Коварная Саломея - Браун Картер - Страница 4

• Предыдущая
• 4/27
• Следующая

Я смотрел на уютно устроившуюся парочку, которую вот-вот должна была разбить Хелен Милз.

— А что это за тип с Донной Альбертой? — спросил я.

— Ирод. — Тайболт состроил гримасу. — По его приказу ей преподносят мою голову на блюде.

— Как его зовут вне сцены? — терпеливо продолжал я расспросы.

— Луис Наварре — мексиканский тенор. Эрл Харви лез из кожи вон, стараясь заполучить более известного тенора, но пришлось довольствоваться Луисом.

— Плохонький певец?

— У него красивый голос, — неопределенно сказал Тайболт. — Если он найдет опытного преподавателя, то, возможно, лет через десять будет в состоянии исполнить партию в “Саломее”.

Он пристально посмотрел поверх моего плеча, и лицо его стало напряженным и жестким. Я повернул голову и увидел входящего в гостиную Касплина. За ним плелся еще какой-то тип.

— Импресарио и менеджер нашей знаменитой примадонны, — неприязненно пробормотал он. — Кто сказал, что лев не может лечь в одну постель с вошью? Не стану их дожидаться. Думаю, вы извините меня, Бойд. Лучше уж беседовать с Хелен Милз! — Он поспешно направился к группе в дальнем углу, где, похоже, были огорчены появлением Хелен.

Касплин маленькими изящными шажками направился ко мне. В правой руке у него была трость из черного дерева с серебряным набалдашником. На нем был великолепный темно-синий костюм и отличная рубашка с отделанной кружевом манишкой. Следом за ним, отстав шага на два, тащился тип, похожий на телохранителя.

— Вижу, вы пришли вовремя, Бойд. Познакомьтесь — Эрл Харви, наш импресарио.

Только рядом с Касплином Харви выглядел большим. На самом деле он был среднего роста. Его длинные и гладкие волосы мышиного цвета падали на лоб, что, по мнению их хозяина, должно было производить впечатление молодости и невинности. Как бы не так! У него был большой нос и широкий рот с тонкими губами. Цвет глаз очень напоминал цвет воды в Гудзоне в дождливое утро. Одежда была небрежной, но дорогой. Все вместе это производило впечатление сводника, очень довольного тем, что он заставлял девчонок терпеть всяческие измывательства просто ради собственной забавы.

— Касплин рассказывал мне о вас, — сказал он неприятным скрипучим голосом. — Вы, кажется, ведете следствие по делу об убитой собаке?

— Не придирайтесь, — вежливо ответил я. — Вы ведь тоже заработали свой первый гонорар, выступая с труппой дрессированных блох, верно?

— Сейчас все, кого ни найми, ведут себя совершенно по-хамски, — проскрипел Харви, покосившись на Касплина.

— У Бойда репутация детектива, распутывающего самые сложные дела. К сожалению, никто не назвал его тактичным человеком, — решительно вмешался Касплин. — Почему бы тебе не выпить, Эрл?

— Ничего другого не остается, — проворчал Харви. — Вы сказали им, что я не против, чтобы они немного кутнули, но только без пения? Я заплатил им кучу бабок, чтобы они драли глотку на Второй авеню, и не хочу, чтобы они даром разбрасывались своими голосами направо и налево!

Касплин поморщился.

— Я сказал им, — провещал он в тональности флейты, — что они могут пить, драться, блудить, но только не петь.

— Да? — Харви недоверчиво посмотрел на него, но учтиво-бесстрастное лицо Касплина не выражало ничего, кроме любезности. — Ладно, тогда пойду выпью. — Он решительно направился к бару.

— И этот тип — импресарио? — с возмущенным придыханием спросил я. — Одаривает людей оперным искусством?

— Кошмар, правда? — живо подхватил карлик-щеголь. — Впрочем, контракты подписаны, премьера через три дня, — приходится делать все, что от нас зависит.

— Когда-то я слышал, что он собирался арендовать “Гарден” для проведения международного матча по реслингу. Команда русских с командой американцев.

— Слава Богу, что ему это не удалось, — прочирикал Касплин. — Схватка была бы мошеннической!

