Между плахой и секирой - Чадович Николай Трофимович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/114
• Следующая

– Что такое: на цырлах? – поинтересовался Эрикс, очень внимательно слушавший его.

– Тихонечко. – Зяблик изобразил, как, в его понимании, ходят на цырлах.

– Проскользнуть мимо аггелов тихонечко вам не удастся. Я уже говорил об этом. Стычка неизбежна, но лучше все же ввязаться в нее там, а не здесь. Во-первых, вас там не ждут, и вы сможете воспользоваться преимуществами внезапного нападения. Во-вторых, там вы будете иметь гораздо более эффективное оружие, чем здесь.

– Откуда оно, интересно, возьмется? – сразу навострил уши Смыков.

– Об этом позвольте побеспокоиться мне… В-третьих, там можно легко укрыться от преследователей в лабиринте городских улиц… Устроить им засаду, заманить в ловушку. Сами знаете, что в таких условиях десяток воинов способен противостоять сотне противников. А главное, что в… – он выговорил длинное и труднопроизносимое название своей страны, – у аггелов есть могучие враги, которые хотя и не станут вашими союзниками, но значительно уравняют шансы сторон.

– Как это? – переспросил Смыков.

– А как? – взорвалась вдруг Верка. – Неужели непонятно? Одно дело, когда мыши дерутся только между собой, а совсем другое, когда за этим наблюдает кошка! Я права?

– Мыши? – задумался Эрикс. – Кошка?.. Да, наверное… Аналогия подходящая.

– Поете вы все, конечно, красиво, – Зяблик оглянулся по сторонам, словно интересуясь мнением остальных членов ватаги, – боюсь только, как бы эти песни нас потом до танцев не довели… Сами знаете, каких…

– Вам, я вижу, до сих пор пятки жжет, – съязвил Смыков.

– Мне душу жжет, – Зяблик стукнул себя кулаком в грудь. – Думаешь, я сдрейфил? Скесом стал? Не дождешься! Я не за себя опасаюсь, а за вас. У меня на аггелов давно руки чешутся. Пора их за машинку брать. Но не голыми же руками… Про какое эффективное оружие ты только что молол? – Он перевел взгляд на Эрикса. – Про топоры ваши каменные?

– Об этом вы узнаете в свое время, – с достоинством ответил тот. – Если только сумеете благополучно преодолеть границу… Уж тут-то вам пригодится все: топоры, ножи, руки и зубы… Будьте готовы к самому худшему.

Они отмахали еще с десяток километров, но небесный невод как будто бы и не приблизился. С общего молчаливого согласия никто не расспрашивал Эрикса о его назначении – когда захочет, сам расскажет.

Характер местности вокруг ничуть не изменился, только ощутимо похолодало, да ароматы Эдема, уже ставшие привычными, как-то поразвеялись.

– Дымом, кажись, попахивает, – сказал Смыков. – Или химией какой-то.

– Незачем сопливым носом кипарис нюхать, – буркнул Зяблик.

– А это вам, братец мой, кто говорил? Все тот же сосед по нарам, кандидат философских наук? – поинтересовался Смыков ехидно.

– Сосед, но другой. Дед Силкин. Из староверов. Восемь взрослых сыновей имел. И все с ним под одной крышей жили. Но и, конечно, снох своих он трахал регулярно. На правах хозяина. Одну, правда, потом жизни лишил ненароком… По причине ее излишней похоти.

– Разве Бог позволяет сноху трахать? – засомневалась Верка. – Ведь вроде записано в Библии, что грешно возжелать жену ближнего своего.

– Верующую, ясное дело, грешно. Но у Силкина все снохи или комсомолками были, или сучками подзаборными… Таких трахай в свое удовольствие сколько душе угодно. Бог на это ложил с прибором… Эй, чертенок недоделанный! – заорал он вдруг. – Долго ты еще нас водить будешь, как бычков на веревочке?

– Не, счас придем. – У Оськи от этого окрика голова непроизвольно втянулась в плечи. – Только шуметь не надо бы. Здесь поблизости наши могут шастать… Ой, это я про аггелов хотел сказать!

От наказания за оговорку его спас Эрикс, попросивший принять немного вправо, поближе к небольшому лесочку, похожему издали на взорвавшийся, да так и застывший навсегда красочный фейерверк. Поплутав немного по его опушке, Эрикс одолжил у Цыпфа меч и тыкал им в землю до тех пор, пока клинок не звякнул о что-то твердое. В неглубоком тайнике хранилось около дюжины обсидиановых рубил, видом своим сразу напомнивших Леве о кровавой бойне на берегу речки Евфрат (она же Удача).

