Таинственная блондинка - Браун Картер - Страница 5

• Предыдущая
• 5/26
• Следующая

И сейчас точит тесак, принесенный в сумочке, готовясь раскроить мне череп? Я даже представил себе свое чучело в прихожей дока Мэрфи.

— Я готова, Эл, — прервало мои мысли прозвучавшее у меня за спиной глубокое контральто.

Я встал с кушетки и повернулся. Тот самый портрет ожил. Лиз стояла передо мной в чем мать родила и презрительно улыбалась, держа пустой стакан. Вызывающе торчали полные груди с коралловыми остриями сосков, а белизна ее округлых бедер была просто восхитительна. С сияющими глазами брюнетка ожидала моей реакции.

— А теперь, — хрипло произнесла она, — ты должен отгадать, кто я такая.

— Не торопи меня. — Сделав серьезное лицо, я притворился, что напряженно размышляю, и наконец победно щелкнул пальцами. — Есть! Ты голая женщина-пьяница, верно?

— Очень смешно! — Она бросила в меня пустой стакан, и я едва успел поймать его. — Ты прав, Эл. Ты совершенно не умеешь играть.

Взяв со стола трусики, Лиз нехотя натянула их, затем застегнула эластичный пояс. Этот «стриптиз наоборот» закончился сверкающим платьем.

— Спокойной ночи, лейтенант.

Сияние давно исчезло из ее глаз, теперь они выражали только скуку и равнодушие.

— Я что-то не так сказал, мисс Нил? — вежливо осведомился я. — Или сделал?

— Скорее не сделали, — сухо ответила она. — Пытаясь соблазнить мужчину, женщина может дойти только до известного предела. Потом она начинает терять к себе уважение.

— Я считаю тебя очень привлекательной, почти красивой и весьма сексуальной, — честно признался я.

— Но ты не позволил мне соблазнить тебя, — обиженно констатировала она.

— Не при данных обстоятельствах, Лиз, — согласился я.

— О каких обстоятельствах ты говоришь?

— Я бы не хотел сейчас быть тебе чем-нибудь обязанным, — улыбнулся я. — Потому что, возможно, уже завтра мне захочется навестить тебя в твоем агентстве.

И задать целую кучу вопросов…

— Ты, должно быть, очень дисциплинированный коп, — усмехнулась она. — Или получаешь удовольствие от разочарования?

— После того как ты покинешь меня, скорее всего, я проведу остаток ночи рыдая на кушетке, — с чувством сообщил я. — Посмотрим фактам в лицо, Лиз. Признайся, ведь не мои мужские достоинства заставили тебя раздеться. Ты просто хотела прозондировать почву.

— В любом случае ты этого никогда не узнаешь, — отрезала она. — И я искренне надеюсь, что еще и по этой причине ты будешь рыдать сегодня ночью!

Я проводил гостью к выходу, и на прощанье она официально протянула мне руку.

— Наша встреча была необычной, лейтенант, — заметила она.

— Я уверен, что мы еще встретимся, Лиз, — холодно отозвался я. — Между прочим, Гленн Торп был застрелен из крупнокалиберной винтовки. Пуля проделала в его груди дыру размером с четвертак, а выйдя из спины — размером с серебряный доллар.

Женщина отшатнулась, как будто я дал ей пощечину.

— Зачем ты мне это сейчас говоришь? — прошептала она.

— Потому что ты так об этом и не спросила, — жестко ответил я.

На следующее утро у меня не было никакого желания выслушивать шерифа Лейверса. Он стал бы задавать миллион вопросов, на которые я не мог ответить. Поэтому я сразу отправился в лабораторию судебной экспертизы и был там уже в начале десятого. Стояло яркое солнечное утро. Однако после короткого четырехчасового сна я был не в состоянии наслаждаться природой.

Будучи совершенно не в духе, я даже пожелал, чтобы в Южной Калифорнии время от времени выпадал снег.

Эд Сэнджер, наоборот, выглядел на редкость бодрым и веселым, и я за это возненавидел его заодно с погодой.

— Фотографии готовы, — оживленно сообщил он.

— Благодарю, — сухо буркнул я. Затем забрал их у него и сунул во внутренний карман пиджака. — Когда, черт возьми, ты приступил к работе сегодня? — тем же брюзгливым тоном спросил я.

— Около семи. — Судя по его интонации, Эд был просто счастлив. — Ненавижу валяться в постели после восхода солнца, — бодро добавил он.

