Веточка из каменного сада - Туманова Зоя - Страница 4

• Предыдущая
• 4/6
• Следующая

- В горы мы ходили, хотели дикой малины набрать...

- Муйдин-бобо, испугались мы очень...

- Косматый джин таился в кустах...

- И как зарычит!

- Врешь, не рычал он! Смотрел только...

- Там, за родниками! Где камень, похожий на быка!

- Глаза у него человечьи. А борода - во все лицо! Даже носа не видно!

Вот ведь как перетрусили малые! Я едва удерживался, чтоб не расхохотаться. А дедушка...

Странное дело, на дедушку произвела впечатление эта местная версия сказочки про "снежного человека". Он уже не гневался. Встревожен был, озабочен. Глядел в землю, свесив на глаза курчавые свои брови. Потом сказал, вздохнув:

- Ладно, мальчики. Должно быть, почудилось вам. А может, жайра дикобраз шевельнулся в зарослях... Ничего страшного. Но не ходите больше к родникам. Младшие из вас могут заболеть от испуга...

Тут появилась бабушка и послала всю компанию мыться к арыку, пообещав за то чай со свежими лепешками - только что из тандыра...

Мы вернулись в дом, и я, несмотря на хмурый и замкнутый вид дедушки, пристал к нему с расспросами. Никак не укладывалось в голове: неужто он, знающий здешние места, как свою ладонь, поверил, что ребятишкам встретился и в самом деле кто-то "косматый и с человечьими глазами". Может, на медведя они наскочили?

Муйдин-бобо отвечал неохотно:

- Об эту пору медведи выше, в лугах держатся. Кормятся там корешками, луковицами, горной гречихой, сурков ловят. Только ведь и медведи бывают неразумные. Потянуло кого-нибудь в лес, хотя нет еще ни спелых орехов, ни боярки, ни диких яблок...

И, сверкнув большими своими глазами, неожиданно продекламировал:

Коль разум вожатым не станет тебе,

Дела твои сердце изранят тебе!

Я почувствовал, что продолжение разговора пока что не ко времени. Но отказаться от своего замысла тоже не собирался...

------

Как писали в старинных романах, судьба мне благоприятствовала: дедушка был приглашен показать свои пчеловодческие достижения на областной сельхозвыставке. Он уехал на три дня.

А мне больше и не надо!

Наставление Муйдина-бобо насчет руководящей роли разума во всех делах не прошло бесследно. Я не спешил: торопится, говорят, бык на бойню. Начал с расспросов. Не один дедушка знает горы, есть и другие. Рассказали мне, как пройти к родникам и к валуну, похожему на быка. И еще, что гораздо интересней, рассказали о притоке Гальвасая, у которого и названия-то нет, зато по берегам - россыпи красивой, разноцветной гальки. На осторожные намеки насчет хищника - отвечали улыбкой: крупней барсука и дикобраза не попадалось тут живности уже много лет...

Разыскал я мальчишек, которые врывались в наш двор, расспросил каждого по отдельности: отвечали кто в лес, кто по дрова... Видно, и вправду померещилось ребятам: мало ли что привидится с перепугу в путанице ветвей и валежника!

Попросил я бабушку испечь самсы с тыквой, наполнил две бутылки холодным чаем, взял молоток, нож, спички, фонарик, компас у меня вделан в ремешок часов... Пожалуйста, Сайд готов к великим геологическим открытиям!

Конечно, бабушка и охала, и причитала, пыталась отговорить, но женщине со мной не сладить, когда что-то решено.

------

Встал я, как и хотел, до солнышка. Рюкзак был уложен с вечера, большая и толстая ветка тала загодя отпилена и очищена от коры: посох в горах пригодится. Наскоро выпил чаю с лепешкой, обнял и еще раз заверил бабушку, что со мной ничего худого не случится - и в путь!

Сначала - уже знакомый луг со всеми его прелестями. Запутается нога в силках и петлях журавлиного горошка, порвать бы их, да жаль такие красивые у него цветы! Потом пошли заросли кустарников - по берегу Гальвасая. Они навешали на меня пух прошлогодних семенников и разукрасили руки царапинами. Чернощекая птичка насмешливо поглядывала на меня, раскачиваясь на ветке: что, мол, за чучело?

Тропа перебрасывалась с одного берега Гальвасая на другой, приходилось перебираться по огромным камням, скользким от водорослей, а где и вброд. От ледяной воды заломило кости. Но я не обращал на это внимания, зная, что главное - впереди...

К полудню я добрался до настоящих гор.

...Скалы вырастают, загораживая небо. Над тропой нависают каменные карнизы. Щебенка уползает из-под ног, не идешь, а ковыляешь. Тропа уводит в теснину ущелья. Где-то здесь спало эхо, разбуженное моими шагами. Сыро, мрачно. И вдруг расступаются угрюмые стены, и глазу открывается простор...

Вершины гор, точно великаны с морщинистыми лбами; они тихо беседуют, сблизив головы. Подслушать бы их разговор!

Я опустился на камень. Перед глазами у меня был сухой склон с жесткой, точно проволока, травой, совсем уже пожелтевшей. Едва зеленел только один кустик горной мальвы с жестким, как холщевый флажок, белым цветком на верхушке щетинистого стебля. Глядя на этот кустик, я еще сильнее почувствовал жажду...

Бутылки мои давно опустели. Гальвасай остался далеко внизу. От скал надвигался, охватывая меня со всех сторон, раскаленный воздух. С его током порой наплывал острый, дурманный запах шалфея. Я переменил положение, пытаясь разглядеть в желтизне сухой травы его лиловые коготки...

И вдруг дуновение холодного воздуха коснулось моего затылка стянуло кожу под волосами. Ощущение было быстрое и тревожное. Как будто в темной комнате меня коснулась рука - неведомо чья.

Но откуда, среди зноя, это дуновенье? Может, между камней пробивается родник?

Мечта о воде взбодрила меня. Я встал и начал искать родник.

Если он тут и был, то его здорово запрятали сплетения колючих кустов. Я пытался раздвинуть ветки, уже не думая о занозах и царапинах. И снова рука ощутила холодное дуновение.

Там, за кустами, была щель меж камней. Глубокий провал, дышащий холодом. Пещера!

"Или вход в подземный сад Шаддода?"

Откуда силы взялись?

Я протискивался между глыбами камня, изгибаясь, как ящерица. Согнувшись, продвигался по подземному коридору. Он становился шире.

Да, я в пещере! Темной, глубокой.

Прыгает желтый кружок света от моего фонарика, выхватывая из тьмы серые шершавые стены. Воздух холодеет, становится влажным. Трогаю стены - они мокрые. Вода! Но пить уже не так хочется, как там, наверху. Волнение оглушает меня. Что еще впереди?

Расступаются каменные стены - кружок света уже не достает до них. Направляю луч кверху - он тает, рассеивается во мраке под сводами неведомой высоты...

Я во дворце, выстроенном природой - не для глаз людских.

Каменные колоннады. Каменные ступени. Спохватываюсь: не заблудиться бы! Завязываю бечеву за сталактит, иду вперед, разматывая клубочек.

Каких только нет чудес! Вот словно окаменели струи воды - играет свет в застылом водопаде, дробятся в прозрачности камня отблески фонаря. А это - тоже камень? Точь-в-точь цветок! Желтый, медовозолотистый. Как та дедова веточка.

Я открыл сад царя Шаддода!

Мысли мои кружат, словно осенние листья, подхваченные смерчем. Я открыл!

Мчусь вперед, точно ошпаренный кот. Роняю свой клубок - он укатывается куда-то во мрак...

Э, нет! Так нельзя! Что говорил дедушка о разуме в делах?

Я сел, чтобы отдышаться и успокоиться. Конечно, самое разумное сейчас - вернуться. Надо беречь силы. А потом прийти сюда, целой группой - с факелами: фонариком не осветить своды. И - веревок побольше. Тогда можно будет пройти пещеру до конца.

А где он, конец? Есть ли он - там, во мраке?

Тишина обступает меня. Не та, что наверху. Там - хоть травинка шелестнет, хоть дальняя птица крикнет. А камни безмолвны. Сюда не доносится и монотонное теньканье капели, что я слышал по пути.

Я зашел так далеко? И почему в этой тишине, в этой тьме мне чудится чье-то тревожное дыханье?

Ерунда! Это мое собственное дыханье. Никого здесь нет и отродясь не бывало.

Я опускаю руку с фонариком - она устала, затекла. И в кружке света у своих ног вижу обглоданную баранью кость...

• Предыдущая
• 4/6
• Следующая