Необычайные приключения рыжего котенка по имени Мурр - Волков Сергей Юрьевич - Страница 63
- Предыдущая
- 63/69
- Следующая
Конечно, скорее всего странные незнакомцы были не опасны для высоко сидящей галки, но она оказалась трусихой и на всякий случай улетела прочь, так никогда и не узнав, что же случилось той ночь возле Института.
А случилось вот что…
Черноногие ежи под предводительством Толстой Пыхи, Мурра, Лакки и Бори благополучно добрались до Грязнульника, передохнули, сделали набег на пару соседних помоек, распугав там всех подряд — и Цапов, и Костогрызов, и Клюванов, и даже шуганув какую-то бабку-ходилину.
Перекусив, ежи пришли в замечательное расположение духа и уже собрались поохотится на кого-нибудь, но тут Боря, которого ежики страшно уважали за ум и знания, авторитетно сказал:
— Стоп! У нас дело!
И маленькое войско спасателей-ежей отложило свои, прямо скажем, разбойничьи планы, на потом. Покликав наиболее неугомонных по темным тоннелям в окрестностях Грязнульника, Пыхча, Боря и ежи отправились к Институту, где их уже ждали разведчики — Мурр и Лакки.
Место для подкопа друзья выбрали в самой заросшей деревьями части институтского парка. Здесь не было фонарей, зато были густые кусты, которые отлично скрывали серых в темноте ежей от посторонних взглядов.
Сперва подкоп не желал копаться. Ежики так хотели помочь Мурру, что все время мешали друг другу, лезли в яму всем скопом, толкались, пыхтели и даже дрались за право копать дольше других.
Только вмешательство Пыхчи и Бори навело какой-то порядок, и дело пошло веселее. Неугомонный и проворный Лакки все же сумел перебраться через забор по своему плану — со свисающей ветки дерева. Приложив ухо к земле с той стороны, Лакки сообщил, что осталось не так уж много — он хорошо слышит, как ежи пыхтят в подкопе.
Мурр поглядел на тонкие ветки, по которым Лакки вернулся назад, и втайне позавидовал другу — самого котенка такие тонкие прутики просто не выдержали бы.
Время шло, а ежи все никак не могли прокопаться по забором.
— Однако, земля очень плохой! — доложил чумазый Вырви-глаз, выбравшись из ямы на отдых: — Мало-мало копаем, много-много лапа болит! Но твоя не горюй, Рваный Ух, ежи все равно делать дырка, твой семья убегай-убегай отсюда. Тут шибко плохой места — у Вырви-глаза нос всегда чихать хочет…
Вырви-глаз отошел в сторонку и сел на кучу свежевыкопанной земли, а Боря озабочено сказал:
— В том, что ежи все же прокопаются, я не сомневаюсь. Они — ребята что надо, хотя и дикие. А вот что делать потом? А, Мурр?
Котенок, может быть, и рад был бы ответить Боре, но только отвечать-то нечего… Кто его знает, что ждет друзей за забором, в многоэтажном здании проклятого Института? И как попасть внутрь, если все двери окажутся запертыми?
От этих вопросов, вернее, от того, что на них не было ответов, у Мурра начали ныть старые раны на лапах. Котенок чихнул, и решительно подумал: «Будь что будет. Если надо — я зубами прогрызу эти стены».
Наконец ежи смогли прорыть сквозной ход под забором. Мурр следом за Лакки прополз через узкий лаз, подивился про себя: «Надо же, какие, оказывается, работяги эти ежи! Тут же действительно одни камни, а они все таки сумели прорыть ход».
В институтском парке стояла тишина. Снег тут почти что не растаял, сугробы лишь слегла просели и покрылись ледяной корочкой наста. И в этом насте, как в зеркале, отражалось два одиноких светящихся окна на последнем этаже Института. Все остальное здание окутывал мрак.
— Ну, чего дальше делать? — спросила Толстая Пыхча, с трудом протиснувшаяся через подкоп. За ее спиной сгрудились и тихо сопели Дикие ежики.
Мурр обвел взглядом стоявших вокруг зверей, и неожиданно на душе у котенка потеплело. Его верные друзья так помогают ему, они приняли горе Мурра настолько близко к сердцу, словно это была их собственная беда.
Котенок переступил с лапы на лапу, встопорщил шерсть на загривке и промяукал:
— Вперед, друзья! Мы вместе, а значит, обязательно победим!
