Против течения - Чадович Николай Трофимович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/6
• Следующая

– Что ты говоришь! Опомнись! – закричал Гиб. – Я так ждал встречи с тобой! Уедем отсюда! В прошлое, в будущее, куда хочешь!

– Я не могу, Гиб.

– Почему?

– Не знаю. Не спрашивай.

– Отвечай, почему? – он встряхнул ее за плечи.

– Ох, Гиб, не мучай меня!

– Думаешь, мне легче?

– Иди ты к черту! – сказала она сквозь слезы. – Ты всегда думал только о себе! Я еще молодая. И хочу жить! Он любит меня!

– Ада, я тоже люблю тебя! Пойдем!

– Нет, нет, нет! Не могу, прости.

– Кто он?

– Ты его не знаешь. Он работает оптиком.

– Я потащу тебя силой.

– Не надо, Гиб. Это не поможет. Ты должен понять, что все изменилось. Я люблю тебя, как прежде, но с тобой не пойду. Отпусти меня, пожалуйста.

– Нет, пойдешь!

– Перестань! Я спала с ним! Через неделю у нас свадьба. Кольца уже заказаны.

– Кольца? Вот оно что! А я, что буду делать я?!

– Не знаю, Гиб. Прости меня, – она поцеловала его. – Уходи. Люди на нас уже оглядываются. В любую минуту может начаться облава. Прощай!

Всхлипывая, она побежала к станции метро. Гиб остался один. В душе у него не было ничего, кроме ненависти ко всем оптикам на свете.

С противоположной стороны улицы на Гиба смотрел человек в резиновых сапогах и таком же фартуке, со скребком и метлой в руке.

– Здравствуйте, – сказал он, подходя к Гибу. – Простите, что руки не подаю.

Работа, как видите, грязная. Гиб все еще стоял в оцепенении.

– А, это вы, – произнес он, узнав, кто перед ним. – Профессор многомерной топологии. Как же, как же… помню.

– Живете новой жизнью или…

– Или, – сказал Гиб. – Я сбежал.

– А мне, как видите, нашли применение. И знаете – я доволен даже.

– Заявите обо мне?

– Нет, что вы!

– Спасибо… Хотя теперь все равно.

– Почему?

– Долго рассказывать.

– Что вы думаете делать дальше?

– У меня есть темпер. Смотаюсь к пещерным людям.

– Вас найдут.

– Пусть. Один вопрос на прощание. Позволите?

– Задавайте.

– Проникнуть в будущее на наших темперах можно?

– Можно. В принципе только перемещение в будущее и возможно. С помощью релятивистских эффектов можно ускорить течение времени для какой-то замкнутой системы. Для того чтобы двигаться против вектора времени, приходится использовать свойства параллельного мира.

– Слышал. Зеркальный мир. Две реки, текущие рядом, но в противоположные стороны.

– Именно. Мир, тождественный нашему, но построенный наоборот. Наше будущее – их прошлое. Темпер проникает в параллельный мир и движется по вектору времени в чужое будущее, затем возвращается в наше измерение и оказывается далеко в прошлом.

– Кто-нибудь уже побывал в будущем?

– Не знаю. По крайней мере я не слышал, чтобы кто-нибудь оттуда вернулся. Все подступы к будущему контролируются. Время – такая же материя, как, к примеру, вода. Волна, поднятая лодкой, еще долго плещется у берега.

– Я все же рискну. Вдруг повезет.

– Рискните. На всех темперах установлены ограничители, на определенный сигнал.

При прохождении границы настоящего и будущего они автоматически выключаются, останавливая тем самым темпер-генераторы. Попробуйте найти и нейтрализовать эти ограничители. Дело, видимо, несложное.

– Присоединяйтесь ко мне. Хотите?

– В будущее? Нет.

– Что так?

– Видите ли, людям свойственно заблуждаться относительно будущего. Всегда почему-то кажется, что оно лучше настоящего. А ведь никто не знает, какие ужасы ожидают нас впереди, какие предстоят катастрофы, войны, эпидемии… Я остаюсь здесь.

– У меня нет времени с вами спорить. За последние дни я многое повидал. И кое о чем думал. Я видел восстания рабов. Помочь им я, к сожалению, не мог. Они верили в будущее, но погибли. Если бы рабы всех времен не надеялись на лучшее будущее и не бунтовали, мы, возможно, до сих пор таскали бы их цепи.

– Интересное наблюдение.

– Прощайте. Все же вы меня не поняли.

– Понял. Прощайте и будьте осторожны.

Опасность Гиб заметил слишком поздно. Он по привычке несколько раз менял направление движения темпера, чтобы запутать следы, затем выключил генератор и попытался сориентироваться. И в тот же момент на фоне легких, окрашенных заходящим солнцем облаков увидел силуэт патрульного дирижабля. Тот быстро приближался, хотя и шел против ветра «Посмотрим, – сжал зубы Гиб. – Еще посмотрим, кто кого!»

Он развернул свой дирижабль, приготовил пистолет и поднял ветровое стекло.

Ледяной ветер ворвался в гондолу.

Встреча произошла на высоте почти четыре тысячи метров над заболоченной, пересеченной двумя извилистыми речками долиной. Полудикие земледельцы, бросив деревянные сохи, в ужасе наблюдали, как в небе медленно сходятся два сигарообразных предмета – желтый и темно-красный.

Гиб выстрелил первым, положив ствол на сгиб локтя и тщательно прицелившись.

Выстрел сухо щелкнул в разряженном воздухе. Патрульный дирижабль дернулся и покачнулся. Со свистом ударила струя газа. Обшивка сморщилась, и дирижабль провалился на несколько десятков метров. Но внутренний защитный слой оболочки вспучился, вступил в реакцию с наружным воздухом – закипел, затянул пробоину и мгновенно застыл. Компрессор подкачал газ, патрульный дирижабль выровнялся и вновь начал настигать дирижабль Гиба, который, лихорадочно стуча своим жалким мотором, полз, словно красный жук, среди начинающих темнеть облаков.

Гиб дождался, пока дирижабли сойдутся почти вплотную, и, целясь в гондолу, расстрелял все имевшиеся в магазине патроны.

Боковое стекло патрульного дирижабля разлетелось вдребезги. Обшивка резко опала и сквозь нее проступили внутренние конструкции, а затем раздулась до невероятных размеров и лопнула по всей длине. Очевидно, одна из пуль поразила аппаратуру газораспределения. Мотор еще работал, но дирижабль падал, переворачиваясь. В последний момент из гондолы ударил крупнокалиберный пулемёт.

Гиб, успевший вернуться к штурвалу, прикрыл глаза, ослепленный вспышками разрывных пуль, и почувствовал, как дирижабль резко вздрогнул и перестал слушаться рулей. Ощущая быстрое падение, Гиб высунул голову наружу и увидел, как обшивка надувается и трепещет в тех местах, где газ вырывается из десятков отверстий. Защитный слой пузырился, затягивая одну пробоину за другой, но изрешеченная оболочка уже отваливалась лохмотьями. Внизу Гиб увидел падающий патрульный дирижабль и чуть ниже его четыре белых парашютных купола. В синей дымке была видна бескрайняя далекая земля.

У Гиба закружилась голова. Он представил, как будет падать в этой синей дымке, сначала медленно, потом быстрее и быстрее, в свисте ветра и скрежете разваливающихся конструкций, до тех пор, пока не врежется в землю и не вспыхнет вместе с остатками своего дирижабля.

Он рванулся к аппаратным стойкам и включил газовый компрессор, чтобы хоть на минуту продлить агонию дирижабля. Затем на полную мощность запустил темпер-генераторы, использовав даже аварийный резерв. Весь мир вокруг него вспыхнул и тут же почернел. Гиб почувствовал, как его глаза, уже почти ослепшие, вылезают из орбит, а сердце мечется между горлом и желудком.

«Горы, – подумал он, пытаясь удержать ускользавшее сознание. – Горы! Когда-то здесь были горы! В далеком прошлом. Если миллионы лет назад здесь были горы, то вместо того чтобы разбиться, пролетев четыре километра, я мягко опущусь на их вершины. Один шанс из тысячи».

Дирижабль несся во времени туда, где мир был молод, где на месте суши шумели океаны, а на месте болот вздымались горы, которые должны были спасти Гиба.

Дирижабль несся во времени, продолжая стремительно падать в более привычном для человека трехмерном мире.

Гиба привела в чувство горячая вода, хлынувшая в гондолу. Дирижабль лежал на боку и быстро погружался.

Как он выбрался наружу, Гиб не помнил. У самого берега его догнала волна. Гиб оглянулся, но не увидел больше ничего, что принадлежало бы раньше дирижаблю.

• Предыдущая
• 5/6
• Следующая