Кот, который дружил с кардиналом - Браун Лилиан Джексон - Страница 9

• Предыдущая
• 9/48
• Следующая

– Где он, разумеется, оттягивался опиумом и читал китайские стихи, – закончил его мысль Квиллер.

– Радио сообщило, что он убит выстрелом в голову, – сказал Ларри. – Разве это не похоже на китайскую казнь?

– Или на то, что кто-то забрался к нему на заднее сиденье и дождался, пока он сядет за руль. Всё как в кино.

– Всё гораздо серьезней, Квилл. Создается впечатление, что убийца кто-то из нас.

– Или кто-то из тех, кто хотел создать такое впечатление.

– Я тебе прямо скажу. Никогда у нас на репетициях не было таких стычек… С другой стороны, не замешаны ли тут наркотики?

– Думаю, до Мускаунти эта зараза ещё не дошла, – ответил Квиллер. – Нет ни каналов быстрой реализации, ни продаж на дому.

– Но нам от этого никуда не деться, – вещал Ларри, – раз уж мы стали развивать туризм.

Квиллер налил в чашки кофе:

– Ты сообщил Комптону?

– Да, я огорошил Лайла в четыре часа утра.

– И что он ответил?

– Ты же знаешь Лайла Комптона. Он за словом в карман не лезет. Сказал, что сам не раз был не прочь размозжить Хилари голову. И поверь мне, с ним солидарен чуть ли не весь город. Хилари нажил себе полный город врагов, так что можно подозревать всех подряд.

– Я только что говорил по телефону с матерью Уолли Тоддуисла, которого из-за какой-то школьной проделки Хилари исключил из школы за несколько недель до выпуска.

– Вот именно. И со стороны Хилари это было настоящее преступление. Уолли – хороший, скромный юноша и неплохой ученик. А что до самой выходки, те почти все считают, что она не стоила и выеденного яйца.

– А что директора так задело?

– Дело было так. Отец Уолли, как ты знаешь, был набивальщиком чучел, и Уолли как-то принёс в школу чучело скунса. Каким-то образом оно очутилось на стуле директора, ну и, разумеется, подозрение пало на Уолли, хотя тот клялся, что этого не делал. Весь школьный комитет встал на защиту мальчика, но Ван Брук вышвырнул его из школы, заявив: либо он в школе начальник, либо он разрывает контракт. Лайл не решился воспрепятствовать его решению.

– Прямо чудовищное наказание.

– Хотя фактически Уолли не пострадал. С детских лет он работал с отцом и потому открыл магазин по продаже набивных чучел, так что и без аттестата неплохо устроился. Правда, только благодаря своему таланту. Охотники со всего Среднего Запада шлют ему шкуры.

– Ещё кофе, Ларри?

– Нет, спасибо. Он чересчур крепкий. Чего доброго, запляшу посреди службы и пролью чашу. – Он взглянул на часы. – Слышу звон колоколов. Закончим позже, – И, остановившись по дороге к выходу, он добавил: – Посмотришь, что будет, когда новость долетит до Локмастера. Там и так считают нас дикарями, а теперь вообще смешают с грязью.

После того как Ларри отправился на звон колоколов, раздающийся с башни Старой каменной церкви, для Квиллера прозвучал сигнал с лоджии третьего яруса, где после всех ужасов прошедшей ночи отсыпались сиамские обитатели амбара. Освободив кошек из заточения, он стал кормить их завтраком, а тут как раз и позвонила Полли Дункан. Квиллер решил, что она уже в курсе случившегося, хотя говорила на удивление жизнерадостным голосом.

– Дорогой, – начала она. – Я ещё в Локмастере. Свадьба прошла великолепно, но празднование немного затянулось. Ты сегодня утром кормил Бутси?

– Э… да, – ответил он, подумав, что не грех будет слегка соврать. При данных обстоятельствах о Бутси он начисто забыл.

– Как поживает моя маленькая радость? Он хорошо ел? Ты разговаривал с ним?

– Да, конечно. Мы вовсю обсуждали американскую внешнюю политику и курс доллара. Когда ты вернешься? Не забыла, что мы обедаем в «Типси»?

– Как раз по этому поводу я тебе и звоню, дорогой. Меня приглашают на завтрак в «Конь-огонь», и я, пожалуй, соглашусь. Это четырехзвёздный ресторан, я там никогда не была. Не возражаешь? А в «Типси» мы пообедаем в следующее воскресенье, – Она, как никогда, была в приподнятом настроении.

– Нисколько, – сдержанно ответил Квиллер.

– Я вернусь к обеду накормить Бутси и сразу же тебе позвоню.

– Кстати, – добавил он, – очевидно, ты не слушала радио. У нас здесь беда.

