Потерянные Души - Брайт Поппи - Страница 44
- Предыдущая
- 44/89
- Следующая
Зиллах поманил его с дивана. Никто сразу понял, чего он хочет – хотя бы уже по его улыбке, – и подавил в себе всплеск раздражения. Неужели Зиллах не понимает, что это будет неправильно – заниматься любовью здесь, в этом доме?! Никто не мог подойти к нему. На этот раз – нет. Там, в конце коридора, окутанный запахом крови и роз, был Дух. И Никто почему-то подумал, что этот запах – отчасти его вина. Он не должен был приводить в этот дом своих новых друзей, свою семью. Теперь он живет в другом мире и не может мотаться туда-сюда из одного мира в другой.
Он пошел по этому белому коридору.
Коридор был длинный и сумрачный. Его освещал только свет из открытых дверей прилегающих комнат. Кто-то оставил свет в ванной. Никто протянул руку и выключил свет, но даже без света он хорошо разглядел большую старинную ванну на ножках в виде грифоновых лап. На краю ванны стояла одинокая банка из-под пива. Теперь Никто видел даже в темноте, причем видел четко и ясно – все до мельчайших деталей. Воздух в доме был чистым, как прохладная ключевая вода.
Никто встал перед дверью спальни. Наверняка это была спальня Духа. К потолку были пришпилены яркие осенние листья и сухие цветы. Стены были сплошь расписаны и изрисованы цветными чернилами и мелками, фломастерами и карандашами: карты существующих городов и стран, карты волшебных сказочных земель, лица, которые как будто дышали и, казалось, сейчас заговорят. И слова. Сотни слов. Фразы – цитаты и строчки из песен. Целые строфы стихов. Просто отдельные слова, запечатленные на стене из-за их сумрачной или блистательной красоты. А на потолке над кроватью была целая россыпь звезд, которые проглядывали сквозь тонкую листву, – вселенная, созданная желтой краской, тускло светящейся в полумраке.
Господи, кажется, я дома, – подумал Никто и вошел в комнату. И в это мгновение человек на кровати – человек, которого Никто не заметил сразу, потому что он лежал очень тихо, укрывшись с головой, а его бледные волосы были почти незаметны на белой подушке, – рывком сел на постели и закричал:
– НИКТО!
Трое в гостиной сразу встрепенулись. Молоха подавился пивом, и оно пролилось ему на подбородок.
– Никто? – переспросил он, откашлявшись.
– Никто, – кивнул Твиг.
Зиллах недобро прищурился.
– Мы позаботимся о нашем Никто, – прошипел он.
Он поднялся с дивана стремительным неуловимым движением и исчез в глубине дома. Пару секунд Молоха с Твигом просто таращились ему вслед. Потом они переглянулись, пожали плечами и направились следом за Зиллахом.
Стиву снился сон. Энн была у него в голове. Она колошматила кулаками ему по черепу изнутри, пытаясь пробиться наружу. Да пошла она на хер. Да пусть она хоть сгниет, ему глубоко наплевать. (А что, ты думаешь, она делает? – спросил мерзкий внутренний голос, но Стив сделал вид, что не слышит.) Чего она рвется и жалуется? Ей же нравилось трахать ему мозги. Теперь у нее есть такая возможность – в буквальном смысле слова.
Но потом он почувствовал, как ему в мозг вгрызаются острые зубы.
Поначалу он решил, что ему показалось. Но острая как бритва боль разрывала ему мозги и долбила по кости черепа. Он понял: Энн хочет прогрызть дыру у него в голове, чтобы выбраться наружу. Он чувствовал, как она рвет зубами мягкую ткань его мозга. Он сжал голову обеими руками, вонзил ногти в кожу под волосами. Он пытался остановить ее, вырвать ее у себя из головы, пока она не нанесла ему раны, которые уже невозможно будет залечить…
– Господи, мать твою, – выдохнул он, просыпаясь. Со стены над кроватью ему улыбалась голая красотка с разворота «Penthouse», выставив на обозрение все свои прелести. Стив поморщился, сорвал со стены плакат, смял его и зашвырнул в угол.
В соседней комнате Дух испуганно закричал. Похоже, он выкрикнул слово: Никто.
Сегодня утром всем снятся кошмары. Или, вернее будет сказать, сегодня вечером. Во сколько они легли? Без понятия. Стива слегка мутило с похмелья. Ему всегда снились кошмары, когда он напьется. Но кошмары Духа – совсем другое дело. Они были слишком реальны, чтобы не обращать на них внимания.
