Выбери любимый жанр

Граальщики - Холт Том - Страница 24


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

24

– Ну давайте, ребятки, – уговаривал он. – Как только вы окажетесь там, вам сразу понравится, я обещаю.

– Черта с два.

– Там ведь есть реки, – ворковал надсмотрщик. – Величественные, внушающие благоговейный трепет потоки, с грохотом обрушивающиеся головокружительными водопадами, катящие свои траурные воды сквозь древние леса. Там есть пустыни. Там есть такие скальные формации, за жизнь в которых любой краснокварцевый тролль отдал бы правую руку! В тамошних кустарниках случаются такие пожары, по сравнению с которыми адское пламя покажется походной кухней. Что, во имя Господа милосердного, вам не нравится? Да это просто рай для привидений, будь я проклят!

– А еще, – сказал дух-спикер, – там есть пауки.

Послышался слабый звук, сопровождавший соприкосновение надсмотрщиковой челюсти с крахмальным воротничком, застегнутым вокруг его шеи.

– Что ты сказал? – задыхаясь, вымолвил он.

– И змеи.

– И москиты.

– И еще, – со значением добавил дух-спикер, – не сказать, чтобы тамошняя территория была так уж свободна, знаете ли. Все это место просто кишит…

Приложив значительное усилие, надсмотрщик водрузил свою челюсть на место.

– Чем?

– Ну, как бы это сказать, – колеблясь, отвечало дымное облачко, – всякими вещами. Там как-то не по себе, тебе не кажется?

– Они там все время поют, – подхватил голос с предпоследней скамьи. – Одного этого достаточно, чтобы поджилки затряслись.

– Еще и являются в ночную смену, – добавил хриплый, скрежещущий голос откуда-то с середины корабля. – Заколачивают свои бескровные денежки за сверхурочную работу.

– Давайте начистоту, – сказал надсмотрщик, в голосе которого значительно прибавилось неуверенности. – Вы хотите сказать, что вы все – призраки, привидения и прочая нечисть, сваливающаяся среди ночи на голову добрым людям, – вы отказываетесь сойти с кораблей из-за того, что боитесь, что это место зачаровано?

– Да.

– Подумай сам, – добавил скрипучий голос, дух-лихорадник с Пламстедских болот, – они же здешние, они привыкли жить в этих условиях, а мы нет. Да они сожрут нас на завтрак! Если ты ссадишь нас с корабля, это будет массовое убийство. Точнее, массовый экзорцизм. Ну, да какая разница.

Надсмотрщик повесил голову, засунул руки в карманы – где обнаружил неизбежный кусок веревки, огрызок яблока и две маленькие бронзовые монетки, имеющие чисто символическую ценность, – и помолчал немного, обдумывая свое положение; затем он удалился в рулевую рубку и некоторое время бился головой о штурвал. Как ни странно, это, по-видимому, помогло, поскольку когда он снова появился на палубе, он уже с точностью знал, что собирается предпринимать.

И это сработало. Это было, разумеется, жестокой несправедливостью по отношению к туземным нелюдям и осталось одним из самых больших пятен в истории борьбы за права сверхчеловеческих существ английской нации. Однако, как бы то ни было, сейчас уже слишком поздно пытаться что-либо с этим сделать, поскольку в течение пяти лет, прошедших с появления депортированных с Альбиона духов, туземные божества были полностью стерты с лица земли, оставив весь континент в распоряжении вновь прибывших. Те, в свою очередь, должным образом расселились, адаптировались к новым условиям обитания и выработали свой собственный совершенно самобытный жизненный уклад, не имевший даже самого отдаленного сходства с той культурой, которую они оставили у себя за спиной, и просуществовавший в течение семи столетий, пока он не был полностью уничтожен с прибытием Первого Флота.

Что, как говорят аборигены, пошло мерзавцам только на пользу.

– Так фто ве они вфе-таки фделали ф тувемными духами? – уточнила Хроногатор. Ламорак вздрогнул. Эта часть истории была ему более всего ненавистна. Одного этого, чувствовал он, было достаточно, чтобы заставить человека стыдиться того, что он родился в Альбионе.