Его руки беспрерывно вертели трость из черного дерева, и только когда он достал свой серебряный нюхательный футляр, трость обрела относительную неподвижность. Касплин совершал привычный ритуал, а я тем временем закурил.

— Пол Кендалл еще не появлялся? — неожиданно спросил он.

— Кажется, еще нет, — ответил я. — Может, решил не появляться, когда узнал, что явился Харви? Большая голова Касплина слегка качнулась.

— Это для него недостаточно веская причина. Держу пари, что отсутствие Пола означает какую-нибудь его глупую шуточку. Поэтому не удивляйтесь, если всех нас сегодня арестуют за посещение публичного дома или еще за что-нибудь такое же несмешное. В душе Пол так и остался школьником-переростком с грязными мыслишками.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовался я.

— Все, что вы видели сегодня вечером, — медленно произнес он. — Ведь именно это я и хотел вам в первую очередь показать. Человеческие отношения. Марго Линн стала его любовницей с самого начала, еще когда только набирали труппу. Очень типично для Пола — до начала постановки ему необходимо переспать с одной из ведущих певиц труппы.

— Думаю, этого захотел бы каждый, кто собирается выступить в качестве продюсера, — весело заметил я. Касплин испепелил меня взглядом.

— Две недели назад он вдруг потерял всякий интерес к Марго. Она до сих пор переживает.

— Устал? — спросил я. — Или нашел другую партнершу для постели?

— Заинтересовался Донной Альбертой. — Касплин выговорил это без какой-либо особой интонации. — Последнее время он просто преследует ее.

— Успешно? — спросил я небрежно.

— Нет, — процедил он. — Я совершенно точно знаю, что она отвергла все его попытки.

— Думаете, что за это Кендалл мог убить собаку?

— Не думаю. Скорее всего, это Марго Линн, — спокойно ответил он. — Могут быть и другие варианты. С тем же упорством и таким же результатом с Донной Альбертой пытался переспать Рекс. Не забывайте и о маленькой мышке с большими глазами.

— Хелен Милз?

— Хелен до смешного предана Донне Альберте, — сказал он, тонко улыбаясь. — Ведь еще не родился мужчина, который завоевал бы ее расположение. Понимаете, о чем я?

Неожиданно около нас появилась Марго Линн, прервав нашу интересную беседу.

— Привет, Касплин, — сказала она без особого энтузиазма. — Ты видел где-нибудь Пола?

— Нигде.

— Я бы с радостью перерезала ему глотку! — устало проговорила она. — Устроил этот вечер, я торчу здесь... — Она уставилась на меня, будто вспомнив о своих обязанностях хозяйки. — Вы со всеми познакомились, мистер Бойд?

— Кроме Луиса Наварре, — сказал я. — Можно отложить это удовольствие, если вы не настаиваете.

Касплин снова принялся нетерпеливо вертеть свою трость.

— Это уж слишком! Пол хочет, чтобы мы проторчали здесь всю ночь. Очередная его пакость.

— Не говори так, — вздрогнула Марго. — Который час?

Я посмотрел на часы:

— Без десяти двенадцать.

— Колдовской час близится; — как-то вяло произнесла она. — У меня есть инструкция собрать всех в столовой к полуночи.

— Зачем? — подозрительно спросил Касплин.

— Таково указание Пола. Как только пробьет двенадцать, я должна открыть какую-то коробку, в которой находится то, что принесет нам удачу в премьере. — Она пожала плечами, и черный креп издал шелестящий звук. — Может, вы оба пройдете туда, пока я соберу остальных гостей?

— Очередной абсурд. — На сей раз голос Касплина отдаленно напоминал рычание.

— Думаю, лучше оставить входную дверь открытой, — сказала Марго. — На случай, если он войдет.

— Разве он не в состоянии, как все, воспользоваться звонком?

— Боюсь, не услышу его в столовой из-за общей болтовни, — ответила она. — Будьте так добры, Касплин, проводите мистера Бойда, а я тем временем позову остальных.

В столовой было полутемно. На полу лежал мягкий ворсистый ковер. Обеденный стол находился в нише. Вместо привычных стульев его с трех сторон окружал роскошно обитый диван. Посредине стояла большая черная коробка высотой примерно в четыре фута. Она больше походила на упаковочный ящик, чем на коробку с сюрпризом.

• Предыдущая
• 4/27
• Следующая