Эскулап - Уайт Джеймс - Страница 37

- Образование воды меня не смущает, - заметил Гендрикс. - Но ведь кислород с хлором - смесь, малопригодная для дыхания.

- Согласен, - отозвался Конвей. - Всякое существо, дышащее кислородом, в секунды погибает от хлора и наоборот. Но, может быть, один из этих элементов составляет лишь незначительную примесь в атмосфере. А может, оба эти газа лишь незначительные примеси, основной же составляющей атмосферы мы пока не нашли.

Разрезав последние четыре трубы, они собрали образцы газов. Все это время Курседд напряженно обдумывала слова Конвея и прежде чем отправиться на катер для анализа образцов, заговорила:

- Если эти газы представляют собой только примеси, - бесстрастно перевел ее слова транслятор, - тогда почему здесь не только инертные элементы, но и кислород не смешиваются заранее, как для всех других существ, а поступают в отсек по отдельным трубам? Ведь выходят они по одной трубе.

Конвей хмыкнул. Его тоже мучил тот же вопрос, ответ на который он не находил.

- В настоящий момент мне нужен анализ образцов, - резко сказал он, я прошу вас не задерживаться. Тем временем мы с Гендриксом постараемся вычислить размеры этого существа и соответственно подходящую для него силу тяжести. И не беспокойтесь, - добавил он сухо, - всякая тайна имеет разгадку.

- Будем надеяться, что мы откроем ее при лечении, - парировала Курседд, а не зафиксируем в заключении о смерти.

Не дожидаясь указаний, Гендрикс стал открывать пластины пола, чтобы добраться до гравитационных установок. Конвей видел, что он знает свое дело, и отправился искать какую-нибудь мебель.

ГЛАВА 2

Обычно на космическом корабле при катастрофе все предметы, как движимые, так и те, что принято считать неподвижными, срываются с мест и летят в направлении удара. Здесь же авария разорвала связующие силы корабля, нарушив положение каждой гайки, каждого шва. Мебель в таких условиях пострадала больше всего.

Стул или постель могут рассказать многое о форме, количестве конечностей и весе того, кто ими пользуется. Важно и то, что предпочитает владелец вещей твердое покрытие или мягкую подстилку. Изучение материалов и формы мебели позволяет также рассчитать нормальную для ее владельца силу тяжести.

Но Конвею не везло.

Если плавающие обломки и были остатками мебели, то составить из них целый предмет оказалось задачей неразрешимой трудности - так их измолотило и перемешало при ударе. Конвей, отчаявшись, решил было вызвать О'Мару, но вовремя отказался от этой мысли: вряд ли главному психологу интересно знать, как старший терапевт не справляется со своими трудностями.

Конвей копался в обломках того, что когда-то, похоже, было шкафом, в надежде отыскать какую-нибудь одежду или даже наткнуться на сокровище в виде фотографии любимой девушки, когда его вызвала Курседд.

- Анализ закончен, - сообщила медсестра. - Составляющие атмосферы нельзя назвать необычными, но смесь их смертельна для любого существа, наделенного органами дыхания. В какой пропорции их ни смешивай - результат одинаково ядовит.

- Выражайтесь конкретнее, - перебил сестру Конвей, - Мне нужны факты, а не мнения.

- Составляющие газы, - ответила Курседд, - это аммиак, двуокись углерода и два инертных газа. Вместе с уже известными элементами они образуют непрозрачную атмосферу, тяжелую и ядовитую...

- Такого не может быть! - оборвал сестру Конвей. - Вы видели, как расписаны каюты корабля? Они любят тонкие цвета, разнообразные оттенки.

Существа, живущие в непрозрачной атмосфере, не обладают чувствительностью к оттенкам...

- Доктор Конвей, - послышался извиняющийся голос лейтенанта, - я проверил гравитационные установки. Они рассчитаны на гравитацию в пять "же".

***

Притяжение, которое впятеро превышало земное, означало высокое атмосферное давление. Следовательно, существо дышит густым ядовитым сиропом. Это сулило крайне опасные осложнения.

- Передайте спасателям, - сказал Конвей Гендриксу, - чтобы они приближались к пострадавшему особенно осторожно, но не теряя времени.

Любая тварь, живущая при пяти "же", обладает мышцами. А существа, попавшие в подобную передрягу, нередко теряют рассудок.

- Понятно, - встревоженный Гендрикс исчез за переборками.

Конвей возвратился к Курседд.

- Вы слышали, что сказал Гендрикс? - спросил он ее. - Испробуйте комбинации этик элементов при высоком давлении. И помните, что нам нужна прозрачная атмосфера.

- Я подчиняюсь, после длительной паузы проговорила медсестра. - Но вынуждена добавить, что ненавижу попусту тратить время, даже если это приказ.

Несколько минут Конвей молча боролся с собой, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего. Но постепенно гнев его на тупость и упрямство наглой сестры начал стихать. Возможно, Курседд и не была такой уж тупой.

Возможно, она была и права в своем выводе о непрозрачности атмосферы. Но что это давало? Факты противоречили один другому.

Весь этот корабль полон противоречий, устало подумал Конвей. И форма его, и конструкция свидетельствовали о том, что его хозяева не привыкли к большой силе тяжести, а гравитационные установки были рассчитаны на пять "же". Судя по окраске помещений, зрение их обитателей почти не отличалось от зрения самого Конвея, однако, если верить Курседд, в такой атмосфере нужен скорее радар, чем глаза. А уж о неоправданно сложной системе воздухоснабжения и ярко-оранжевой окраске корпуса и говорить не приходится.

В который раз Конвей мысленно пытался нарисовать себе разумную картину из данных, какими располагал, но тщетно. Может, стоит иначе подойти к проблеме...

Он резко включил рацию.

- Гендрикс, соедините меня, пожалуйста, с Госпиталем, - попросил он.

- Мне нужно поговорить с О'Марой. Я котел бы, чтобы при разговоре присутствовали вы, капитан Саммерфилд и Курседд. Можно это устроить?

Гендрикс хмыкнул.

- Подождите минутку, - проговорил он.

Конвей слышал, как прерываемый звонками, щелчками и разрядами голос Гендрикса вызывал радиста на "Шелдоне", тот связывался с Госпиталем и просил капитана Саммерфилда немедленно пройти в рубку. Радисту отозвался ровный, бесстрастный голос транслятора, переводивший инопланетного оператора в Госпитале. Через минуту сумятица вызовов стихла, и знакомый голос О'Мары произнес: