Великое Лихо - 2 - Волков Сергей Юрьевич - Страница 45

• Предыдущая
• 45/94
• Следующая

* * *

Золотая Колесница спустилась уже к самой земле. Кромешная ночная мгла поглотила все вокруг, и путники не могли понять, где они, и сколько ещё до тверди земной, но аромат неведомых цветов, трав и деревье, звуки, что издавали неизвестные им животные, звери, птицы и иные твари, подсказывал скоро они покинуть резные скамьи и начнется то, чего они так жаждали, но и боялись в душе - поиски Могуч-Камня.

Неожиданно колесница застыла на месте и путники повалились друг на друга. Яровы Птицы потускнели, поблекли, словно бы подернувшись пеплом, как угли прогоревшего костра. Все покрыл кромешный, непроглядный мрак.

Здешняя ночь не походила на привычные ночи - там, дома, даже в безлунную пору можно было разглядеть и землю, и небо, и камни, и деревья. Тут же, не смотря на то, что небо не было затянуто тучами и звезды светили, ни зги не мог рассмотреть человечий глаз - звезды светили так, что ничего ни освещали.

- Темень-то какая! - пробормотала Руна, вглядываясь в низ. Потом вытянула руку и испугано отдернула ее:

- Ой, тут ветка! В лесу мы! Дядько Шык, лес же кругом, гляди сам!

Шык, щелкнув пальцами, засветил бледный, призрачный чарный огонек, и люди невольно отпрянули к передку колесницы - прямо перед ними высился исполинский ствол громадного дерева, морщинистый, узловатый, весь покрытый мхом, оплетенный какими-то ползучими травами.

Колесница стояла на толстенном, в два обхвата, древесном суку, а внизу, под ней, в трех человеческих ростах, виднелась сплошь заросшая высокими кустами с мясистыми листьями земля.

- Вот и прибыли! - сказал Зугур и в свете чародейского огонька начал доставать из мешка кожаные ремни и ладить ременную справу для спуска.

Спустились. Луня, стоя во тьме меж колючих ветвей, по щиколотку утопая в прелой трухе, закрыл глаза и начал вслушиваться в окруживший его лес. Лес был чужим, совсем чужим и даже чуждым для любого человека. Он жил своей, особой жизнью, не похожей на жизнь ни одного из виденных Луней прежде лесов.

Ученик волхва чуял - этот лес был очень большим - без конца и края, и очень древним. Он рос тут всегда, чуть ли не с тех времен, когда Владыка впервые создал растения и разрешил им расти, цвести и умирать, давая жизнь новым побегам.

Ни одно из окружавших Луную деревьев, ни один куст, ни одна травинка, ни даже мох не были знакомы юному роду. И все запахи, звуки, ощущения тоже ни на что не походили. А самое главное - Луня почуял ненасытность этого леса. Здесь постоянно, каждый миг кто-то кого-то ел, пожирал, набивал свою утробу для того, чтобы тут же попасться в пасть более сильному, более могучему хищнику.

Даже растения, опьяняющие сладостными ароматами, кружащими голову, и те безжалостно душили друг друга, оплетали корнями и побегами, выпивали жизненные соки, существовали за счет другого. А были и такие, что питались живой плотью, заманивая в расставленные ловушки живых тварей, от самых мелких, до совсем больших, человеку под стать.

Членистая мелочь, жуки, гусеницы, жрали сам лес. Их было немеренно, неисчислимо, и все они постоянно терзали своими челюстями зеленую плоть растений. Но листьев в лесу было ещё больше, и он не страдал от маленьких пожирателей. А вот они сами страдали - их же собратья, и твари побольше постоянно ловили их и ели, а их ели твари ещё больше, а их - еще, и так до бесконечности...

Дикая, чужая ночь, напуганная появлением пришельцев, быстро разобралась, что беды от них ждать не след, и вдруг, в одночасье, ожила множеством криков, писков, воплей, стрекотания и свиристения. То там, то сям слышался хруст веток, вспыхивали во мраке огоньки чьих-то любопытных глаз...

- Ой, мамочки! - взвизгнула вдруг Руна: - По мне ползет кто-то! Луня, убери его, ай!!

Шык опустил чародейный огонек, и все увидели здоровенного, с крупную жабу величиной, мохнатого паука, шустро ползущего по Руниной ноге. Луня ударом поршня сбил мохнача на землю, но тот и не думал отступать и пришлось разрубить его мечом.

- Если тут каждого паучару мечом рубить придется, у нас мечей не хватит, а, дяденька? - с содроганием спросил Луня, вытирая клинок от беловатой паучьей слизи.

- Однако, назад надо лезть! - приговорил Шык: - Все одно не видать ничего, куда идти, неизвестно. До утра переждем, там оглядимся. Гора, что Могуч-Камень сберегает, рядом где-то должна быть, я так мыслю. Давай, полезли в колесницу, ночевать будем.

В колесницу залезли быстро, но там путников уже ждали - толстенный пестроокрашенный змей притаилась между скамьями, и вдруг выползя из своего убежища, быстро начала оплетать могучими кольцами ноги Зугура. Вагас кинжалом успел отсечь змею башку, но тело гада словно бы жило своей жизнью, и продолжало сдавливать человеческую плоть, точно тиски. Пришлось рубить чешуйчатое змейское тело на куски и выбрасывать их из колесницы вниз, туда, где недавно стояли сами путники.

В темноте сразу затеялась какая-то возня, послышались негромкое рычание, заклацали зубы, зачавкали рты.

- Ой, да что ж тут все такое... голодное-то! - в отчаянии сказала Руна, прижимаясь к мужу. Луня поглади женины волосы, успокоил, как мог.

Всю ночь горел сотворенный Шыком огонек, и путники в очередь несли дозор - в ТАКОМ лесу чуть уснешь, в миг окажешься в чьей-нибудь пасти...

* * *

Утра дождались, как единственного спасения от ночных кошмаров. Все не выспались, а когда на рассвете затеяли утряню, оказалось, что остатки припасов, прихваченных от Корчей, успели попортить муравьи. Луня таких с роду не видал - каждый в полпальцы, челюсти, как у жука-оленя, и кусается до крови.

Солнце, поднявшись над миром, осветило небольшую гору, чьи бурые склоны поднимались прямо из зеленого лесного месива в десяти полетах стрелы от путников. К восходу от неё виднелись сквозь густую и сизую утреннюю дымку зубчатые вершины могучего горного хребта, сверкающие льдом. На перевалах лежали облака, а на далеких склонах виднелись змеящиеся водные потоки, обрывающиеся в бездны сверкающими в солнечных лучах водопадами.

- Дивная земля! - торжественно проговорил Зугур, и Луня невольно удивился - вагас не любил ни гор, ни леса, но этот дикий край, похоже, очаровал его своей первозданной мощью.

• Предыдущая
• 45/94
• Следующая