Гум-Гам - Велтистов Евгений Серафимович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая

Гум-гам закашлялся, проворчал:

– Вот всегда так: только разыграешься, и… уже тебя ждут на другой планете… Максим, ты мне подаришь летающий змей?

Максим вылез из-под грузовика, подошел к Гум-гаму. Дома обступали их со всех сторон, словно желая увидеть, как космический путешественник шагнет на свою таинственную планету.

– Конечно, бери, раз он тебе нравится, – сказал Максим.

И звездный мальчик сразу догадался, что его приятель расстроен. Он подошел к лестнице, которая, чуть покачиваясь, висела в воздухе, махнул ей, и лестница послушно скользнула в его руки.

– На. – Гум-гам протянул лестницу другу. – Мне кажется, она тебе нравится.

Максим просиял.

– Как только ты захочешь увидеть меня, скажи «р-раз!» – и я в одну секунду влезу в космический скафандр. Честно говоря, скучно дома. А вместе мы что-нибудь придумаем!.. И позови ребят.

– Позову, – обрадованно ответил Максим. – Мои друзья любят играть.

– Только скажи им об одном условии…

– Это «р-раз!»?

– «Р-раз!» – не самое главное в игре. «Р-раз!» – лишь начало игры. Голос Гум-гама звучал чуть тревожно, и Максим насторожился, почувствовал, что услышит какой-то секрет. – Пусть они запомнят: нельзя спрашивать как, почему, зачем…

Максим улыбнулся: только-то и всего! – и простодушно заметил вслух:

– Почему же нельзя?

На этот раз Гум-гам рассердился всерьез.

– Нипочему! Нипочему! Нипочему! – закричал он, махая руками. Слышать не могу этого «по-че-му»!

– Не сердись, Гум-гам, – искренне раскаялся Максим. – Я совсем забыл, что от вопросов у тебя трещит голова.

– Я бешусь от глупых вопросов, – признался, смягчаясь, Гум-гам. – Я точно знаю, Мак-сим, – продолжал он таинственным шепотом, – что никакая игра не получается, если начнешь твердить: что да зачем… – Гум-гам даже поголубел от волнения и оглянулся, произнеся неприятные ему слова. – Ты можешь сам проверить. Влезь на лестницу, начни спрашивать – сразу свалишься.

– Ну нет, – покачал головой Максим. – Я верю. А ребят предупрежу, чтоб держали язык за зубами.

– Ты настоящий друг! – горячо поблагодарил Гум-гам. – Я чувствую, что подружусь со всеми ребятами. Если, конечно, никто из них не разболтает. А то начнется: ах да ох… И опять игра пропала.

– Обойдемся без ябед и задавак, – обещал Максим.

Тут из кустов выскочил на асфальтовую дорожку кот Рич. Может, он ловил мышей, а может, спрятался со страху, когда деревянный грузовик сорвался с места и укатил на улицу.

– Давай поиграем с моим Ричем, – прошептал Максим, желая в последний раз испытать могущество друга.

– Давай!

– Например… – Максим задумался. – Например, может этот кот стать со скамейку?

– Может, – сказал Гум-гам.

Максим вздрогнул: перед ним стоял большой золотисто-желтый зверь, вылитый лев, только пострашнее. Зверь так и застыл с поднятой лапой, не понимая, почему вокруг него все так уменьшилось.

– А еще больше? – дрожащим голосом спросил хозяин кота. Он был испуган, но не растерялся. Все же перед ним был знакомый зверь: хоть и большой, но Рич. – Например, может он стать с дом?

– Пожалуйста. – Гум-гам сохранял полное спокойствие.

В следующее мгновение любой лев показался бы котенком в сравнении с клыкастым, взъерошенным чудовищем. Великан смотрел на ребят зелеными, круглыми, как тазы, глазами, смотрел долго и вдруг зарычал. Это был даже не львиный рык – свист, рев, грохот пронеслись по двору, ударили в окна домов: ШШШ – НИИ – ГР-Р-Р! Кто знает, что подумали просыпавшиеся жильцы?

– Пусть он будет маленьким! – закричал Максим, заткнув пальцами уши.

Зверь исчез. Они стояли вдвоем на асфальтовой дорожке.

– Тоже мне чудовище! – презрительно сказал Гум-гам. – Просто здоровенный кот. Для такого кота нужны очень большие мыши.

– Так я его и испугался! – отозвался Максим. – Обыкновенный Рич, только дикий… Пожалуй, он мог бы побороть и тигра, – добавил Максим. Пожалуй, и льва.

– Я ухожу, Максим. – Гум-гам помахал бумажным змеем. – Видишь, я уже привык к твоему имени. Я говорю: Максим!

– До свиданья, Гум-гам!

– В моей стране не говорят «до свиданья» или «здравствуй», усмехнулся звездный мальчик и шутливо погрозил пальцем, как бы напоминая о договоренности: ничего не спрашивать. – У нас вместо «прощай» говорят «не скучай»… Не скучай, Максим!

– Не скучай, Гум-гам, – сказал Максим. – Как только заскучаю, я тебя позову.

– Играть – не скучать! – озорно подхватил Гум-гам, вынул синий камень путешествий, подбросил его над головой и очутился в ярком пузыре.

Максим проводил Гум-гама взглядом. Он нисколько не сомневался, что его новый друг попал на далекую планету, в загадочную страну, где люди не здороваются и не прощаются. Максим взвалил на плечо подаренную лестницу, донес ее до подъезда и, оглядываясь и шепча заветное «р-раз!», заставил лестницу стоять. А потом, пыхтя, неуклюже переворачиваясь вместе с лестницей, долез до своего балкона на третьем этаже, изо всех сил стараясь не думать, почему лестница не падает.

После завтрака папа предложил Максиму:

– Погуляем во дворе или поедем в парк – как ты хочешь?

Максим, конечно, хотел выйти во двор, найти Мишку и Сергея, показать им свою лестницу (он спрятал ее под диван). Потом они втроем заберутся в укромный уголок, р-раз – вызовут Гум-гама, и… кто знает, что будет дальше!

Но гулять с отцом во дворе было опасно. Там бродил старик Митин с заклеенной щекой и приставал ко всем с вопросом: кто видел утром на газоне заросшего рыжей шерстью мамонта? Странный звук слышали многие, но мамонта не видел ни один жилец, кроме Митина, который в тот момент брился у окна и от испуга порезался. Митин повторял свой рассказ каждому соседу, показывал яму на клумбе – след ноги мамонта, а потом доставал из кармана крохотного желтого котенка, спрашивал: «Не ваш?

Я его нашел в траве».

Максим представил, как они гуляют во дворе и встречают Митина. Отец, как и все, улыбнется сказке про какого-то мамонта: мало ли отчего бывают на клумбе ямы, а порезаться человек может и без всякой причины. Но как только отец увидит котенка, он сразу узнает Рича. И тогда раскроется вся история, в которой виноват только он, Максим. Ведь он сам, испугавшись огромного Рича, попросил сделать его маленьким.

– Знаешь, папа, поедем в парк! – сказал Максим. – Прокатимся на карусели, и на летающих лодках, и еще на чем-нибудь. – А про себя добавил:

«Бедный Рич, потерпи еще немного. Как только я увижу Гум-гама, ты станешь обычным котом. И тогда уж я покажу ребятам, как надо лазить по деревянной лестнице».

Он все думал про бедного Рича, пока шел рядом с отцом к трамвайной остановке. И вот, сверкающий и нарядный, подлетел к ним трамвай, прозвонил:

«Трень-брень». Хотя этот желто-красный трамвай и казался беззаботным, катил себе по рельсам, на самом деле у него было много хлопот: пассажиры, светофоры, пешеходы, автомобили. Трамвай довез Максима до парка и умчался. Папа нажал пальцем Максимкин нос: «Трень…» И где-то вдалеке тотчас отозвался трамвай: «Брень…»

Шумела над головой листва, каждое дерево в парке вырядилось в новые одежды. Максим смотрел на деревья и думал: «Когда-нибудь, когда их никто не видит, они бегают, и машут ветвями, и говорят на своем языке. И этот могучий дуб – может, тот самый, из сказки, бродит тихонько по ночам…»

– Вот так повеселились, – грустно сказал отец. – Все закрыто.

И верно: карусели на замке, и летающие лодки, и качели, и гигантские шаги – все, все на замке. Но разве могут замки и заборы остановить родителей, если они пришли катать своих детей!.. И вот папы лезут через высоченный забор, а потом, словно подъемные краны, поднимают и перетягивают к себе ребят. А за ними лезут самые храбрые, самые отчаянные мамы.

– Пап, раскрути карусель, – громко сказал Максим.

И все ребята подхватили:

– Давайте кататься! Толкай ее! Крути!..

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая