Сын Чернобога - Шведов Сергей Владимирович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/76
• Следующая

Впрочем, с отъездом спешить пока не следовало. У бека был твердый наказ Ицхака Жучина выпихнуть киевлян к Царьграду в начале лета. И на то были важные причины.

– Готовь мечников, боярин, – сказал с усмешкой Карочей сестричаду, стоящему на крыльце.

– Сговорились, значит, – огорченно крякнул Казимир. – Вот ведь незадача.

Карочей подхватил боярина под руку и ввел в дом. Казимир дядьке не перечил, понимая, что разговор предстоит серьезный. Да и какие могут быть шутки накануне столь важных событий. Боярин крикнул было челядинкам, чтобы накрывали на стол, но Карочей лишь рукой махнул – не до того сейчас.

– У князя Аскольда гостей в последнее время не было? – негромко спросил бек у сестричада.

Казимира вопрос не удивил, и он с готовностью закивал:

– Был. Жуковатый такой. Вроде купец, а там кто их разберет, этих франков. От князя Дира я слышал, что чужак письмо привез от своего императора. Да он и сейчас в Киеве. Аскольд кого только не привечает. Тут тебе и франки, и варяги, и прочих неведомых племен люди. Я думаю, пусть живут. Вреда от них никакого.

Карочей в задумчивости присел на лавку. Франк наверняка был посланцем не столько императора, сколько папы римского. А в папы ныне выбился старый знакомец бека Карочея монсеньор Николай. Человек умный и хитрый, любящий загребать жар чужими руками. Он-то и стоял за спиной Людовика Италийского, сына умершего императора Лотаря. Не было тайной для Карочея и то, что Аскольд с детских лет был приобщен к христианству своим воспитателем отцом Доминго, тоже далеко не глупым человеком, ныне стоящим во главе монастыря в далекой Септимани.

– Ты пошли к этому франку холопа или мечника. Пусть передаст ему, что бек Карочей хочет повидаться с посланцем императора Людовика.

– Согласится ли? – с сомнением покачал головой Казимир.

– Согласится, – твердо сказал старый бек и подмигнул сестричаду хитрым глазом.

К удивлению боярина, таинственный франк с охотою отозвался на зов скифа и уже к вечеру ступил на порог терема. Карочей не стал таиться от хозяина и повел разговор с пришлым человеком в его присутствии. Казимир доверием дяди был польщен, хотя и ощутил некоторое беспокойство.

– Его святейшество шлет тебе добрые пожелания, благородный бек, и выражает сожаление, что граф Раймон Лиможский не сдержал данного слова.

Казимир ровным счетом ничего не понял из слов жуковатого чужака, хотя тот довольно чисто говорил на славянском языке. Но, в конце концов, эти слова предназначались не ему, а хазарскому беку, не раз бывавшему в стране франков и приобретшему там немало друзей.

– Прискорбно, – вздохнул Карочей. – И как зовут сеньору из рода Рюэргов?

– Ефанда, – негромко произнес франк. – Сейчас ей одиннадцать лет.

Видимо, гость был не простого звания, иначе бек не предложил бы ему сесть и не стал бы переводить на него дорогое греческое вино из запасов боярина Казимира. Справедливости ради надо отметить, что франк со странным именем Джованни это вино только пригубил.

– Она дочь Раймона?

– Нет, Гарольда. Сам коннетабль был убит во время замятии в Париже, но его дочери и пасынку удалось спастись.

– Имя пасынка?

– Олегаст Анжерский, – ответил Джованни.

– Он сын графа Гонселина?

– Официально да, но родичи Гонселина отказались его признать таковым. Многие считают, что его отцом является боготур Драгутин. Скорее всего, так оно и есть. Это очень опасный молодой человек, бек Карочей. Тем более что зачат он был во время мистерии Белтайн и, по мнению суеверных людей, обладает магической силой. Наверняка волхвы постараются использовать его в своих интересах.

– Это который Драгутин? – насторожился боярин Казимир.

– Младший сын Торусы, князя радимичей, – подсказал ему Карочей.

Боярин Казимир очень хорошо знал и покойного князя Торусу, и его старшего сына князя Яромира, но вот о боготуре Драгутине он слышал в первый раз.

– Еще услышишь, – обнадежил сестричада Карочей. – Редкостный головорез.

