Великое Лихо - Волков Сергей Юрьевич - Страница 70

• Предыдущая
• 70/101
• Следующая

- Но в Ар-Зум вам нельзя, а мы с Луней сперва должны с Ведом толковать - вдруг сможет он зацепку какую дать, про Зул-кадаш вон вспомнил же! - Шык свернул кожу, на которой раскладывал амулеты, и повернулся к Зугуру. Вагас усмехнулся:

- За это не переживай, волхв, в Ар-Зум мы не полезем, в неволю опять не больно-то охота - у Корча пересидим, пока вы в Звездной Башне будете измысливать, что да как.

На том и порешили, и лишь один Гроум, как обычно, отмолчался, и для остальных так и осталось загадкой, что решил старый грем. Однако его странные пророчества, мощь его чар и вода из Реки Забвения, колдовской Ортайг, что принес он с собой с Ледяного хребта, помогли отряду усмирить Карающий Огонь, выжить и уйти из Зул-кадаша, и поэтому ни волхв, ни остальные не наседали на Гроума. Идет колдун с ними - хорошо, не идет - его воля...

До моря пришлось пробираться глухими, засыпанными пеплом и залитыми застывшим камнем ущельями. Ни Шык, ни Луня, моря никогда не видевшие, даже не поняли сначала, что за полоска воды блеснула впереди, между скал. А потом, уже стоя на мелкой, обкатанной гальке, прислушиваясь к шороху прибоя, глядя на бескрайнюю даль, где играли на воде солнечные блики, постепенной сливаясь в золотую нить, за которой уже начиналось небо, вдыхая соленый ветер, дивились роды - сколько же воды на земле, и как чудно и дивно устроили этот мир боги, сделав воду соленой и поместив её в одном месте!

Фарн на берегу совершил странный обряд - он, не смотря на холодный ветер, разделся донага, вошел в воду по самую шею, и вскинув руки, долго и протяжно пел на своем языке. Зугур пояснил Луне, что этросы всегда связывали свою жизнь с морем, и без соленой пучины их племя не сможет существовать. Сам вагас тоже омыл в волнах прибоя руки и ноги, коснулся ими висков и стряхнул капли обратно в пенистые буруны - поклонился духу соленой воды.

И только угрюмый Гроум, как сидел в сторонке на камне, похожий на нахохлившуюся ворону, так и остался сидеть. Море его, по сути заново рожденного в холодных волнах, не трогало и не занимало - воды и вода...

К вечеру того же дня Фарн умудрился, расплетя подол своей вязаной рубахи, соорудить рыболовную снасть, согнул из нагретой бронзовой иглы крючок, наковырял под корнями жестких кустарников каких-то личинок, и поймал трех довольно больших рыбин. Луня, полазив по окрестным скалам, подстрелил небольшую, серую птицу с длинным клювом, похожую на удода, и хотя мясо птицы сильно отдавало рыбой, путники устроили пир - после пяти дней поста это была первая живность, которую удалось добыть!

Ночевали прямо на берегу, на шуршащей гальке, набросав на неё кучи веток и завернувшись в плащи. Ночь прошла спокойно, а утром ушедший на разведку Зугур принес дурные вести - их выследил лих, его следы и помет вагас нашел неподалеку от стана путников.

- Ночью лих не видит ничего, вот и сидел, ждал, пока рассветет, а утром его спугнул кто-то. Но он придет, обязательно придет. Судя по помету, он давно ничего не ел, и голод заставит его забыть об осторожности. Если он застанет нас врасплох, то убьет кого-нибудь прежде, чем мы успеем взяться за оружие! Надо стеречься, и не подходить близко к скалам.

Луня вспомнил огромный череп лиха на колу возле вожевой хоромины в родном городище. Вот оно значит как, и с лихом придется стакнуться! Ну что ж, лих так лих, нехай на себя пеняет! Луня давно уже перестал пугаться, узнавая о какой-нибудь напасти, ожидающей путников, и даже испытывал теперь нетерпение - скорей бы все началось, чтобы скорее закончиться.

Лих пришел на рассвете следующего дня, и разбуженные дозорным Фарном люди с ужасом глядели на мелькающую за камнями горбатую спину и безволосую голову с одним-единственным глазом посредине морщинистого лба. Лих был огромен, в три человеческих роста высотой, а руки его по толщине не уступили бы телу здоровяка Фарна. Губастый рот чудища был приоткрыт, с желтых, длинных клыков капала вязкая слюна. Чудище чуяло добычу и было очень голодно.

Череп лиха, виденный Луней дома, казался куда как меньше башки вот этого, живого страшилища!

- Ну все, теперь стерегитесь! - проговорил негромко Зугур, поднимая с камней копье: - Если он броситься - разбегайтесь вроссыпь! Луня, из лука без толку не пуляй, не свалишь его стрелами, разозлишь только.

- А если в глаз! - загорелся Луня, прикидывая, что с десяти шагов он бы попал.

- Нет! - Зугур покачал головой: - И в глаз лиха не убить, а ослепший, он так взъярится - не дай видеть никому. Нас на звук ловить станет! Ого, кажись, двинулся, бурдюк дырявый!

Лих и в самом деле, шумно сопя, начал перелезать через увитую плющом гряду невысоких валунов, заросших кустами, подбираясь поближе к людям. Путников он не боялся, да и голод подстегивал чудовищного великана, торопил, заставляя забыть об осторожности.

Шык, сложив из пальцев фиговину, ткнул ей в сторону чудища - на! Лих ровно споткнулся, икнул, зашарил вокруг себя ручищами, ловя кого-то в кустах вокруг себя. Луня догадался - волхв наслал морок, отвлекая лиха. Теперь самое время уходить...

- Если что - бить в шею! - услышали все шепот Зугура. Луня глянул на лиха - и предостерегающе закричал - враг бросился в атаку, стряхнув с себя морок, насланный Шыком!

- Россыпью! Россыпью! Грем, не стой, порвет он тебя раньше, чем ты чары свои бросишь! - Зугур, отчаянно крича, отбегал к морю, Фарн отступал вдоль берега в другую сторону, выставив перед собой секиру, Шык и Луня прижались к камням слева, и лишь один Гроум остался сидеть там, где сидел. Лих одним гигантским прыжком перемахнул через громадный валун и очутился возле гремского колдуна. Радостный рев огласил окрестности - лих уже предвкушал, что добыча у него в пасти, что он уже перемалывает её кости во рту, глотает теплую кровь...

- Нельзя его бросать! - закричал Луня, и напрочь забыв все наставления Зугура, бросился назад, на выручку Гроуму, на ходу пуска в морщинистую спину лиха стрелу за стрелой. Лих взревел от боли, повернулся, вскидывая ручища - схватить мелкую и колючую двуногую тварь, оторвать ей голову! Шаг, другой - и вот уже живая громада высится над Луней, уже видно маленький, налитый кровью - и совершенно лишенный искры мысли глаз, глаз алчного зверя, видящего перед собой мясо!

• Предыдущая
• 70/101
• Следующая