Земля, до восстребования - Воробьев Евгений Захарович - Страница 131

• Предыдущая
• 131/168
• Следующая

Не прошло и суток после исторического визита дуче на королевскую виллу "Савойя", Муссолини попросил короля принять его. Виктор-Эммануил согласился дать аудиенцию, но просил Муссолини приехать в целях конспирации непременно в штатском. 25 июля в 17 часов Виктор-Эммануил III, король Италии и Албании, цезарь Абиссинии, ждал Муссолини у входа во дворец. Тот приехал в темно-синем костюме и поношенной коричневой шляпе. В 17.20 аудиенция была закончена. Король проводил Муссолини до выхода, подал на прощание руку и вернулся в свои апартаменты. Муссолини хотел уехать в своем автомобиле, но ему сообщили, что это опасно, его ждал другой автомобиль. На месте водителя, вместо Эрколе Боррато, который двадцать лет водил машину диктатора, сидел капитан карабинеров.

Муссолини выразил желание, чтобы его отвезли на виллу в Рокка делла Камината, на севере Италии, но ему было отказано.

Из казармы карабинеров, с окраины Рима, Муссолини увезли в полицейской машине к морю. На этот раз он ехал без своего личного телохранителя Ридольти. Некогда тот обучал молодого Бенито фехтованию и верховой езде... Ридольти уже за семьдесят, дуче произвел его в почетные генералы милиции, он ходил в ярмарочно-пестром мундире и до последнего дня сопровождал дуче во всех его поездках.

У берега ждала моторная лодка, она подошла к корвету "Персефона", и, едва Муссолини ступил на палубу, корабль вышел в море и лег курсом на юг.

Еще утром на Санто-Стефано разнесся слух об отставке Муссолини и назначении вместо него Бадольо. Радио известило об этом вчера, 25 июля, в 10.45 вечера, когда в эргастоло было темно и все спали. Новость обнародовал радиодиктор Джанбатисто Ариста, который в течение многих, многих лет оповещал страну о "славных деяниях" дуче и чей голос знали во всех уголках Италии. На этот раз он бесстрастно прочел послание короля, его обращение к народу, а также обращение маршала Бадольо.

После обеда Марьяни узнал от всезнающих уголовников, что в кабинете капо диретторе со стены сняли портрет дуче и эмблемы фашизма, остался висеть только портрет короля. Тюремщики сняли со своих мундиров фашистские значки.

Судя по последней радиопередаче, народ повсеместно ликует. На улицах городов горят большие костры. Жгут портреты дуче, жгут бумаги, которые тащат из участков фашистской милиции и фашистских организаций, разбивают бюсты дуче. Народ требует, чтобы заключили перемирие, амнистировали политических, распустили фашистские организации, требует свободы печати. В Северной Италии всеобщая забастовка. Фашистский главарь Фариначчи переоделся в форму немецкого летчика и бежал в Германию...

Муссолини хотели высадить на Вентотене, но охрана сочла это опасным. Слишком много своих врагов сослал дуче на этот остров. Там томится около пятисот коммунистов во главе с Террачини, Лонго, Секкья, Скоччимарро, Камиллой Раведа. Анархисты еще опаснее, каждый из них может вытащить из-за пазухи бомбу.

Нет, Вентотене - неподходящее место для дуче. Корвет "Персефона" поднял якорь, и через несколько часов Муссолини сошел на соседнем острове Понцо.

Его поселили в рыбачьем поселке, в небольшом домике, в комнате, которую когда-то занимал пленный эфиоп рас Имру, двоюродный брат негуса Хайле Селассие I.

Муссолини разрешили расхаживать по острову, купаться, но лишили радио и газет. А ведь совсем недавно рабочий день дуче начинался с того, что он читал в оригинале сообщения тайных агентов и шпиков, на что уходила немалая часть всего времени, занят он был сверх головы. Дуче не доверял в последнее время даже близким сподвижникам и сосредоточил в своих руках министерства иностранных дел, армии, флота и авиации, внутренних дел...

Здесь, в одиночестве, через три дня после высадки на Понцо, Муссолини отметил свое шестидесятилетие.

На острове жило несколько ссыльных, хорошо знакомых бывшему дуче, среди них и социалист Пьетро Ненни, с которым когда-то еще в 1919 году, Муссолини сидел в одной тюремной камере; сюда были сосланы и покушавшийся на дуче террорист Тито Дзанибони и разжалованный фашистский министр печати Чезаре Росси. Все они невольно встречались здесь, но не здоровались, не разговаривали друг с другом.

Капеллан Аньелло виделся на Вентотене со своим коллегой падре Луиджи, у которого был приход на острове Понцо. Падре Луиджи рассказал, что, в предчувствии близкой расплаты за все злодеяния, у дуче неожиданно появились религиозные позывы. Недавно он захотел исповедаться, но охрана не разрешила. Тогда Муссолини прислал падре Луиджи письмо и две ассигнации по пятьсот лир.

"Седьмого августа, - писал Муссолини, - исполняется два года со дня смерти сына Бруно в небе Пизы. Прошу отслужить мессу по моему сыну, посылаю тысячу лир. Одновременно посылаю книгу "Жизнь Христа" мудреца Риччиотти. Вся Италия может гордиться этой книгой, а ее издание - мировое событие..."

Духовные отцы долго перелистывали книгу Риччиотти, поля ее испещрены пометками Муссолини. Жирно подчеркнуто в книге то место, где Риччиотти рассказывает, как римские солдаты схватили Христа, как рядом с ним в ту минуту не оказалось надежных друзей, как от Христа отвернулись апостолы.

Видимо, дуче хотел провести аналогию между тогдашним положением Христа и своим нынешним положением. Видимо, события последних дней, внезапное (по крайней мере, для дуче) отрешение от власти, арест и ссылка дали пищу для унылых размышлений. Унылых, но не слишком скромных.

Утром 8 августа по тревоге, буквально за пять минут, Муссолини приказали собраться. Шлюпка доставила его на корвет "Персефона", который вновь пришел на Понцо, чтобы увезти оттуда экс-дуче.

На сей раз Муссолини высадили на островке Санта-Маддалена, к северу от Сардинии. Сотня карабинеров охраняла его в отведенной ему вилле. Разрешили читать, писать, передали книги, которые ко дню рождения прислал Гитлер.

С острова Санта-Маддалена Муссолини переправили еще севернее, в горы, к подножию пика Монте-Корво, в отель "Кампи императоре", как бы специально для того, чтобы 12 сентября 1943 года его удобнее было выкрасть оттуда фашистскому диверсанту Отто Скорцени.

111

Можно было подумать, что остров Санто-Стефано оказался в ночь с 6 на 7 сентября на самой линии фронта. Черное небо в сполохах и зарницах. Стреляют, бомбят совсем рядом. Кто-то из тюремщиков видел на горизонте военные корабли.

Несколько позже выяснилось, что никакой бомбардировки не было, а немцы взрывали ночью свои склады с боеприпасами на Вентотене.

Первая американская шлюпка доставила на Вентотене небольшой десант. Но как только десантники спрыгнули на берег, под их начало поспешила группа ссыльных; многие были уже при оружии, отобранном у фашистской милиции, у карабинеров, у тюремщиков.

На самой высокой части острова стояли счетверенные крупнокалиберные пулеметы и мощные звукоулавливатели. Немецкие зенитчики не знали, сколь малочислен десант, и сдались без боя. Около восьмидесяти немцев с поднятыми руками сошли со скал. Их заперли в четырехугольном здании полиции, которое смотрит зарешеченными окнами на все стороны света. К тому времени из шлюпок, мотоботов высадился отряд морской пехоты.

А узники на соседнем Санто-Стефано напряженно ждали новостей с Вентотене, считали минуты; воедино слились надежды и чаяния самых разных людей.

Днем 9 сентября к Санто-Стефано подошла моторная лодка. Старый знакомый Катуонио выполнял обязанности лоцмана, он показал, куда причалить. Но прошло не меньше часа, прежде чем в тюрьму явился американский офицер, а с ним несколько солдат морской пехоты, капо диретторе Станьо, капо гвардиа, тюремный врач и дежурный надзиратель.

Энтузиазм охватил не только политических. Уголовники лелеяли надежду на амнистию, может, и всепрощение.

Многие радовались вдвойне - и краху фашизма, и своему освобождению.

Капитан морской пехоты оказался американцем итальянского происхождения, изъяснялся с сильным акцентом.

Он не доверял тюремной дирекции и сам выстроил каторжников во дворе.

• Предыдущая
• 131/168
• Следующая