– А что, удобно, – сказал Смыков, наблюдая за тем, как Эрикс быстро мастерит себе новую секиру. – Оружие с собой таскать не надо. И много у вас таких арсеналов?

– Достаточно много, – ответил Эрикс. – По всему Эдему…

– Какую же это надо память иметь, чтобы все их запомнить!

– Запомнить? – Эрикс слегка нахмурился, как делал это всегда, когда что-то недопонимал. – Зачем? Я ведь здесь никогда раньше и не был…

– А как же вы, пардон, узнали об этом? – Смыков ткнул пальцем в сторону уже вновь зарытого тайника.

– Ну… Я почувствовал… Как бы лучше выразиться… Это место отмечено…

– Чем, интересно? – Чего-чего, а настырности Смыкову было не занимать.

– Образом того нефилима, который был здесь до меня… Его мыслью…

– Ну дела-а, – Смыков покачал головой. – А вы народ покруче, чем я думал… Мыслью метки ставите… А позвать сейчас кого-нибудь из своих сможете?

– Зачем? – похоже, это слово Эрикс в последнее время употреблял чаще всего. – Они все и так знают, где я нахожусь.

Тут в разговор вклинилась Верка:

– Миленький, а зачем тебе этот топорик, если ты к насилию не способен? Или ты меня тогда вокруг пальца хотел обвести своими баснями?

– Самозащита не есть насилие, – стал объяснять Эрикс. – Топор в моих руках, скорее, не оружие, а символ намерений… Знак устрашения.

– Ох, боюсь, плевать хотели аггелы на твой знак…

Все явственней ощущался запах огромной заброшенной свалки, на которой перемешалось черт знает что: ржавое железо, отработанный мазут, изношенные автомобильные покрышки, пронафталиненное тряпье, дохлятина с желатиновой фабрики, которой пренебрегли даже крысы, много раз горевшая, но так до конца и не уничтоженная макулатура, строительный мусор, отходы сразу нескольких разнопрофильных химических производств, негодная тара, клочья целлофана, прокисшие пищевые отходы и еще многое другое из длиннейшего списка предметов так называемой антропогенной деятельности. Даже в Отчине аналогичные благоухания уже почти повыветрились.

– Наша страна погибла, – как бы оправдываясь, сказал Эрикс. – Сейчас она представляет собой один огромный разлагающийся труп.

– Трупы, между прочим, тоже разными бывают, – поморщился Зяблик. – Одно дело, если какая-нибудь пташка Божья разлагается, а совсем другое, если хряк десятипудовый. Чем больше дерьма в утробе, тем больше воин.

– Что вы подразумеваете под дерьмом? – Похоже было, что Эрикс обиделся. – Созданные нашей цивилизацией материальные ценности? Действительно, мои современники могли удовлетворить любые свои потребности, вплоть до самых экзотических. В этом смысле наша утроба и впрямь была переполнена. А по-вашему, нам следовало бы вернуться к уровню жизни первобытных людей?

– Ладно, не психуй… Все мы не без греха… – Зяблик осторожно тронул пальцем лезвие секиры. – Готово вроде оружие… Значит, и в бой можно идти. Кто нас сейчас поведет – ты или этот рогоносец малолетний?

Оказалось, что Эрикс напрочь не помнит о том, каким образом он оказался в Эдеме, но много раз слышал от других нефилимов, что граница с Будетляндией – место чрезвычайно опасное. Зато Оська, неоднократно пересекавший ее в обоих направлениях, никогда ни с какими проблемами не сталкивался.

– Да это даже проще, чем два пальца обос… – Он осекся, встретившись с пронзительным взглядом Зяблика. – Я хотел сказать, что все нормально будет. Попотеем, конечно, немного… Грязью измажемся. А так все спокойненько…

– Ну тогда показывай дорогу. – Зяблик положил свою лапу Оське на загривок. – А я за тобой впритык пойду. Если какую подлянку почую, сразу удавлю… Вот таким манером!

– Ой-е-ей! – запрыгал на месте Оська. – Ой, не надо!

– Я еще ничего не делаю.

– Вопросик можно?

– Давай, – разрешил Зяблик.

– Вдруг вам что-то померещится и вы меня зазря удавите?

– Ну и хрен с тобой. Подумаешь, потеря…

• Предыдущая
• 39/114
• Следующая