Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести) - Воронкова Любовь Федоровна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/94
• Следующая

- Значит, ты знал, что это ягненок? - лукаво спросил Данилка.

- Конечно, знал! - ответил Федя сердито.

Данилка засмеялся, но спорить не стал. И Федя не стал спорить. Только он с тех пор уже никогда больше не лечил Данилку от трусости.

ФЕДИНА ТРЕВОГА

Каждый день в колхозе ждали: вот сегодня найдут воду! Уж невмоготу становилось жить. Скотина похудела, коровы стали давать меньше молока. Гуси и утки ходили встрепанные, запыленные какие-то. Овцы осипшими голосами блеяли у водопоя. Все просили: воды, воды, воды!

Воду привозили, делили по дворам. И коровам наливали, и лошадям, и овцам. Но мало было этой воды, не вволю, не досыта, а так, лишь бы протерпеть тяжелое время.

Сергей Матвеич совсем замучился и почернел. С рассветом уходил он с бригадой в горы. Там бурили, тут бурили. Где-то здесь обязательно должна быть вода. А воды нет и нет.

Как-то вечером Федя прибежал к Данилке.

- Сергей Матвеич пришел? - спросил он.

Данилка тяпкой рыхлил землю вокруг абрикосовых деревьев. Поливки почти никакой, иногда моют что-нибудь да выплеснут под деревья эту воду. А если разрыхлить землю, то все-таки корням полегче.

- Нет еще, - ответил Данилка, продолжая работать.

Федя сел на теплый от солнца камень:

- Тогда подожду.

- А на что он тебе? - спросил Данилка.

- Нужно.

Данилка взглянул на Федю и опустил мотыгу.

- Ты что, заболел?

Федя сидел сумрачный, совсем расстроенный.

- Не заболел. Кабы заболел, то хорошо!

- А что же ты?

- Наши уезжать собираются.

Данилка даже и не понял сразу:

- Как уезжать? Куда? На сколько?

- Ни на сколько. - Федя пожал плечами. - Совсем.

Данилка бросил мотыгу и подошел к Феде:

- Совсем? Как совсем? Куда совсем?

- Ну, "куда, куда"! Известно куда - к отцовой родне. На Орловщину.

- О-ей!..

- Тетя Фрося все зовет и зовет. Тут, говорит, без воды помрем. А там воды много.

- А отец что?

- А отец говорит: "Что ж, соберемся да поедем".

- А мать?

- Только мать не хочет.

- А может, мать переборет?

- Нет. Тетю Фросю разве переборешь?

Федя и Данилка пригорюнились.

"Из дому куда-то ехать... - думал Федя, а слезы так и подступали к самому сердцу. - Тут все ребята... и море... и все".

"Как же без Феди? - думал Данилка. - Все ребята здесь, а Феди не будет... И в доме на горе будут другие люди жить..."

- А вдруг да найдут воду, - сказал Данилка, - тогда что?

- Не знаю. - Федя как будто всхлипнул. - Не найдут, наверно!

Федя и Данилка, занятые горькими думами, тихо вышли из сада и уселись на крыльце.

- Что это вы нахохлились? - спросила Данилкина мать. - Или натворили чего?

- Мы, мама, ничего не натворили, - ответил Данилка. - Мы Сергея Матвеича ждем.

Наступила тьма.

Во всем колхозе загорелись электрические лампочки, будто кто-то сразу бросил пригоршню огней в темную долину.

Тут и пришел Сергей Матвеич.

Ребята бросились ему навстречу:

- Ну что, Сергей Матвеич?

Сергей Матвеич поглядел на них усталыми глазами, приподнял брови, покачал головой:

- Пока ничего хорошего.

- Все, - упавшим голосом сказал Федя.

И, не оборачиваясь, пошел домой.

У Данилки защемило под ложечкой. Он направился было следом за Федей, но мать сейчас же увидела.

- Куда это? - удивилась она. - Ночь на дворе. Неужели вам, ребята, дня не хватило? Иди-ка, Данилка, ужинать, да спать пора. Топчан по тебе скучает.

Медленным шагом шел Федя по деревне. Ему домой даже идти не хотелось. Ну что там? Споры, брань. Мать плачет и тоже бранится.

"А может, отдумают? - прикидывал Федя. - Может, пока я ходил, отец послушался матери: "Зачем хозяйство разорять? Останемся. Пускай сестрица одна едет". Мать, ведь она тоже... бедовая. Она и отспорить может!"

Тишина стояла в колхозе. Только море шумело и шумело, словно баюкало землю.

"Не хочу уезжать... - всхлипнул Федя. - Не хочу, и все!"

Он вошел в дом и сразу понял, что надежды его не сбылись. Отец не послушался матери, но мать послушалась отца и тети Фроси.

Все трое сидели за пустым столом и разговаривали. И такие у них были разговоры, что, видно, даже про ужин забыли.

- А гусей тоже с собой брать, - спрашивала мать, - или резать?

- Зачем же это резать? - возражала тетя Фрося. - Там река, выгон широкий, зеленый с весны до осени. Пустим - и будут ходить. Гусей довезти нетрудно. В клетку - и все.

- Моря жалко... - вздохнула мать. - Как же без моря? Ведь я здесь родилась. Всю жизнь на море...

- Ну, это пустое! - Отец махнул рукой. - Баловство. Что оно, твое море-то? Утонуть можно, а напиться нельзя.

- Виноградники хороши... - опять вздохнула мать, - и дом у нас устроенный...

- Снова-здорово! - сердита сказала тетя Фрося. - Подумаешь, дом - из глины сбитый!.. Ужинать давайте. А то, пока посидим, еще передумаем.

- А я не поеду, - вдруг заявил Федя.

- А тебя когда спросят, тогда ты ответишь, - сказал ему отец. - Пока еще не спрашивали.

- Наймусь на птичник и буду работать, - проворчал Федя.

Но на него уже никто не обращал внимания. И отец и мать задумались. Только тетя Фрося весело хлопотала, собирая на стол.

- А вам, тетя Фрося, хочется, ну и ехали бы одни! - сказал Федя. Зачем и приезжали только!

Но тут отец на него прикрикнул и хлопнул ладонью по столу:

- Это еще что? Вишь ты как разговорился со старшими! - И, вздохнув, добавил: - Да. Если б хоть вода была... А то где вот она? Ищут, ищут. Видно, все-таки уходить придется.

С тяжелой душой улегся Федя спать. Ему все представлялось, как связывает мать узлы, как сажают гусей в большую клетку, как выносят из избы разные вещи и грузят в машину... Ребята в это время гурьбой бегут на море, синее море сверкает, плещется, зовет... А он, Федя, стоит у машины! Сейчас сядет и уедет куда-то, и больше не будет его здесь, и не будет их дома. И Данилка выйдет на дорогу и только поглядит им вслед...

Тут у Феди опять закапали слезы. Но он зажмурил глаза покрепче и уткнулся в подушку.

Мать тоже долго не спала. Федя слышал, как она ворочалась на кровати.

- А корову как же?.. - прошептала она. - Продавать?

- Не с собой же везти, - отозвалась тетя Фрося. - Что там, коров нету, что ли? Ведь ее в корзину не посадишь.

- Хорошая коровка-то.

- И там не хуже. Там разве столько молока-то коровы дают? Там по ведру дают. Потому что пастбище там - трава по пояс.

• Предыдущая
• 39/94
• Следующая