– Их превратили в тройной одеколон, – ровным голосом ответил он. – Ну что ж, я действительно очень рад был с тобой познакомиться, – продолжал он, – и я искренне надеюсь, что мне уже представился случай встретиться с тобой раньше, но если мы не отправимся в путь прямо сейчас, боюсь, мы рискуем безнадежно опоздать. Чао! – Он подхватил свой рюкзак, закинул его себе за спину и решительно направился к единорогу.

– Это увафно, – сказала Хроногатор, содрогаясь. – Но это нифево не объяфняет наффет передника и единорога.

– Совершенно верно, – отвечал Ламорак через плечо. – Ну что, Пер, хватай тот конец веревки и тяни, а я буду толкать.

– Передник, – сказал Пертелоп, – был талисманом, который принадлежал одному из депортированных духов. Он обладает собственными магическими свойствами. Нам удалось выследить его по газетным сообщениям о необъяснимых происшествиях, которые могли быть вызваны только передником, и по всей видимости, он находится в руках у некоей девицы незапятнанного целомудрия, живущей в Сиднее. Отсюда единорог.

– Понимаю, – пробормотала Хроногатор. – По крайней мере, мне каветфя, фто я понимаю. И какого рода эти необъяфнимые проифшефтвия?

Ламорак криво усмехнулся.

– Это вроде как сложно объяснить, – сказал он.

Хроногатор не удивилась.

– А ты попробуй, – предложила она.

– Итоги футбольных матчей, – пояснил Пертелоп. – Передник вытворяет с австралийским футболом черт знает что. Все, что от нас требовалось после того, как мы это обнаружили, – это занести результаты всех игр на один большой график и проследить, где на синусоиде проявится самое значительное отклонение.

– И что?

– «Подростки Параматты» – «Сидней», 22: 0, – проворчал Ламорак. – Это все равно, что повесить большую неоновую рекламу с надписью: «ЭТО ЗДЕСЬ». – Он помолчал, хмурясь. – Я могу объяснить математическую сторону во всех подробностях, если хочешь, – добавил он.

– Нет, фпафибо, – произнесла Хроногатор, и Ламорак заметил, что ее глаза внезапно приобрели такой вид, словно кто-то нанес на них три слоя водостойкого лака. – Вообффе-то, – продолжала она, – мне уве пора идти, так фто…

– Разумеется. Мы вполне понимаем. Ну что ж, Пер, как только я скажу «тяни»… Пер! На что ты там, черт побери, уставился?

Пертелоп стоял выпрямившись; на его лице застыло выражение предельного идиотизма. Он пару раз сглотнул, поднял левую руку и пошевелил пальцами.

– Улыбайся, Лам, – прошипел он уголком рта, – Кажется, нас снимают на телевидении.

Быстрее скорости света – это очень быстро. И, как несложно догадаться, очень темно.

– Ох!

– Прости.

– Это была моя нога.

– Ну ладно, будет тебе. Я же сказал: прости.

– В следующий раз смотри, куда наступаешь.

Лощеный, обтекаемый, практически лишенный трения и темный, как канализационная труба в шести футах от конца, величественный звездный крейсер совершал прыжок сквозь необъятные просторы космоса, как гигантская кошка. Далеко внизу – так далеко, что само расстояние казалось всего лишь еще одной обманчивой иллюзией, – Земля апатично вращалась на своей оси, в то время как Время неожиданно для себя обнаружило, что его безжалостно волокут вверх по эскалатору, работающему на спуск.

– Во имя всего святого, Джордж, что ты там вытворяешь с этим чертовым чайником?

– Прости.

– Вообще-то этой сонной корове давно пора бы уже вернуться. Я просто умираю от голода.

– Так же, как и все остальные, Саймон. Вся разница в том, что мы не устраиваем из этого такого представления.

– Да ну? А разве твоего мнения кто-нибудь спрашивал, Присцилла?

– Я не Присцилла. Я Аннабель.

– А я – Присцилла. Ты только что поставила свою чашку мне на голову.

– О боже, Присцилла, прости, пожалуйста.

– Я не Присцилла. Я Джордж.

На борту звездного крейсера «Хроногатор» существуют три вида Времени: время земное, время относительное и время, в течение которого они находятся взаперти на этом маленьком, тесном и, прежде всего, темном корабле. Третья разновидность обладает наиболее странными свойствами. Создается такое впечатление, что она длится вечно.

24

Вы читаете книгу


Холт Том - Граальщики Граальщики
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело