. Он вцепился в поручень и воображение немедленно показало ему, как мост небрежно сбрасывает его вниз, и он летит, срывая голос в крике, пока каменные зубы внизу не стирают его в порошок…

Страх тут же улетучился. И поражённый Ользан увидел, как старик, выронив то, что держал в руке, упал ниц и не шевелится. Мост под ногами вёл себя, как и положено нормальному мосту. Чего это я испугался? Нормально привязан. Ользану стало неловко.

Последние несколько шагов он преодолел чуть ли не бегом. Привязал к каменному выступу верёвку, которой был обвязан и кинулся к старику. Тот вроде бы дышал, но потрясал своей худобой. Как он дошёл до такой жизни?

Спустя несколько минут появились шантирцы

— Жив, — заключила Коллаис, подержав старика за запястье. — Но страшно голоден. В этот раз нам, похоже, повезло немного больше.

Ользан склонился к тому, что старик уронил себе под ноги. Это были фрагменты — видимо, прямоугольной, — пластинки, что была составлена из тёмного стекла. Счастье, что ничего не разбилось, подумал художник, осторожно двигая фрагменты, пока не пришёл к выводу, что одного не хватает.

• Предыдущая
• 64/97
• Следующая