Королева Семи Палачей - Брайт Владимир - Страница 17

• Предыдущая
• 17/71
• Следующая

– «Всем» – это чем? – Толстяк не собирался сдаваться просто так.

– Деньги, слава, ветреные красавицы, огромные земельные наделы, прочая недвижимость, успех, власть… – Колдун смаковал каждое слово, как дорогое вино.

Он был настолько убедительно небрежен, что на какой-то миг я ему чуть не поверил. Особенно порадовали пункты, касающиеся ветреных красавиц и денег.

По всей вероятности, в моих неожиданно заблестевших глазах Билли заметил нечто такое, что заставило его рассмеяться.

– Слава, власть и ветреные красавицы! – захохотал он. – Прекрасные мечты, непременно стоит рассказать о них Фромпу! Вне всякого сомнения, он согласится с вашими бредовыми фантазиями. И отвалит по полной программе славы, власти и – до кучи – стаю ветреных красавиц, которые погребут вас под своей массой, словно рой прожорливой саранчи. А когда они схлынут, останутся только несколько обглоданных костей да пара бессмысленно уставившихся в вечную пустоту черепов. «Наших героев не смогли победить демоны, но свела в могилу всепоглощающая похоть!» – печально вздохнет безутешный король, бросая горсть земли в ваши могилы.

«Какая-то безрадостная картина получается», – тревожно подумал я, слишком ярко представив стаю ветреных красавиц, навалившуюся на два несчастных худых тела.

– Ах, какая ерунда! – легкомысленно отмахнулся Компот. – Похоть, которая свела в могилу блистательных героев! Что может быть глупее и надуманнее?

«Что бы это ни было, но у подлого властелина, лишившегося половины королевства, наверняка найдется в арсенале немало способов разделаться с врагами», – хотел было сказать я, но не стал этого делать. Совершенно неожиданно мое внимание переключилось на крошечное существо, облокотившееся на вазу с фруктами.

Небольшой человечек размером со спичечный коробок – этакий Оле Лукойе – стоял в расслабленной позе, явно прислушиваясь к нашему разговору. Но как только увидел, что его присутствие обнаружено, высоко подскочил в воздух и, сделав двойное сальто, удачно приземлился на ноги. Видимо, этого ему показалось мало, и с удивительным проворством новоявленный гимнаст сорвал ближайшую к себе виноградину. Затем острыми зубками прокусил кожицу, всосав в себя весь сок. Учитывая его крошечные размеры, это выглядело более чем удивительно. Но представление не ограничилось элементарным поглощением фруктов. Вытащив из-под сморщенной кожуры несколько виноградных косточек, он начал ловко ими жонглировать, при этом выделывая ногами потешные и замысловатые па.

Зрелище было настолько увлекательным, что я практически мгновенно позабыл обо всем на свете, очарованный искусством маленького циркача.

Компот все еще продолжал что-то бубнить, но ни я, ни Билли его уже не слушали. Старик не мог наблюдать за происходящим, потому что ваза с фруктами закрывала ему обзор. А мы с толстяком могли. Увлеченный созерцанием «цирка лилипутов», Билли даже перестал жевать, вперившись взглядом в крошечную фигурку.

Виноградные косточки подлетали вверх все быстрее и быстрее и в какой-то момент слились в размытое кольцо, а кольцо начало стремительно увеличиваться в размерах…

– На что это вы там так засмотрелись? – донесся откуда-то издалека недовольный голос колдуна. – Что такого интересного можно обнаружить в обычной вазе с фруктами? – Высохшая от старости рука протянулась вперед, отодвинув в сторону закрывающую обзор вазу.

– Повелитель иллюзий! – истошно закричал Компот, в отличие от своих недалеких товарищей сразу же осознав, с кем имеет дело. – Прихлопните эту мерзкую тварь, иначе она…

Но закончить предложение не удалось. Крошечная фигурка иллюзиониста резко повернулась в сторону единственного человека, не попавшего под влияние чар, и запустила те самые виноградные косточки, которые до этого момента выполняли роль шариков жонглера. Пять маленьких снарядов практически мгновенно преодолели расстояние до цели, врезавшись в голову несчастного старика.

