Пиратское братство - Волошин Юрий - Страница 19
- Предыдущая
- 19/74
- Следующая
– Вестимо – свои. Небось, наших дел он не вершит.
– Опять ты несешь несуразное, Гарданка. Зачем так говоришь о капитане? Он не такой уж плохой, как тебе кажется. Где бы мы еще так вольготно жили? А жратва тут просто княжеская по сравнению с остальными кораблями, на которых мы плавали. Разве не так? И не бьют никого. Плохо это, что ли?
– А! – махнул рукой Гардан, и Пьер понял, что друг не соглашается с ним, и это его немного огорчало. – Хотелось бы по-настоящему погулять в море. Как это делают настоящие пираты. Вот уж у кого жизнь, наверное!
– Ну да, хорошая! Резня на море, пьянки на берегу – и в неделю ничего нет в карманах. Потом опять все снова, и так продолжается, пока тебя не повесят, изловив где-нибудь неожиданно.
– Обязательно повесят?! Не всех же ловят!
– А ты знаешь хоть кого-то, кто избежал бы такой участи? Я что-то не припоминаю таких случаев. А с нашим капитаном мы вскоре выйдем в мир с тугим кошельком и сможем устроить свои жизни по своему разумению.
– И многие опять же вскоре все прогуляют, в кабаках пропьют и снова – нищие. Ты так это понимаешь?
– Ну, это дело каждого, а я, например, не собираюсь тратить все на кабаки и баб. Мне дело свое охота иметь, и покрепче. Хочу жить богато, спокойно и красиво. Чтоб меня уважали вокруг и считали достойным человеком. Так говорит и наш капитан. Он к этому нас и готовит. И я согласен с ним. А ты разве против?
– Шайтан его знает, Петька! Но что-то гложет меня. Как-то мне не по себе такая жизнь. Уж слишком праведная она получается для морских разбойников.
– А мы вовсе и не настоящие разбойники.
– Кто же тогда мы? Интересно бы узнать.
– Во всяком случае, простых купцов мы не грабим, а если и забираем что, так не все, а то и платим сполна или почти так.
– И все же мы разбойники, только вялые и тихие какие-то.
– Чего кипятишься? Ты же клятву давал, вступая в братство? А теперь отступаешь от своего слова, да?
– Клятву! В нашем тогдашнем положении трудно было избежать этого.
– Ты еще узнаешь, что наш капитан много лучше всех остальных. Он не жадный и честнее многих, если не всех.
– Ну ты и сказанул, Петя!
– А где ты видел капитана честнее и порядочнее? Я пока не знаю таких.
Такие разговоры друзья частенько вели между собой, но никогда не переходили грань, за которой может возникнуть трещина в их дружбе.
Вечером капитан вернулся на шлюпке с берега. Вид у него был озабоченный и молчаливый. Матросы сразу обратили на это внимание, и по судну поползли тихие разговоры со всевозможными догадками и предположениями.
Уже при фонарях капитан собрал команду на баке. Матросы расселись на палубе в ожидании разрешения их догадок. Эжен Дортье сказал без вступления:
– Волки! Братья! Сегодня, еще до полудня, в порт вошла фуста из Каликута. Ее капитан сразу же направился к вице-королю, который и принял его в своем дворце. Тут же пронеслись разные слухи, но потом глашатай разъезжал по городу и оглашал приказ вице-короля о досмотре всех фуст и о поимке пиратов, ограбивших португальскую казну. Плохо то, что стало известно наше название – «Волк». Волки! Стало быть, оставаться нам здесь больше нельзя. Уже чиновники со стражей объезжают корабли в поисках такой фусты. Нам немедленно надлежит сняться с якоря и уходить, пока не поздно. Так что вопросов задавать не надо, а сразу начинайте выполнять сказанное мною. По местам, волки! За дело! И погасить фонари!
Матросы с тихими разговорами бросились выполнять обязанности, заранее оговоренные для каждого.
Палуба погрузилась в темноту. Лишь яркие южные звезды подмигивали судну, которое на веслах, дабы не привлекать к себе внимание поднятыми парусами, стало медленно выходить в открытое море.
Огни города и кораблей постепенно удалялись и по прошествии двух часов и вовсе пропали в душной жаркой ночи.
Поставили паруса. Фуста слегка накренилась и веселее побежала по длинным пологим волнам, держа курс на зюйд. Куда теперь лежал путь судна? Это знал один капитан, но хранил пока в тайне, и многие матросы поглядывали с надеждой на корму, где он прохаживался.
– Опять в пути, – как-то вяло промолвил Пьер, разминая ноющие пальцы после длительной гребли. – Интересно, куда мы направимся? Уже столько насмотрелись за два года без малого, что даже не верится, что могут быть еще какие-то неведомые страны.
– Капитан придумает. Старожилы говорят, что он много плавал на востоке и хорошо знает тамошние моря. Может, туда курс держим?
– А далеко это, Гарданка?
– А кто его знает. Говорят, что месяца два можно плыть, а коли ветры окажутся противными, то и больше.
– Неужто так далеко?! А как же мы вернемся к себе домой? Просто не верится, что такое может произойти. Жуть берет от мысли о таких расстояниях!
– Я что-то мало в это уже верю, Петя. Уж слишком далеко мы забрались. К тому же при нашей молодости легко подзабыть свои места родные. Так, во всяком случае, говорит Леонар Бюж. А он старик знающий. Я слыхал, что он сведущ в разных науках. Много работал в Голландии на верфях, но его в той стране не поняли, и вот он оказался здесь.
– Интересно было бы послушать его самого. Но как-то неудобно спрашивать старика. А он продолжает нас подучивать языку. Даже я уже свободно разговариваю на французском. А ведь он обещал и грамоте обучить.
– Меня это не занимает. Пусть себе занимается с нами, коли ему охота.
– А мне бы хотелось научиться читать и писать по-французски. Пригодится!
– Все ты о будущем долдонишь, Петька! А я хотел бы теперешним жить, и жить вольготно и весело, без оглядки на капитана и клятвы, данные мною.
– Еще поживешь себе в удовольствие. Думки, коли уж они так сильно засели в голову, обязательно сбываются, Гарданка. Вот увидишь!
– Пусть Аллах возблагодарит тебя за эти слова! – воскликнул Гардан, засмеявшись и обнимая друга. – А тебе я пожелал бы тихой семейной жизни уважаемого господина в собственном доме. К тому же вдали от царей, князей, мурз и королей! А то от них одни неприятности и налоги.
Ребята беззаботно рассмеялись и пошли спать, ибо их вахта была еще далеко.
Вечером следующего дня, когда фуста шла вдоль Малобарского берега, капитан опять собрал своих волков.
– Братья, нам пришлось покидать эти берега. Но горевать было бы несправедливо. У каждого из вас уже накоплено не менее пяти тысяч крузадо, а это большая сумма. У некоторых, отличившихся особо, она намного больше. Но этого недостаточно для своего дела, которое вам надлежит создать. Вот я и решил перебраться на восток, где с успехом можно достичь большего. Потому мы не будем долго задерживаться в этих водах. Но нам придется запасаться продовольствием и водой, потому будьте готовы к любым неожиданностям.
– Капитан, мы, вероятно, опять вернемся в те воды, где промышляли в недавнем прошлом? – Голос принадлежал старейшине братства Франсуа Голому.
Голым его прозвали по причине крайне скудного одеяния. Едва прикрывая срамные места на манер индусов, он так щеголял даже по городам, ничуть не стесняясь своего вида.
– Ты угадал, Франсуа. Мы идем к Суматре, Яве, Малайскому полуострову, а потом увидим, как и что, и, может быть, изменим направление своих поисков нашего благосостояния и достатка.
– Ребята! – Голос Франсуа звучал достаточно откровенно, чтобы матросы могли понять, что тот доволен таким оборотом дел. – Вот где разгуляться можно! Я вам это говорю, потому что сам промышлял там два года, и полтора из них с капитаном Эженом.
Матросы зашумели, обмениваясь короткими репликами, вопросами и догадками. Из старой гвардии «волков» в экипаже осталось всего четыре человека, и все они подтвердили, что те места куда лучше, чем Индия с ее португальскими городами, наполненными солдатами и военными кораблями.
– Там столько островов, что без большого опыта и знания сам Бог голову потеряет!
– А что ни остров, то княжество или султанат. И каждый норовит себя показать сильным и могучим. А португальцы знай натравливают их один на другой. Потом собирают обильную жатву с каждого. Там можно в один год так разбогатеть, что и король позавидует.
- Предыдущая
- 19/74
- Следующая