— Понятно. Вампиры обычно трудятся по ночам, но ты — дневной вампир!

— Баллистики проверили эту пулю, — продолжал Сэнджер с таким видом, будто мир рухнет, если он скажет еще хоть слово. — Калибр 358. И специалисты согласны со мной в том, что выстрел, вероятно, был произведен из винчестера восемьдесят восьмой модели. — Эд самодовольно ухмыльнулся. — Это такая винтовка, если ты не знаешь.

— А я всегда считал, что это позиция в сексе, изобретенная одним из средневековых королей Старой Англии, — огрызнулся я.

— Я часто задаюсь мыслью, как ты, с твоим интеллектом, работаешь в полиции, — задумчиво произнес он. — Это просто удивительно. Однако, как бы то ни было, сейчас у тебя есть шанс поработать в другом направлении.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил я.

Наклонившись, Сэнджер похлопал меня по карману пиджака и радостно хохотнул:

— Порнографические картинки!

— Смешная штука, — осторожно начал я. — Помнишь, вчера ты говорил, что тебе придется возиться в лаборатории с пробирками, в то время как я буду разыскивать четверых дам и сравнивать оригиналы с живописными портретами?

— Конечно, — кивнул он. — Ну и что?

— А то, что три из них заявлялись уже ко мне домой с одной и той же мыслью. Все дамы готовы были отдаться мне в обмен на мое обещание сохранить их личности в тайне.

— Да ну? — Эд быстро заморгал. — Врешь!

Я ответил ему снисходительной, сонной улыбкой:

— Ну конечно.

— Держу пари, ты отправился прямо домой и тут же завалился спать! — В его голосе прозвучала слабая надежда.

— Действительно, я лег в постель, как только очутился дома, — подтвердил я. — Но о сне не могло быть и речи…

— Почему? — хрипло спросил он.

— Эд! — Я бросил на него страдальческий взгляд. — Ты пробовал когда-нибудь заснуть, если в твоей постели еще три человека!

Он судорожно сглотнул и пробормотал осевшим от зависти голосом:

— Я все равно не верю!

— На брюнетке было очень яркое белье — большие красные розы на желтом фоне, — мечтательно произнес я. — Ты бы видел, как она в одних трусиках танцует ча-ча-ча…

Он уставился на меня горящими глазами.

— Эл, скажи мне одну вещь. Ну а как, на твой взгляд, остальные две? Длинноволосая блондинка с такой фигурой, — он завертел в воздухе руками, рисуя соответствующие пышные формы, — и рыжая с растрепанной прической?

— Я все расскажу тебе, Эд, если сначала кое-что расскажешь мне ты, — пообещал я.

— Конечно, все, что угодно! — Парень так энергично закивал головой, что я испугался, как бы он не сломал шею.

— Так что же такое винчестер восемьдесят восьмой модели? — деловито осведомился я.

Солнце стояло в зените, и мне показалось, что никогда раньше я не видел такого яркого, сияющего дня.

Я надел темные очки, и мир вокруг сразу же окрасился в темно-зеленый цвет. Наверное, такого же цвета и моя печень, мрачно подумал я. Я проехал восемь кварталов до Пайн-стрит, где, если верить Айрис Мерсер, вершил свои дела агент покойного художника.

Фасад художественной галереи с двух сторон зажимали магазин женской одежды и роскошная витрина, в которой красовались экзотические фрукты. Едва я переступил порог, как ко мне с решительным выражением лица направилась высокая худощавая девушка. Коротенькое платьице открывало взгляду ее тощие ноги, практически ничего при этом не скрывая. На шее девицы таинственно позвякивали причудливые бусы.

— Чем могу служить, сэр? — спросила она тоном, который у большинства людей ассоциируется со смертью близкого родственника.

Я с любопытством взглянул на стоявшее поблизости сооружение из металла, которое должно было обозначать скульптуру. Оно живо напомнило мне обломки, оставшиеся от страшной автокатастрофы. По сравнению с картинами, занимавшими стены, творения абстракционистов выглядели детскими рисунками. Один из этих шедевров представлял собой холст, целиком выкрашенный в черный цвет, который жил своей загадочной жизнью. Каждые пять секунд в центре холста загоралась неоновая надпись: «Жизнь — это растущий спрут».

• Предыдущая
• 5/26
• Следующая