Компот успел почувствовать, как на него обрушилась серия мощнейших ударов, и оставался в сознании вплоть до четвертого. А затем его голова безвольно мотнулась в последний раз – и внезапно обмякшее тело откинулось на спинку мягкого кресла.

Коварный жонглер еще раз высоко подпрыгнул, сделав двойное сальто, и, встав на ноги, произнес слова древнего заклинания. В результате в комнате появилось не просто окно между мирами, а зловещая воронка. Темное чрево ее поочередно всосало в себя троих бесчувственных героев, а затем в нее прыгнул и сам лилипут.

Повелитель иллюзий блестяще справился с поставленной перед ним задачей, в одиночку совершив то, на что не хватило сил у скопища пушечного мяса, называемого прелтами. Теперь ловкач получит соответствующее вознаграждение, а что станет с несчастными, которых он доставит по назначению?

Такие глупости его совершенно не интересовали.

«С делами покончили, – весело подумал он, перед тем как скрыться в темном провале межпространственного тоннеля, – теперь нужно позаботиться о том, как и где можно повеселиться».

И если крошечный злодей мог сам выбрать, где и как веселиться, то жертвы его хитроумных чар не имели свободы выбора. Потому что им предстояло «веселиться» в очень мрачном и жутко неприятном месте, чрезвычайно напоминавшем безумно-кровавое измерение Глов.

Судя по солнцу, успевшему скрыться за линией горизонта, приступ безумия продолжался достаточно долго. А когда голова снова пришла в себя, то обнаружила, что откусила кончик собственного языка.

– А-а-а!!! – бешено взвыла несчастная голова, готовая вновь погрузиться в пучину хаоса, откуда только что выбралась с превеликим трудом.

Но, как ни странно, этот бешеный крик пробился в подсознание Гарха, и несчастный наконец осознал, что никчемный обрубок, называющий себя головой, это и есть он сам. Только он и никто другой.

Чувство было достаточно странное и неприятное, но Гарх сумел справиться с острым приступом паники и успокоиться в достаточной мере, чтобы прийти к неутешительному выводу – это конец. Финишная черта, за которой уже ничего нет.

«Если я начинаю пожирать самого себя, – мрачно подумал Гарх, – то шансов на спасение нет. Пора смириться с неизбежным, приготовившись к худшему».

Ему даже почти удалось осуществить задуманное (приготовиться к худшему), но, к счастью, именно в это время неподалеку пробегал фремс – большая хищная ящерица, питающаяся в основном мелкими грызунами. Фремсы – не пожиратели падали, но запах свежей крови явно указывал на то, что поблизости находится потенциальная добыча. День выдался не слишком удачным, а этот восхитительный пряный запах крови смешивался с отвратительным трупным зловонием. Но все же голодный охотник решил посмотреть, кто умирает (или уже умер), поэтому свернул с намеченного пути и побежал в направлении источника запаха.

Гарх, пребывающий в состоянии странного оцепенения, издалека заметил приближающуюся ящерицу. Когда пять или шесть дней сходишь с ума в бесплодной степи, чувства обостряются до предела. А любое появление какого-нибудь жалкого суслика вносит приятное оживление в унылую и однообразную картину жизни. В хорошем смысле этого слова бодрит и волнует, заставляя быстрее течь кровь по венам. И, что, пожалуй, самое главное, хотя бы ненадолго прочищает мозги.

«Ящерка не очень большая, не больше полуметра длиной, но на первый раз хватит». – Глаза Гарха плотоядно заблестели.

Он чуть было не облизнулся, но вовремя вспомнил, что нужно изображать из себя мертвую голову с аппетитным языком – иначе ничего не получится.

Откушенный кончик языка валялся неподалеку, в пределах прямой видимости, а сам язык уже перестал кровоточить, покрывшись засохшей коркой.

«Иди ко мне, мой сладенький». – Гарх послал мысленный сигнал в сторону приближающегося хищника.

Однако фремс не только не принял сигнала, но даже более того – остановился в нерешительности в нескольких метрах от странной головы. Во-первых, она таила в себе какую-то непонятную угрозу, а во-вторых, создавалось впечатление, будто умерла она пару недель назад.

• Предыдущая
• 17/71
• Следующая