Небо и корни мира - Тулянская Юлия - Страница 20

• Предыдущая
• 20/104
• Следующая

Короли Анвардена назывались также повелителями Годеринга, Вельдерна, Мирлента и Орис-Дорма. Под их властью объединились все западные земли, все племена вардов. Нынешний государь Неэр пришел на смену своему дяде Олверону, который добровольно отрекся от престола в пользу более молодого и решительного родича.

Неэр продолжил дело предшественника, укрепляя союзы с северными князьями и вводя в их земли войска. Крепость Витрица целиком была в руках вардов.

Неэр любил простор. В анварденском замке он жил в таком огромным покое, что зимой в нем никогда не было достаточно натоплено. Для освещения вдоль стен выстраивались целые ряды треножников со свечами. Старинные ковры и мозаика повсюду изображали величественные картины, люди и животные на которых были больше своих обычных размеров.

Взволнованный голос лорда Эймера Орис-Дорма, который только что прискакал с северной границы, отдавался здесь гулким эхом.

– Богоборец захватил Даргород, государь. В Звониграде смута: хотят идти к нему на подмогу. Богоборец рассылает везде подметные письма с бунтовскими призывами. Они подняли «тура», даргородское знамя, как знамя мятежа.

– Что это за человек, Эймер?

– Он называет себя Яромиром, князем Даргородским. Говорят, большого роста, силач, волосы и борода темно-русые; в прошлом был сослан на каторгу, после победы на игрищах помилован и изгнан из Даргорода, – без запинки отвечал лорд Эймер, показывая свою осведомленность.

– И что, Эймер? Он что, этот Яромир, имеет все приметы, предсказанные пророками?

– Все, государь, – подтвердил Эймер. – И клеймо подземной тюрьмы против сердца – тоже. Началась смута. Чернь взялась за колья и топоры. Отребье захватило весь город. Князь Войтверд с дружиной пробился к городским воротам и вырвался в поле. Знаешь сам, государь, северяне испокон веков воюют ополчением. Княжеские дружины у них малы, а простонародье приучено хранить дома оружие, поэтому князья ничего не могут сделать с народным бунтом. Наши воины подошли на помощь старому князю. Мы окружили город и предложили подонкам выдать зачинщиков… И тогда этот человек… он был просто одним из них, но тогда он показал свои приметы. Он сказал горожанам, что разобьет нас, если они не сложат оружия.

После дальней дороги лорд Эймер выглядел осунувшимся, сапоги заляпаны грязью. Только лицо, как всегда, было чисто выбрито. О том, что богоборец наконец восстал, рыцарь должен был сообщить государю сам.

– Говорят, рядом с богоборцем явилась вестница в сиянии. Она подтвердила, что он и вправду тог, за кого себя выдает, и сказала, что он – защитник мира. Это трудно понять, государь. Если Вседержитель послал вестницу, чтобы объявить о начале последней войны, почему она не прокляла и не изобличила врага? Зачем она назвала его защитником и озарила сиянием? Может быть, это нечисть, земнородная тварь? Какая-нибудь самозваная богиня лесов и озер? – предположил лорд.

Неэр предостерегающе поднял руку:

– Это какое-то коварное чудо. Нельзя, чтобы распространялась клевета на светлых небожителей. Ты должен поговорить с епископом Эвондом: он позаботится, чтобы слух не распространялся и получил подобающее объяснение в народе.

– Да, государь.

– Что еще, Эймер, мой друг? – спросил король. – Закончи свой рассказ и иди отдохни с дороги.

– Что-то странное творится в лесах, государь. Когда я узнал, что против нас стоит сам Враг Престола, я послал гонцов за помощью в Витрицу. Я был уверен, что бунтовщики не посмеют нападать в открытую, а запрутся за даргородскими стенами. Мы бы дождались подкрепления. Но богоборец открыл городские ворота и вышел в поле. Со своим проклятым вожаком эта чернь не боялась нас. Их было больше, наша доблесть нам не помогла. А подкрепление не подошло. Я приказал воинам отступать. Мы сняли осаду и двинулись на Витрицу. По дороге мы рассчитывали встретить войско из Витрицы, если оно вышло к нам на подмогу. Но мы заблудились в лесу. Не помню, как мы сбились с пути. Молитвы не помогали. Воины пали духом. Прошло больше двух недель, когда мы выбрались на открытое место. Но мы оказались под стенами Гронска, в самом приграничье. Это было наваждение… Зачем Творец отдал нас в руки лесным тварям? – вдруг с горечью спросил лорд Орис-Дорм.