– Кто бы мог подумать, – сокрушенно покачал головой Казимир. – Такие почтенные родители. Ведь его мать Дарица после смерти мужа стала кудесницей Макоши.

– Ты ничего не путаешь, боярин? – нахмурился Карочей.

– Как же я могу перепутать, – обиделся Казимир. – Если я сговорил свою дочь за сына князя Яромира, а княгиня Дарица сей союз благословила от имени богини Макоши.

Карочей только досадливо крякнул на слова простодушного сестричада. Княгиня Дарица хоть и незаконнорожденная, но все же дочь великого князя полян Яромира. Князю Диру она доводится сестрой. И кому как не беку Карочею знать, какую власть имеют кудесницы Макоши на славянских землях. Если эта бесспорно умная женщина встанет на сторону Воислава Рерика, то варяг получит в ее лице очень ценную союзницу. Чтоб он провалился, этот боготур Драгутин! Ведь обещал же Карочей положить меч на его могилу, а вот сдержать обещание не удосужился. Но и Раймон Рюэрг хорош! Серебро взял, а дело не сделал. Вот и доверяй после этого благородным франкам.

– Так что же, отказать Вузлеву? – спросил Казимир, бросив растерянный взгляд на расстроенного дядьку.

– Какому еще Вузлеву? – удивился бек.

– Сыну Яромира.

– Жени их, – махнул рукой Карочей. – Княжич хорошей крови, какого рожна тебе еще надо? Свои люди нам в землях радимичей не помешают.

Казимир вздохнул с облегчением. Этот брак был выгоден во всех отношениях. Мало того что Вузлев – сын удельного князя, так он еще и братичад великой княгини Милицы, которая ныне, после смерти мужа, правит всей землей радимичей от имени малолетнего сына Богдана. А город Торусин, коим владеет князь Яромир, уже спорит за первенство со Славутичем, столицей радимицкой земли.

Франк Джованни, едва не спутавший все расчеты боярина Казимира, наконец-то покинул его терем, а вот бек Карочей продолжал сидеть в глубокой задумчивости. И чем же, скажите на милость, так его озадачил гость из дальних краев? Эка невидаль, мальчишка Олегаст. Да снесут ему голову в славянских землях, глазом моргнуть не успеет. И вся недолга.

Берестянский князь Стоян, сын Горазда, принял дорогого гостя с распростертыми объятиями. Да и мудрено было не принять, коли пожаловал к нему ган Кончак, сын самого бека Карочея, добрый малый и занимательный рассказчик. Стоян помнил Кончака еще мальчишкой, но и в ту пору рот у него не закрывался ни на минуту. Правда, пустозвоном молодой ган не был, говорил всегда умно и по делу. Все-таки правы те, кто утверждает, что от хорошего семени не бывает плохого племени. Ган Кончак был наглядным доказательством этой старой и многим известной истины.

Конечно, Стоян понимал, что заехал к нему Кончак не просто так, а по велению отца, но тем больше было оснований принять молодого гана с честью. Бек Карочей был старым надежным другом князя Горазда и сделал все от него зависящее, чтобы злобные завистники не спихнули Стояна с берестянского стола после смерти отца. А таковых в радимицких землях было немало. Князь Горазд, преданно служивший и кагану Битюсу, и его внуку кагану Обадии, изрядно насолил многим. Ненависть, которую эти люди питали к Горазду, досталось по наследству его сыну, у которого хватило ума понять, что без поддержки хазар ему в Берестене не удержаться.

– Драгутина помню, – кивнул Стоян в ответ на вопрос гостя. – Мы ведь с ним почти ровесники. Ну разве что он на год-другой помоложе. Задиристый был боготур, а более и сказать о нем нечего.

– Это Драгутин пригвоздил к дереву твоего отца ударом сулицы, – сказал со вздохом Кончак и потянулся к кувшину с вином.

– Откуда ты знаешь? – нахмурился Стоян.

– От своего отца, конечно, – пожал плечами ган. – Бек Карочей поклялся убить младшего сына князя Торусы, дабы отомстить за смерть друга, но Драгутин вскоре исчез, уплыл за море.

– Почему же бек не сказал мне об этом сразу?

– Пожалел. Ты ведь хлипко сидел тогда на берестянском столе, князь Стоян, где уж тебе было тягаться с князем Торусой и его буйными сыновьями.

• Предыдущая
• 3/76
• Следующая