Вокзал для двоих (киноповесть) - Брагинский Эмиль Вениаминович - Страница 13
- Предыдущая
- 13/20
- Следующая
Вера пыталась понять его состояние.
— По-моему, вы далеко уехали! — жалобно произнесла Вера. — Вернитесь, пожалуйста!
Платон отвлекся от грустных мыслей и посмотрел на Веру, как бы возвращаясь в действительность.
— Я тебе все сейчас расскажу! — Платон даже не заметил, что обратился к Вере на ты. — Мы возвращались с женой с Шереметьевского аэродрома — провожали ее подругу. Она улетела в Алжир. За рулем сидела жена. Жена обожает водить машину, я-то практически ею не пользуюсь. А жена лихо водит… И уже на подъезде к Москве… А было поздно, темно… Как вдруг дорогу стал перебегать какой-то человек… Жена затормозила… Но… — Он был пьяный? — тихо спросила Вера.
— Мы надеялись… Но экспертиза показала: нет, трезвый!…
В этот момент Виолетта подала коньяк и колбасу.
— С горячим придется обождать. Сейчас будем кормить поезд из Душанбе…
Другие официантки уже несли подносы, заставленные алюминиевыми кастрюльками с типовой едой.
— У вас телевизор в ресторане есть? — неожиданно забеспокоился Платон.
— При чем тут телевизор? — удивилась Вера.
— Есть или нет? — Платон посмотрел на часы.
— В кабинете директора!
— Тогда скорее! — Платон порывисто поднялся.
Вера, недоумевая, повела Платона в кабинет директора. Там никого не оказалось. Вера включила телевизор.
— Что же он у вас так долго нагревается? — нетерпеливо сказал Платон, снова глядя на часы.
Как всегда, сначала послышался голос. Женский голос:
— Холодные массы арктического воздуха вторглись из Баренцева моря…
И только потом экран вспыхнул, и на нем появилась симпатичная женщина в элегантном костюме. Она водила указкой по географической карте, произнося традиционные слова о циклонах и антициклонах.
— Моя жена! — представил ее Платон.
— Действительно красавица! — удрученно оценила Вера. — Вы не преувеличивали!
— Так вот, когда это случилось, — Платон продолжал свой печальный рассказ под монотонно-научный голос жены, — с ней, конечно, началась истерика. Она плакала, причитала, потом вдруг сказала: «Я погибла! Меня никогда больше не пригласят на телевидение!» А когда приехала милиция, я вдруг… честно признаюсь, сам от себя этого не ожидал… сказал, что за рулем сидел я!
— А она что?
Платон поежился:
— Промолчала.
— Значит, приняла, как должное…
— Да нет… Безутешно плакала…
— После такого любой заплачет… — как-то по-особому поглядела на Платона Вера.
— Я сам все время думаю, почему я так поступил? Просто я заботился о телезрителях, — отшутился Платон. — Кто же им предскажет погоду?
Вере стало неуютно:
— Про циклоны я уже слышала. Больше мне ничего не светит. Я, пожалуй, пойду домой!
— Женщина без женской гордости — это уже не женщина! — поддакнул Платон и перешел на полную откровенность: — Во-первых, я не хочу, чтобы вы уходили. Во-вторых, извините, вы сами не желаете уходить. В-третьих, давайте пойдем навстречу друг другу!…
По ресторану разнесся голос вокзального диктора:
— Скорый поезд номер девятнадцать Москва-Душанбе отправляется с первого пути.
Табун пассажиров ринулся прочь из ресторана.
Вера и Платон снова сидели за тем же столиком.
— Собственная машина… подруга в Алжир улетает… жену по телевизору показывают… — вслух рассуждала Вера. — Для меня это, как жизнь на Луне… А я со столов объедки собираю для поросенка… чаевые беру… При этом каждый третий норовит под юбку залезть. С официантками вообще не церемонятся. А с вокзальными подавно…
— Замолчи! — не выдержал Платон.
— Вы даже не заметили, что стали мне тыкать!
— Извините, Вера, пожалуйста, — и Платон продолжал с душой. — Я не представляю, что бы со мной было, если б я вас не встретил. Вы меня попросту спасли!
— Ну, ясно. В вашей ситуации вам нужно было, чтоб кто-нибудь подвернулся под руку. Неважно кто…
— В принципе правильно. Но мне повезло. Мне подвернулся замечательный человечек. Этот человечек мне очень понравился…
Оркестр отыграл свое и радостно отбыл на перерыв.
— Это судьба, — показав на эстраду, лукаво улыбнулся Платон. — Рояль свободен. Сейчас я буду играть для вас!
Платон встал, пересек зал и уселся за инструмент.
Не сводя глаз с Веры, начал играть ноктюрн Шопена, и над ресторанным залом поплыли нежные и щемящие звуки. Вера тоже не отрываясь смотрела на Платона. Было очевидно, что он ей нравится и что она растеряна.
Виолетта подошла к Вере и тоже прислушалась к музыке.
— Отвали! — сердито прошептала Вера. — Это он для меня играет!
За одним из столиков расселся знакомый нам по рынку узбек в сопровождении красивой горожанки. На этот раз на нем был превосходный модный костюм, модные туфли и неизменная тюбетейка.
Показав на Платона, узбек похвастал:
— Это мой дружок!
— Тоску он наводит, дружок твой!
— Что ты хочешь, чтоб он тебе сыграл?
— Что-нибудь ритмическое, — ответила временная подруга.
Узбек зашагал к эстраде.
— Я тебя узнал!
— Я тебя тоже! — кивнул Платон.
— Сыграй нам что-нибудь ритмическое! — узбек положил десятку на крышку рояля.
Платон тотчас покончил с Шопеном, подмигнул Вере и объявил:
— Сейчас в честь нашего гостя из солнечного Узбекистана прозвучит ритмическая мелодия!
Платон лихо заиграл джазовый мотив, подпевая себе на никому не понятном языке, который, очевидно, он считал английским.
В зале принялись танцевать.
Около Платона угрожающе возник пианист Шурик:
— Привет конкуренту!
— Привет аборигену! — вежливо поздоровался Платон, продолжая молотить по клавишам.
— Гастроль даешь?
— На хлеб зарабатываю!
— Зато у нас хлеб отбираешь! А ну, мотай отсюда!
— Ты музыкант и я музыкант, — проникновенно сказал Платон. — Я в беду попал. Отстал от поезда, документы, деньги — все украли. Мне бы только на ужин заработать.
— Ты Веркин хахаль, что ль?
— Вроде того…
— На сколько ужинаете? — деловито поинтересовался Шурик.
— Двести коньяку, две колбасы, киевские и две порции мороженого.
— На этом остановись! — приказал Шурик. — Больше ничего не заказывай, понял?
- Предыдущая
- 13/20
- Следующая