До того как Неэр принял престол, они с Эймером были друзьями и вместе мечтали о подвигах. Они были даже похожи внешне, как бывают похожими юноши из благородных семей. Но в сложении, выражении лица и непослушных рыжеватых волосах орис-дормца и спустя десяток лет упрямо держались признаки юности. А король с тех пор совсем возмужал, и они с Эймером перестали с виду быть ровней.

– Мой друг, Вседержитель не отдал вас никому, – остановил орис-дормца Неэр. – Какая разница, погибли бы вы все до единого в северных лесах или погибнете в другом месте немного позже? Конец света уже на пороге. Вы сражаетесь за Небесный Престол против орды Богоборца, значит, вас ждет вечная жизнь, и Вседержителю незачем вмешиваться в ход сражений.

Отпустив Эймера, Неэр встал у витражного окна. В большом зале из-за движения воздуха племя свечей на треножниках всегда колебалось, и витраж бликовал. Разноцветные стекла бросали на Неэра отблески странных оттенков, и сам король казался одним из рыцарей, сошедшим с композиции витража.

Он был последним в роду Ормингов – потомком младшей, военной ветви. Старшую ветвь завершал король Олверон. Олверон был книжником, человеком исключительного образования, писавшим огромный труд по истории искусства Древнего Соверна. Он не закончил труд, осознав, что в преддверии Конца его исследования никому не нужны. Политикой король-книжник никогда не занимался. Младший брат Торвар, его телохранитель, был истинным правителем державы вардов. Это по его настоянию Анварден начал заключать военные союзы с северными князьями – и с Звониградским, и с Даргородским, и с Гронским, и многими другими, владевшими городами по рекам Мутная, Залуга и Грона.

Старшая и младшая ветвь Ормингов никогда не соперничали из-за власти. Лорд Торвар по-прежнему оставался вассалом и телохранителем брата, считая, что просто разделяет с ним бремя последних дней. Сын Торвара Неэр должен был продолжать службу своему дяде-королю.

Олверон был бездетен. Он радовался этому. Вдруг ребенок успеет вырасти, выбрать неверный путь и попадет в тюрьму Подземья? Легко ли осмелиться зачать нового человека накануне всеобщего Конца? Олверон был еще холост, когда почти сорок лет назад небесные вестники явились сразу во многих храмах и миру было дано знамение о рождении на свет богоборца. И король не женился.

Лорд Торвар не одобрял решения брата. «Я рад, что у меня есть сын, – повторял он. – Престолу нужны будут молодые воины».

Олверон не раз говорил Торвару, что намерен со временем передать корону Анвардена Неэру. Лорд Торвар несогласно хмурился:

– Неэр – простой солдат, его долг – служить своему королю. Если бы он должен был стать государем, Вседержитель сделал бы его твоим сыном.

– Я думал об этом, – возразил Олверон. – По духу он мне сын. И, кроме того, Неэр – последний в роду Ормина, и потому он должен завершить династию. Да, ты растил его воином, брат. Но в дни гибели мира нам и понадобится король-воин. Старшая и младшая ветвь Ормина, которые столетиями разделялась на владык и бойцов, должны слиться в одном человеке.

– Быть может, – обронил лорд Торвар; в споре с братом он всегда в конце концов сдавался из уважения к его учености. – Что требуется от меня?

– Позволь мне поговорить с твоим сыном. Осмелится ли он возложить на себя вместе с короной тяжесть Последних дней?

– Хочешь, я сам скажу? – спросил Торвар.

– Нет, брат, – мягко возразил Олверон. – Неэр – еще дитя, а ты… не говоришь с людьми, а только отдаешь приказы. Ты велишь Неэру: «Стань королем» – и он станет. Я хочу оставить ему выбор.

В юности Неэр отказался от престола. Последнему Ормингу казалось, что его ждет особая судьба, такая же великая, как у основателя рода.

• Предыдущая
• 20/104
• Следующая