Поклонник - Браун Картер - Страница 28

• Предыдущая
• 28/32
• Следующая

Ее голос вновь поплыл над толпой по нарастающей.

— Но, когда он уйдет, на этом месте. , на этом самом месте, где сейчас стою., мы воздвигнем величественное святилище, дабы навсегда увековечить это уникальное и замечательное событие. От всего сердца прошу тех из вас, кто еще не пожертвовал на возведение храма, сделать это сейчас. Дарите и не жалейте, ибо больше уже не суждено нам увидеть на земле одного из последователей истинной веры — Пророка по воле Бога солнца!

Элоиза согнулась в долгом молитвенном поклоне и сошла с алтаря. Толпа расступилась, чтобы дать ей пройти.

Учитель вышел вперед с высоко поднятой головой. Борода его агрессивно топорщилась.

— Друзья мои, — он протянул руки к толпе, — братья по вере в Бога солнца! Не могу передать вам ту радость, гордость и ликование, которые царят ныне в моей душе. Через несколько минут я оставлю вас навсегда! Чтобы воссоединиться с тем вечным теплом и светом, что и есть Бог солнца. Вот мое настоящее счастье!

Я повернул бинокль в другую сторону и попробовал разыскать в толпе Элоизу, но не смог. Монотонная речь Учителя звенела у меня в ушах, но слов я не разбирал. Снова и снова я обшаривал взглядом толпу, но Элоизы и след простыл.

Я закурил очередную сигарету и посмотрел на часы. До захода солнца на Лысой горе оставалось ровно две минуты. Поэтому я снова поднял бинокль к глазам и уставился на Учителя.

Заходящее солнце подсвечивало сзади всю его фигуру золотистым огнем. Я прищурился от яркого света, бьющего мне в глаза сквозь стекла бинокля. Но рассмотреть что-либо четко было практически невозможно.

— Я ухожу, друзья мои, мои соратники по вере! — воскликнул Учитель восторженно. — И когда я уйду, вы должны выстроить величественное святилище, которое вечно будет стоять на обрыве Лысой горы. Стоять и служить напоминанием о могуществе Бога солнца и о его воссоединении со своим Пророком!

Учитель медленно повернулся и встал так, чтобы его лицо было обращено прямо к солнцу. В знак приветствия он поднял и протянул обе руки к золотому шару.

— Великий Бог солнца! — Его голос грохотал во всю мощь. — Исполни свое пророчество! Возьми меня, Твоего верного поклонника, к себе… чтобы я мог слиться с Тобой в единое целое! И пусть послужит это событие вечным доказательством Твоего могущества!

Он неожиданно резко опустил руки вдоль туловища, и на секунду воцарилась мертвая тишина. Кромка солнечного овала спряталась за краешек Лысой горы, и кто-то в толпе начал истерически визжать.

Послышалось легкое потрескивание, и затем, словно из недр земли, вдруг вырвалась вверх дымовая завеса и плотно окутала весь алтарь и фигуру самого Учителя, стоящего на нем.

Крики теперь уже доносились со всех сторон, и я скрестил пальцы на удачу, чтобы Полнику удалось разглядеть все происходящее лучше, чем мне через мои стекляшки, — я видел лишь густую пелену дыма.

Казалось, что эта непроницаемая черная завеса никогда не рассеется. Затем ветер отнес ее прочь, и снова передо мной возник алтарь, его чистая прямоугольная поверхность.

Когда последние облачка дыма рассеялись, раздался дикий рев толпы.

Учитель исчез.

Несколько секунд я наблюдал за тем, как люди, стоявшие вблизи алтаря, побежали вперед. Наконец я обнаружил в своих окулярах Полника. С красным, полным решимости лицом он грузно топал вокруг алтаря, затем — на склоне горы и, наконец, у самого края обрыва. Я видел, как он остановился прямо на краю скалы и посмотрел с восьмисотфутового отвеса на лежащую внизу долину. Он медленно покачал головой, и я увидел, как его лицо омрачила тень полного недоумения.

Я» отложил в сторону бинокль. Полник и так обшарит там все вокруг в поисках пропавшего Учителя. В этом можно не сомневаться. У меня же сейчас, если моя догадка попала в точку, найдутся дела и поважнее.

Я направил бинокль в сторону офиса Беннета и стал тщательно подбирать нужный фокус — дверь офиса выскочила у меня прямо перед носом, и я едва не врезался в нее лицом. С дверью было что-то не так. Теперь она была незаперта. Легкий ветерок заставлял ее подрагивать и приоткрываться на несколько дюймов внутрь. Похоже было на то, что предчувствие меня не обмануло.