Стив встал с кровати, натянул трусы – еще относительно чистые – и футболку, которую уже давно надо было стирать. Да, сказал он себе, пора бы устроить стирку. И, может быть, сдать бутылки. И извиниться перед всеми, кого он обидел. И, может быть, даже начать новую жизнь, пока у него есть запал.
А потом он услышал голоса в гостиной и топот ног в коридоре.
Стив ненавидел, когда покушались на его личную жизнь или собственность. Это не просто его бесило – это ввергало его в психоз. Однажды, еще в старшей школе, кто-то украл новый радиоприемник у него из машины. Стив три ночи не спал, караулил на улице – ждал, что «урод и ублюдок» появится снова. «Урод и ублюдок», конечно же, не появился. Сама мысль о том, что в этот дом, в дом мисс Деливеранс, вломились какие-то чужаки, была просто невыносимой. Это был дом белой магии, доброго волшебства. Это было святилище, черт побери.
Ему даже в голову не приходило, что в этом доме может случиться что-то нехорошее. В глубине души он был уверен, что дом защищен неким магическим кругом или чем там волшебники защищают свои дома. Но Стив всегда думал, что полагаться надо лишь на себя, и поэтому держал рядом с кроватью бейсбольную биту. Просто на всякий случай. Так ему было спокойнее. Кстати, под сиденьем в «тандерберде» у него лежал молоток, а под прилавком в магазине – носок, наполненный монетками в один цент. Стив не давал себе расслабляться. Агрессивных придурков хватает повсюду, и никогда не знаешь, где тебе «повезет». Может быть, это была паранойя. А может, сам Стив был таким же агрессивным придурком… Но сейчас он был рад, что в свое время подстраховался.
Он схватил биту, выскочил в коридор…
…и столкнулся нос к носу с Зиллахом.
– Какого хрена? Ты кто вообще?! – еще успел крикнуть он, а потом незнакомец набросился на него. Безумные зеленющие глаза, оскаленные зубы, длинные ногти, больше похожие на загнутые когти хищника… Стив замахнулся и со всей силы приложился битой по роже этого бесноватого мудака. Хруст костей и хрящей отдался ему в руку сквозь деревянную биту. Ощущение Стиву понравилось.
Зеленоглазый псих отлетел назад и ударился о стену. Однако он не упал, хотя кровища хлестала вовсю сквозь его тонкие руки, которыми он закрывал лицо. Кровь текла из разбитой губы и носа; Стив был уверен, что пару зубов он этому парню выбил. В дальнем конце коридора возникли две высокие, крепко сбитые фигуры. И они приближались.
Стив боялся, что кто-то есть и в комнате Духа. Нужно было добраться туда первым. Он схватил окровавленного парня – одной рукой за плечо, а другой за волосы – и со всей силы швырнул его навстречу тем двоим. Он налетел на них, они все пошатнулись и чуть не упали.
Стив влетел в комнату Духа, захлопнул за собой дверь и запер ее на защелку.
Когда Никто подошел к кровати. Дух как-то разом обмяк и упал обратно на смятые простыни. Реальность снова перевернулась, когда Никто встал над кроватью и посмотрел в лицо спящего – теперь безмятежное и спокойное. Да, это был Дух – самая потерянная из всех потерянных душ. Его потерянный брат. В глубине души Никто все еще цеплялся за то безумное ребяческое желание, хотя теперь он уже знал, что это не так. На лацкане мятой Духовой куртки алела роскошная роза.
А потом он заметил красный подтек в уголке губ у Духа. Крови было совсем немножко, буквально капля. Наверное, во сне Дух прикусил губы или язык. Никто бездумно склонился над ним, чтобы слизнуть эту капельку крови, и тут Дух открыл глаза и встретился взглядом с Никто.
– Рожденный в крови, – прошептал Дух. – Рожденный в крови и боли…
А потом дверь в комнату распахнулась и снова захлопнулась, и чья-то сильная рука схватила Никто за шиворот, рывком приподняла над полом и швырнула о стену. Он ударился лбом обо что-то острое. В глазах потемнело, а потом темнота окрасилась крошечными разноцветными искрами. Красными, синими и серебристыми. Звезды с потолка Духа осыпались на него. Никто закрыл глаза, и звезды упали ему на веки, пощипывая и щекоча.
- Предыдущая
- 44/89
- Следующая
