Наследие Темного Меча - Уэйс Маргарет - Страница 11

Он протянул мне руку и сказал:

— Это очень просто. Ты пойдешь со мной, а твое тело останется здесь. Мое тело сейчас не здесь, а внизу, в коридоре. Однако сам я стою рядом с тобой. Представь, что ты встаешь с кровати и уходишь со мной. Ты же писатель и наверняка множество раз путешествовал таким образом в собственном воображении. Когда я читал твое описание Мерилона, я видел его словно наяву — с такой живостью и правдоподобием ты его описал. Ты, можно сказать, профессиональный фантазер. Просто немного сосредоточься, вот и все.

Поскольку я не двинулся мгновенно ему навстречу, Мосия заговорил со мной более резко:

— Сарьон не уйдет без тебя. Ты подвергаешь его опасности.

Он знал, что это подействует. Наверное, это подняло бы меня и из могилы. Я закрыл глаза и представил, как встаю с кровати и подхожу к Мосии. Сначала ничего не произошло. Я так разволновался и был так испуган, что с трудом мог сосредоточиться.

— Расслабься, — мягко, но настойчиво, словно гипнотизируя меня, сказал Мосия. — Освободись от груза тела, которое отягощает тебя, придавливает к земле…

Его слова больше не пылали у меня в мозгу, а как будто проплывали сквозь него, словно струи воды. Я почувствовал, что эта вода, омывающая меня, действительно расслабляет и успокаивает. Мое тело и вправду показалось очень тяжелым, таким тяжелым, что я не смог бы его поднять, даже если бы захотел. И это как раз в тот момент, когда мне непременно нужно было уйти!

Я встал и подошел к Мосии. Оглянувшись, я увидел, что мое тело осталось лежать в постели, по всей видимости погруженное в сон. От удивления и восхищения я позабыл про страх.

Я двинулся было к двери, чтобы спуститься по лестнице в комнату моего господина, но Мосия остановил меня.

— Для тебя больше не существует материальных преград, Ройвин. Одной мысли достаточно, чтобы оказаться рядом с Сарьоном.

Он говорил правду. Едва я подумал о том, что хочу быть рядом с господином, как тут же оказался возле него. Увидев меня, Сарьон улыбнулся и кивнул. А потом, немного неуверенно, как будто постепенно вспоминая давно позабытые умения, его душа тоже покинула тело.

Я не удивился, заметив, что дух Сарьона окружен мягким белым сиянием, составляя разительный контраст с духом Мосии, как будто окутанным таким же черным одеянием, в какое было облачено его тело.

Я видел, что это огорчило моего господина. Мосия тоже это заметил.

— Вы помните, отец, — когда-то моя душа была такой же кристально чистой и светлой, как душа Ройвина. Но с тех пор я испытал в жизни слишком много тягот, и это не могло не оставить след в моей душе. Однако нам нужно поторопиться. Они будут ждать только до тех пор, пока уверены, что вы спите. Не бойтесь, я не позволю им причинить вред кому-либо из вас. Следуйте за мной!

Душа Мосии снова скользнула в его тело. Он протянул руку, как будто к какой-то невидимой двери, толкнул ее и шагнул в никуда.

Странные мысли приходят в голову в самое неподходящее время. Мне вдруг вспомнился мультфильм, который я видел в детстве по телевизору. В этом мультфильме персонаж — кажется, кролик, хотя я не уверен — убегал по лесу от охотника. Охотник совсем уже было настиг кролика, и тому некуда было деваться — и тогда кролик вдруг открыл дыру в земле, забрался туда и втянул дыру за собой. Ну а одураченный охотник остался ни с чем.

Мосия проделал сейчас то же самое. Он открыл дыру в нашей спальне и предлагал нам туда спрятаться!

Сарьону, который прожил много лет в волшебном мире Тимхаллана, подобные проявления сверхъестественного были гораздо более привычны, чем мне. Он сразу же вошел в невидимую дверь и знаком велел мне следовать за ним. Я собрался было идти через комнату, но вовремя вспомнил, что сейчас это не обязательно.

Я пожелал очутиться рядом с моим господином и тотчас же оказался в дыре. Невидимая дверь закрылась у меня за спиной, и вокруг нас образовалось что-то наподобие пузыря. Мы висели в воздухе, где-то под потолком спальни Сарьона.

— Коридор?! Здесь, на Земле? — спросил потрясенный каталист.

Должен заметить, кстати, что мы не разговаривали, а напрямую обменивались мыслями. И я вдруг понял, что теперь, в этом призрачном мире, я больше не немой. Я могу говорить, и меня слышат. Осознав это, я затрепетал от радости и одновременно ужасно смутился. И потому, наверное, сразу сделался более молчаливым, чем был в мире реальном.

— Это не совсем то, что вы подумали, отец. Не Коридор сквозь пространство и время, какие были у нас в Тимхаллане, — ответил Мосия. — Здесь мы утратили возможность создавать настоящие Коридоры, зато научились проскальзывать в изгибы времени.

Попытаюсь описать ощущения от пребывания внутри такого «изгиба времени», как Мосия назвал это место. Больше всего это походило на… Наверное, так я бы чувствовал себя, если бы завернулся в складки тяжелой занавеси. Я постоянно ощущал какое-то давление. Как мне потом объяснили, это было вызвано осознанием того, что для моего тела время идет, а душа пребывает вне временного потока.

Насколько я понимаю, это ощущение меньше беспокоит тех, кто попадает в изгибы времени и духом, и телом. Им достаточно просто покинуть изгиб — и время для них потечет снова. Но, несмотря на то, что мое тело было погружено в сон, мною начала овладевать паника — так бывает, когда очень боишься опоздать вечером на последний поезд. Поезд — то есть, в данном случае, мое тело — движется вперед, а я сам бегу изо всех сил, стараясь его нагнать. Наверное, я бы не выдержал и попытался сбежать отсюда, но не мог оставить Сарьона.

Потом я узнал, что он чувствовал то же самое и не сбежал только ради меня. Мы вместе посмеялись над этим, правда, смех получился не очень веселый.

— Тихо! Смотрите! — сказал Мосия.

Он велел нам молчать не для того, чтобы нас не услышали — это невозможно даже для Дкарн-дарах, — а для того, чтобы мы сами могли прислушаться как следует. Мы увидели и услышали такое, от чего мороз пробежал по коже.

Хотя мы могли проходить сквозь материальные преграды, видеть сквозь них нам не удавалось. Заключенные внутри временного изгиба, мы не могли переместиться в другую часть дома и увидеть, что там происходит. Мы видели только спальню Сарьона. Но слух у меня отменный, а нервное напряжение обострило его еще сильнее. Я услышал негромкий щелчок — это открылся замок на входной двери. Скрипнули дверные петли (Сарьон давно просил меня их смазать) — значит, кто-то осторожно открыл дверь. В тот же момент я услышал, как щелкнул замок на задней двери, потом раздался шорох — дверь открылась, задев коврик, который лежал на пороге.