Великое Лихо - 2 - Волков Сергей Юрьевич - Страница 41

• Предыдущая
• 41/94
• Следующая

ЧЕРНЫЙ УТЕС.

Глава первая.

Та Сторона.

- ...И не пойму я все же, дяденька. - Луня тронул задумавшегося волхва за рукав шубы: - Вот Битва Богов свершилась, многие боги сгинули, погибли, исчезли. А как же тогда мир не развалился? То же солнышко - это ж Яров Лик, роды всегда говорили так, и поклонялись ему, жертвы приносили. Яра-бога нет теперь, сложил он свою голову за людей, а солнышко - вона оно, как и раньше, по небу катается, светит и греет. Как же так?

Шык, недовольный тем, что его оторвали от помыслов, сердито проворчал:

- Учишь тебя, Лунька, учишь, вкладываешь в твою бестолковку мысли всякие, думаешь - задержится там хоть что-то, зацепиться, ан нет! Что в одно ухо влетает, то через другое - фьють! И вылетает! Третий день ты меня говорильней своей донимаешь, все уши уже прожужжал: почему да почему?

Боги сами по себе - они вроде духов бестелесных, они лишь суть имеют, душу, по-человески говоря. А когда людям боги являются, принимают они образ, авату, ну, как будьто одежу на себя натягивают, личину надевают, уразумел?

И призвание у богов такое - следить за чем-либо, направлять, поддерживать, чтобы порядок в мире сохранялся. Вот так и Яр - он за солнце в ответе был, помогал ему светить и греть, когда просили люди - ослаблял свет и жар его, чтобы засухи не было, или наоборот - усиливал, чтобы морозы разогнать. А солнышко - оно само по себе, огромный шар огненный, что в Межзвездной Бездне висит. Так Вед говорил, при тебе, Луня, говорил, а ты все ушами хлопал да в носу ковырялся!

Луня обижено засопел, а Руна и Зугур засмеялись. Шык, спрятав в сивых усах довольную ухмылку, продолжил говорить, уже не столько для Луни, сколько для себя:

- Боги - вроде пастухов, пастырей, покровителей. Сгинул бог - и стадо его разбежалось, самовольно жить начало, без управы, без водителя, без присмотра и пригляда. Погодите, вот ещё маленько времени пройдет - и начнутся в мире нашем всякие поганости твориться - и ветры не так задуют, и леса не так расти начнут, и солнышко по небу в обратную сторону покатиться.

- Э, погоди, волхв! - влез в разговор Зугур: - Так ведь Небесная Гора упадет, ничего ж не останется на Земле, какие уж тут твои поганости, если одна великая погань надвигается!

Шык всплеснул руками:

- Вот и порадовал! Вот и благ тебе за то, умеешь успокоить! Ты что, Зугур, с нами в колесницу сию просто так, покататься сел? Али не для того мы едем, чтобы не упала эта гора распроклятущая? А?!

Зугур замялся:

- Ну, для того, само собой, да только если не сумеем мы...

- Если, да кабы... - насмешливо передразнил вагаса Шык: - Если б у бабки Чупыхи был уд, она б дедом Чупой была! Коли мы все так мыслить начнем: "Не сумеем, не сдюжим...", то и вправду не сумеем, и вправду не сдюжим, а мы - должны! Не абы кого - род людской спасаем, ты ж сам говорил, Зугур из Зеленого Коша, что сородичам своим ты великую подмогу окажешь, если Великое Лихо отвратить сумеешь. Говорил?

- Говорил, само собой, и от слов своих, о волхв Шык, не отказываюсь! гордо и запальчиво ответил Зугур, и открыл уже рот, чтобы добавить ещё что-то, наверняка обидное для Шыка, но тот перебил вагаса:

- А коли говорил, так и мыслей других в голове не держи! Смотри вперед твердо, и веру в сердце посели - отведем мы погибель неминучую от рода человеческого! И вы, Луня с Руной - тоже запомните! А теперь промежь себя поговорите, если охота языки чесать, у меня без вас голова пухнет.

Шык отвернулся от своих спутников и надвинул на самые брови свою мохнатую шапку.

Зугур посопел-посопел, потом махнул рукой и пересел на заднюю скамью, к Луне с Руной.

- Может, песню споем какую? - предложил Луня, обращаясь к остальным, но Зугур замотал головой:

- А ну её, Шык вон задремал небось, разбудим, потом воркотни до завтра хватит. Лучше сказку расскажи, а мы с Руной послушаем...

Луня задумался, потом улыбнулся чуть печально и смущенно:

- Есть одна сказочка-рассказочка, наша, родская, про то, как раньше жили. Рассказать, что ль? Ну ладно, слушайте...

Луня приосанился, уселся поудобнее и слегка нараспев, как принято было у родских баянов, сказителей да вещунов, начал:

- Давным-давно это случилось, тогда ещё прадед прапрадеда моего не родился. В те времена, дальние от нас, и травы были зеленей да гуще, и дерева могучее да выше, и зверя в борах было больше, и птицы в небе гуще, и рыбы в реках обильнее.

Роды в ту пору в лесах дремучих одни жили, с другими народами ещё не знались, медь-бронзу делать ещё не умели, полей ещё не выжигали, овес-жито ещё не сеяли, прясть-ткать ещё не пробовали.

Все рода родские дружка с дружкой порознь жили, то во вражде, то в мире сторожком. Иногда охотились вместе, иногда пировали после удачной охоты два разных рода, но редко очень бывало такое, а чего никогда не было в те времена - так это того, чтобы муж из одного рода взял себе жену из рода другого...

В нашем роду жил да был тогда охотник Рад. Всем удался он - и статью мужеской, и лицом баским, да и охотничал знатно, редко без добычи назад, в свой дом на ветвях дуба-вековея возвращался.

Роды раньше-то дома на деревьях делали, в дуплах да меж ветвей больших. Заплетут лозой ивовой несколько сучьев толстых, мхом сухим уконопатятся, сверху шалаш поставят - вот и готов дом. В таком и зимой жить можно, и летом, благо, зимы тогда не студеные да снежные, а теплые да сырые были.

Пошел как-то раз Рад на охоту, рогатину взял, лук со стрелами да батожок дубовый. А зверя в ту пору не просто больше было, чем сейчас он ещё и разный в лесах водился, такого нынче и впомине нет - мохначи бродили по полянам лесным, индры изредка на окраины лесов родских забредали, а в самих лесах олени огромадные жили, влесы-медведи росту преизрядного, и зело ярые варпасы, на рысеней похожие, только много больше и для человека опаснее.

Знатно поохотился Рад, добыл он кабана, птицы на озерах лесных набил, и вот с добычей богатой в становище рода своего возвращался. А день жаркий, марный стоял, лето к уклону катилось, и завернул по дороге Рад на речушку малую, что воды свои в Великую Ва несла.

Скинул охотник добычу в траву-мураву, в тенек-прохладу, ветками прикрыл, сам одежу скинул, а в ту пору зимой роды в шкурах ходили, а летом все больше в травоплетных накидках. Разоблачился Рад, и в воду сиганул.

• Предыдущая
• 41/94
• Следующая