– Нет, я ничего не слышала. Что случилось?

– Убили Хилари Ван Брука.

– Убили! Не может быть! Кто? Где это случилось?

– Расскажу, когда вернёшься. Приятного тебе завтрака.

Квиллер никогда не срывал назначенные встречи, для него это было делом чести, и поэтому его сильно задел отказ Полли. Всю ночь она веселилась с этими локмастерцами. Зачем же оставаться там ещё и на завтрак? Уж коль ей неймётся позавтракать в четырехзвёздном ресторане, он может сводить её в такой же здесь.

– Ну, что ты на это скажешь? – спросил он Коко.

Ответ кота прозвучал неопределённо, всё его внимание было приковано к ягодным кустам за окном, где по утрам посвистывал кардинал.

– Пойду-ка я лучше прогуляюсь по бульвару и накормлю монстра, – сказал Квиллер.

Он поспешно направился к Гудвинтер-бульвару, где на втором этаже дома, расположенного позади строгого кирпичного особняка, находилась квартира Полли. На этой улице стояли каменные постройки прошлого века – строгие и живописные особняки, некогда принадлежавшие угольным магнатам и баронам без определенного рода занятий. Один из таких домов арендовал Хилари Ван Брук. Квиллер никак не мог взять в толк, зачем ему понадобились эти грандиозные апартаменты из пятнадцати – двадцати комнат. Проходя мимо них, он обратил внимание, что окна комнат Ван Брука задёрнуты шторами.

Добравшись до дома Полли, Квиллер отпер ключом дверь и поднялся наверх к квартире, в которой годовалый сиамский котенок неистово жаловался на задержку завтрака.

– Меаculpa! Моя вина! – произнёс Квиллер. – Я попал в неожиданную переделку. Вот тебе ещё ложка в компенсацию за ожидание. – Он налил Бутси свежей воды, наскоро погладил его по спинке и поспешил к себе в амбар, где уже разрывался телефон.

В трубке раздался звучный голос Хикси Райс:

– Обалдеть можно. Квилл! Нас всех будут допрашивать! Я обязательно сочиню какие-нибудь пикантные подробности – естественно, совершенно безобидные, – что-нибудь такое, чтоб разжечь аппетит средств массовой информации в Центре. Так сказать, придать делу колорит и аромат.

В своё время Хикси подвизалась в рекламе и в издательствах Центра и поэтому обожала манипулировать средствами массовой информации – как печатью, так и телевидением.

– Боюсь, на этот раз тебе придётся обуздать свой пыл, Хикси, – строго заметил ей Квиллер. – Мы все попали в серьезную переделку. Придерживайся фактов и не вздумай распускать ложные слухи, чтобы подурачить ими полицейских или повеселить местных жителей.

– Ты такой душка, когда изображаешь из себя строгого дядюшку, – засмеялась она.

– А что, если мы обсудим этот вопрос за обедом? – смягчившись, спросил Квиллер. – У меня заказан столик в «Типси».

– А где Полли? – резонно поинтересовалась она.

– В отъезде.

– Замётано! Ты будешь целиком в моём распоряжении. До встречи в ресторане!

Городок Кеннебек, где находился ресторан под названием «Типси», располагался к северо-востоку от Пикакса. Дорога пролегала через сельскую местность, которая четыре года назад, когда Квиллер только переехал в Пикакс, показалась ему дикой и таинственной. Теперь же вид Мускаунти вселял в него чувство домашнего уюта. Каменистые пастбища, картофельные фермы и овцеводческие ранчо… а также участки дремучего леса, в которых жили тысячи белохвостых оленей… и высохшие по осени злаковые поля, откуда взлетали ввысь тучи чёрных дроздов и принимались кружить хороводы над головами проезжающих… захудалые дымовые трубы заброшенных шахт, обнесенных забором с табличкой «Опасно для жизни».

Первым признаком Кеннебека была видневшаяся издалека башня зернового элеватора – сущий небоскрёб для северной части штата. За ним появлялась водонапорная башня, на которой был изображен герб города, недавно обновлённый свежей краской. Какой-то художник-весельчак, явно не страдавший страхом высоты, по заказу властей изобразил на водонапорной башне каждого городка свой герб: мотыгу, рыбу, лодку, оленя, улыбающийся лик и сосну. Башня Кеннебека приветствовала приезжающих силуэтом кота. Это был процветающий городок с широкой главной улицей, где пешеходную часть отделял бордюрный камень; были здесь дома-совладения, дом для престарелых и другие новшества времени. И это после того, как в 1930 году Кеннебек едва не превратился в город-призрак.

• Предыдущая
• 9/48
• Следующая