Волки Аракана 3 - Пираты Марокко - Волошин Юрий - Страница 107

• Предыдущая
• 107/136
• Следующая

Суда уже достаточно сблизились. Было хорошо видно, как испанские матросы носятся по палубе, стреляют из мушкетов и возятся с пушками. Их Пьер насчитал по четыре на каждом борту. Залп мог полностью уничтожить шебеку, попади он удачно.

С расстояния менее ста саженей Пьер вогнал два ядра в борт испанца. Одна пушка была отброшена, прислуга покалечена. Палуба противника покрылась телами павших. С других шебек тоже ударили пушки. Флагман почти вплотную подошел к испанцу, неся огромные потери от яростного мушкетного обстрела.

– Картечью, заряжай! Шевелись, канальи! Быстрее! - Пьер рванулся к борту, торопливо всматриваясь в испанский корабль, на который уже готовились забросить абордажные крючья.

Ударили уцелевшие пушки противника, картечь с визгом косила ряды нападающих на флагманском корабле арабов. Рей на фок-мачте сорвался на палубу, придавив не одного матроса. Яростные вопли неслись со всех сторон. Адмирал все никак не мог подвести покалеченное судно для сцепления. На палубе царило смятение. Матросов оставалось слишком мало, а другие шебеки только подходили.

Наконец Пьер определил, что может сделать еще один залп. Пушки рявкнули, картечь унеслась на палубу испанца. Было видно, как падали матросы, как щепы и обломки разлетались в разные стороны. Обрывки такелажа болтались тут и там.

Голос Шамси вывел Пьера из созерцания.

– Крючья вперед! На абордаж! Пошли, во славу Аллаха! Аллах акбар!

Крючья полетели к испанцу, вцепились острыми зубьями в борта, матросы с криками стали стягивать суда. Рядом другая шебека делала то же самое. Трескотня мушкетов и пистолетов не могла заглушить воплей дерущихся людей.

Арабы стремительно лезли в драку. Пьер оглянулся на Армана, кивнул. Они выхватили сабли и устремились вслед за атакующими. Свалка на палубе испанца уже подходила к концу, когда Пьер с Арманом выскочили на залитые кровью доски палубы.

Испанцев было слишком мало, и их сопротивление быстро затухало. Некоторые бросали оружие и поднимали руки. Их безжалостно рубили и лишь некоторых волокли в сторону, быстро вязали и бросали тут же у фальшборта.

Голос трубы и дробь барабана несколько остудили пыл арабов. Оказывается, небольшой форт уже открыл огонь по сражающимся. Там, видимо, решили, что терять больше нечего. Испанский корабль захвачен, и теперь надо поражать все, что находилось на море.

Ядра с воем проносились над дерущимися. Голос адмирала приказывал побыстрее уходить из-под огня противника.

Матросы спешно спасались на свои суда, не забывая тащить с собой то, что удалось ухватить. Не прошло и пяти минут, как шебеки уже отваливали от подожженного корабля.

Под прикрытием высокого борта испанца «Тень пророка» медленно уходила. Рядом тащился флагман, растерзанный и жалкий. Его выбитая наполовину команда едва справлялась с такелажем. Фок-рей не смогли в суматохе боя отремонтировать, и ход «Меча пророка» едва превышал половину возможного.

– Арман, гони пушкарей по местам! Надо по форту залп успеть сделать, а то могут не позволить уйти! Быстрей! Канальи, по местам! Заряжай!

Пьер грозно махал саблей, подгоняя пушкарей. Те с неохотой сложили на палубе награбленное добро, но быстро стали заряжать.

Ядро из форта врезалось в самый нос «Тени пророка». Бушприт повис на снастях, отваливаясь, фок-мачта слегка дрогнула. Но ветер уже надул паруса. Ход помаленьку увеличивался. Позади остался сильно поврежденный флагман, который едва тащился. Пьер крикнул пробегавшему мимо Шамси:

– Бросай на флагман буксир, пока не поздно. «Мечу пророка» самому не уйти! Торопись, раис!

Тот оглянулся на Пьера - глаза навыкате, рука и головной платок в крови. Казалось, он не воспринимал сказанного. Потом вроде понял, кивнул и заспешил на корму. Пьер не стал дальше следить за ним.

Припав к пушке, он старательно наводил ствол на форт. Расстояние медленно увеличивалось, и Пьер боялся, что это помешает ему сделать прицельный выстрел.

Пушки грохнули. Пьер крикнул:

– Следите за ядрами!

Матросы уставились на форт. В одном месте взметнулся султан дыма и пыли. Радостные крики огласили палубу.

– Эх, одно ядро ушло выше, - с сожалением молвил Пьер, махнул рукой, отошел к бухте канатов, уселся и опустил голову.

Усталость неожиданно навалилась на него. Арман спросил:

– Ты что, Пьер? Задело, что ли?

– Да вроде нет, Арман. Просто устал чертовски.

– Ничего, это скоро пройдет. Я сейчас попытаюсь достать вина, хотя бы пару глотков. Это подбодрит тебя, - он умчался куда-то на бак, где матросы разбирали поврежденные снасти.

Огонь из форта утих. Шебеки ушли из-под обстрела и теперь едва заметно тянулись по проходу в открытое море. Гора Бланка четко высвечивалась ярким солнцем. Слева по борту медленно проплывал остров Крусес, а справа в дымке виднелся остров Франсес. Их яркая зелень сверкала чистотой и радовала глаз.

Впереди завиднелись две шебеки, занятые перегрузкой добычи с ранее захваченного корабля испанцев. Адмирал подал сигнал сворачивать работы.

Полчаса спустя все шебеки, а их теперь осталось всего пять - одна, сожженная и разрушенная, осталась в порту, где догорали ее останки, вышли в море и взяли курс на восток. Надо было зализывать раны, полученные в первом бою.

Сильнее всех пострадал «Меч пророка». Там спешно шли ремонтные работы, так как он сильно отставал и мог стать легкой добычей для мстителей-испанцев.

Пьер с Арманом занимались чисткой пушек, приборкой и укладкой огневого запаса. Остальные убирали палубу, ухаживали за ранеными, ремонтировали повреждения и спускали в море покойников. Их оказалось семь. Полтора десятка раненых стонали, выли или молча молили Аллаха о ниспослании милости на их грешные головы.

Шамси, бледный и осунувшийся, едва передвигался по палубе, отдавая приказания и раздавая удары плетью направо и налево бедолагам, не успевавшим исчезнуть с его пути. Голова и рука его были перевязаны и алели пятнами крови. Капитан молча стоял на юте и наблюдал за работами.

Пьер внимательно присмотрелся к капитану. Это был пожилой, но еще далеко не старый мужчина. Большие черные глаза под тонкими бровями, прямой нос с тонкими крыльями ноздрей выдавали чувствительную натуру. Усы и короткая бородка красиво обрамляли его лицо, несколько удлиненное, но с высокими скулами. Голова под голубой повязкой со свешивавшимся слева концом придавала всему его облику мужественность и уверенность. Глаза смотрели внимательно, остро, в них чувствовался ум и характер.

• Предыдущая
• 107/136
• Следующая