Окна первого этажа Института оказались все сплошь зарешечены, но в одном месте глазастый Лакки обнаружил открытую форточку и во мгновение ока оказался наверху.
Ежи тут же построили живую пирамиду, и Мурр, а следом за ним Боря, Пыхча, Вырви-глаз и Храпучее пузо вскарабкались по колючим спинам и проникли внутрь.
Друзья оказались в темном, длинном и пустом коридоре. То здесь, то там в стенах белели двери, на которых висели таблички. Боря прищурился и различил буквы:
— «Не входить. Биологическая опасность!» А здесь другая надпись: «Осторожно: ядовитый газ!» Ой, а тут просто: «Без допуска не входить!» Одни запреты… Ну что, надо идти и читать надписи.
— Боря, как думаешь, где тут держат зверей? — тихо спросил у друга Мурр.
— Насколько я знаю, Мурр, такое место называется «виварий». - тоже негромко ответил ученый черепах: — И интуиция подсказывает мне, что он должен находится где-то отдельно от лабораторий — в подвале или вообще в отдельном доме.
— Это кто тебе подсказывает? — вмешался любопытный Лакки: — Инту… кто? Короче, не важно, я просто хочу сказать, что я с нею согласен, я всегда говорил — все самое интересное люди всегда прячут в подвал. Мурр, вспомни Старый маяк — где мы нашли каланов? То-то… Айда все за мной, искать подвал.
И Лакки резво и очень уверенно помчался по коридору, а за ним, топая и пыхтя, устремились ежи и Толстая Пыхча. Вырви-глаз на бегу сказал ей:
— Правильный слова говорит! Однако, сам маленький, а большой начальник!
— Ладно. — решил Мурр: — Пусть Лакки, Пыхча и ежики ищут в подвале, а мы с тобой, Боря, пойдем читать таблички. Где-нибудь должен быть этот «виварий», и мы должны его найти…
Они долго бродили по гулким коридорам Института. Боря читал надписи на дверях, а Мурр принюхивался, но все напрасно — и таблички им попадались не те, и запахи пахли не так. У котенка появилась нехорошая мысль, которую он гнал от себя, но она возвращалась вновь и вновь, настойчиво залезала Мурру в голову и толкалась в висках: «Их тут нет. Их тут нет! Их тут нет!!!»
Но мысль ошиблась. И Лакки ошибся. Прав оказался только умный Боря, который с самого начала предложил прочитать все без исключения надписи на институтских дверях.
На самом последнем этаже, в самом конце самого длинного коридора, возле красного пожарного щита, на котором сиротливо висело одинокое дырявое ведро, друзья увидели грязноватую дверь. Надпись на табличке гласила: «Виварий».
Однако Мурр, вопреки собственным ожиданиям, не подпрыгнул и не завопил от радости, а наоборот, встопорщил шерсть и зашипел — дверь была чуть-чуть приоткрыта, из щели пробивался свет и слышались человеческие голоса…
Отправив Борю разыскивать искателей подвала, Мурр вот уже почти полчаса сидел под заветной дверью и вслушивался в доносившиеся оттуда звуки.
Звуки были очень разные. То играла музыка, то ходилина-тетя жизнерадостно сообщала: «А сейчас в нашем концерте «Для тех, кто не спит» премьера — песня Ивана Сидорова на стихи Петра Смирнова «Камыши»…
И тут же целая толпа ходилин хором рявкнула:
Потом хор сменила одинокая тетя. Она спела песню про самолет, который легко ее уносит. Затем другая тетя долго и протяжно пела про что-то, чего Мурр вообще не понял.
«Сколько же их там сидит, за дверью?», — гадал котенок: «И потом если это виварий, выходит, в нем не только звери, но и люди содержаться?»
И только когда та, самая первая, жизнерадостная тетя вдруг сказал: «Московское время два часа сорок минут…» Мурр хлопнул себя лапой по лбу: «Ох, ну я и балбес! Это же радио. Такое точно стояло в доме у ходилин, которые держали меня в плену. Оно тоже все время пело на разные голоса, и постоянно неизвестно кому объявляло, сколько сейчас времени… Хм, ну, а раз это радио, значит, больше там никого из ходилин нет!»
- Предыдущая
- 63/69
- Следующая