Я убрал бинокль в футляр и оставил его на крыше. Вспомнив слова Аннабел о своем возрасте, я закрыл глаза перед тем, как спрыгнуть вниз.

Мои ноги гулко ударились о траву, подкосились, и я повалился на четвереньки. Поохав, я поднялся на ноги и направился к офису. Шум толпы оглушал, казалось, накатывая на мои барабанные перепонки нарастающими волнами. Где-то вдали вроде бы послышалось слабое завывание сирены.

Через двадцать секунд я подошел к двери офиса Беннета и задержался на секунду, пока не почувствовал в руке револьвер 38 — го калибра. Я не трус, просто — не герой, вот и все.

Приложив ладонь к двери, я осторожно толкнул ее вперед. Дверь бесшумно открылась, и я проскользнул в маленький коридор. В большой комнате три человека, стоя спиной ко мне, разыгрывали живую картину.

Элоиза переоделась. Она сменила свой белый балахон на темный свитер и юбку. Этот наряд, по правде сказать, больше гармонировал с револьвером в ее руке. Корнелиус Гибб был одет в белый спортивный пиджак и широкие брюки желто-коричневого цвета — выражение его лица явно не гармонировало с экипировкой.

Лицо Беннета было серого цвета, когда он повернул к ним голову.

— Вы сошли с ума! — сказал он охрипшим голосом. — Вам не удастс провернуть это!

— Конечно, если ты и дальше будешь водить нас за нос, — жестко сказала Элоиза. — Если придется, мы отстрелим замок, но прежде, можешь быть уверен, мы пристрелим тебя!

— Не будь дураком, Ральф! — сказал Корнелиус. — Побереги себя! Открой сейф!

— Вы не доберетесь даже до шоссе, — дрожащим голосом пролепетал Беннет. — Полиция схватит вас и . — Он издал глухой стон, когда локоть Корнелиуса с силой ударил его в солнечное сплетение.

— Хочешь попасть в колонку некрологов? — рявкнул Корнелиус, тер терпение. Он размахнулся и, словно обрубая что-то, сверху вниз резко ударил Беннета ребром ладони по переносице.

Беннет опустился на четвереньки и горько зарыдал.

— Следующим ударом сделаю из тебя калеку! — прошептал ему на ухо Корнелиус. — Даю тебе последний шанс, Ральф. Ты откроешь или нет?

— Да! — сказал Беннет еле слышно. — Да! Не бейте меня больше.

— Чем быстрее ты откроешь сейф, Ральф, тем больше вероятность, что Корнелиус тебя больше не ударит, — рассудила Элоиза. — Я бы на твоем месте поторопилась.

Все еще оставаясь на четвереньках, Беннет продвигался, шарка коленями, к сейфу. Уперевшись в него, он стал трясущимися пальцами крутить циферблат шифра. Двое напряженно следили за ним.

Послышался резкий щелчок, и Беннет убрал руку от циферблата. Дверца сейфа медленно отворилась. Корнелиус, непристойно ругнувшись, схватилс за ручку и распахнул дверцу сейфа.

В офисе воцарилась драматическая тишина, которая явно контрастировала с шумом толпы, доносящимся снаружи. Я стоял у двери в большую комнату и смог заглянуть в сейф через плечо Беннета. Мне было видно, что он пуст — лишь несколько сложенных листков девственно белели на полке.

— Очень смешно, Ральф, — сказала Элоиза бесстрастным тоном. — А теперь расскажи нам, где деньги.

— Их… Они пропали! — сказал Беннет. Голос его дрожал. — Это невозможно!

Корнелиус схватил Беннета за отвороты пиджака, рывком поставил на ноги и стал трясти его что есть мочи.

— Где они? — рычал он в лицо Беннета. — Куда ты девал их? Восемьдесят штук! Они наши, слышишь, ты! Наши! У восьмидесяти штук нет ног, они не могут вот так просто взять и уйти из сейфа! Куда ты их девал?!

У Беннета от ужаса перехватило дыхание.

— Я не знаю! — Он умолял всем своим видом. — Я клянусь, что не знаю! Утром все было в целости. И днем, когда я уходил из офиса, они были на месте! Я знаю. Я их сам пересчитал и сам убрал в сейф!

Корнелиус дважды ударил Беннета по лицу, и голова несчастного, сотрясаясь, прыгнула из стороны в сторону.

• Предыдущая
• 28/32
• Следующая