Кот, который улыбался - Браун Лилиан Джексон - Страница 20

• Предыдущая
• 20/54
• Следующая

Квиллер вперил в рассказчицу изумлённый взгляд:

– Сьюзан, ты выбрала не ту профессию, твоё истинное призвание – писать приключенческие романы.

– Я ничего не выдумываю! Айрис сделала каталоги, где описала происхождение каждой вещи из её коллекции.

Квиллер беззвучно произнёс извинения усопшей Айрис Кобб. Она действительно была не только знатоком в области антиквариата, но ещё и потрясающим кулинаром и его задушевным другом. Однако он всегда подозревал, что она сама выдумывает истории вещей из своей коллекции.

– А это что такое? – спросил он, указывая на видавший виды деревянный сундук с железной ковкой.

– Старый морской рундук, – бойко затараторила Сьюзен. – Найден на чердаке в Брр. Его вынесло на берег после кораблекрушения тысяча восемьсот девяносто второго года, считается, что он принадлежал шотландскому моряку.

– Ну-ну, – скептически протянул Квиллер. – И в этом рундуке лежала деревянная нога, которая, как считается, принадлежала старику Джону Сильверу. Сколько ты хочешь за корзину для сыра и рундук? Без каталогов с описанием их происхождения они будут стоить дешевле?

– Ты говоришь как опытный барахольщик. Но поскольку ты был близким другом дорогой Айрис, я предоставляю тебе десятипроцентную скидку. Уверена, она бы согласилась со мной.

Квиллер невнятно пробормотал слова благодарности и, подписывая чек, подумал, что дорогая Айрис не моргнув скинула бы ему уж никак не меньше двадцати процентов.

– А её кулинарная книга, конечно же, не объявилась? – спросил он.

– Очень жаль, но нет. Некоторые из моих покупателей не задумываясь заложили бы свои дома, лишь бы приобрести эту бесценную книгу. В самой книге, насколько я помню, царила полная неразбериха, но записанные в ней рецепты вправе называться истинными шедеврами кулинарии. Она хранила книгу в этой старенькой парте, но к тому моменту, как меня пригласили сделать оценку её имущества, книга бесследно исчезла.

– Эту книгу Айрис завещала мне, что, как ты понимаешь, было с её стороны шуткой, поскольку она знала, что повар из меня никудышный и, что это вряд ли удастся исправить.

– Мне очень неприятно говорить об этом, – сказала Сьюзан, – но я почти уверена, что книгу стащил кто-то из музейщиков-волонтеров. Их насчитывалось в ту пору аж семьдесят пять человек: все эти уборщики охранники, секретари, архивариусы и прочие. Митч Огилви тогда был управляющим, он напечатал объявление в бюллетене колледжа, где просил вернуть книгу и обещал никаких вопросов не задавать и, естественно, не разглашать имя похитителя. Но никто не отреагировал… Я попрошу своего работника смазать рундук, Квилл, и привезти его в твой амбар.

Прихватив с собой корзину для сыра, Квиллер зашёл в цветочный магазин по соседству. Чтобы пробраться к вазам со свежими цветами, ему пришлось протискиваться сквозь лабиринт стендов с поздравительными открытками, миновать небольшую выставку чучел, пройти под гирляндой воздушных шаров, обогнуть витрину со всевозможными сластями и расписными кружками.

– Здравствуйте, мистер К.! – поприветствовала его молодая продавщица с шелковистыми длинными волосами и огромными фиалковыми глазами. – Вам, как всегда, маргаритки? Или, может, купите для разнообразия хризантемы?

– Миссис Дункан испытывает непреодолимую страсть к маргариткам и устойчивое отвращение к хризантемам, – сухо заявил Квиллер. – А почему вы так настаиваете на хризантемах? Ваш босс, что, купил больше чем нужно? Или он доплачивает вам за каждую проданную хризантему?

Девушка хихикнула:

– О, мистер К., вы всегда так смешно говорите. Очень многим нравятся хризантемы. Они стоят дольше, и к тому же мы приобрели новый сорт. – Она продемонстрировала ему тёмно-красный букет. – Называется «классический бургундский».

– Напоминает запёкшуюся кровь, – прокомментировал Квиллер. – Нет уж, дайте мне обыкновенный букетик маргариток, жёлтых, только, пожалуйста, безо всей этой пестрой мишуры.

– Вы не хотите, чтобы я вам их завернула? – в недоумении спросила продавщица.

– Мне не нужны все эти пленки, ленточки и шары. – Затем, сменив гнев на милость, Квиллер дружелюбно поинтересовался: – У вас здесь вчера был переполох, наверное?

Девушка выкатила свои выразительные фиалковые глаза.

– Я просто онемела от страха! Думала, началось землетрясение. Мой босс был в подсобке – готовил букеты для похорон – и струхнул не меньше моего. – Затем девушка внезапно перешла на шепот, словно в магазине кроме них находился ещё кто-то. – Здесь были полицейские, задавали всякие вопросы. Тот человек, который подкинул в гостиницу бомбу, покупал у нас цветы.

– Вы его видели?

– Нет, я работала в подсобке, подбирала букеты для свадьбы. Его обслуживал мистер Пикетт. Преступник купил эти самые хризантемы.

– В таком случае посоветуйте вашему боссу запастись впрок «классическим бургундским». Когда горожане узнают, что выбор убийцы пал именно на эти цветочки, у вас не будет отбоя от покупателей. И не спрашивайте меня, почему я так думаю. Подобное явление называется идиотской массовой истерией.

Разлитый мёд, незапланированные встречи на Мейн-стрит и покупка антиквариата привели к сбою привычного графика, и, оказавшись у себя, Квиллер стал поспешно раскладывать солонину по кошачьим мискам. Острое мясо подействовало на сиамцев возбуждающе. Расправившись с едой, они принялись осматривать ажурную корзину для сыра, лежащую на кофейном столике.

– Мы не будем жевать эту корзинку! – предупредил Квиллер своих подопечных. – Она принадлежала миссис Кобб. Надеюсь, вы её помните. Она готовила для вас мясной хлебец. Поэтому корзина заслуживает вашего уважения.

Коко понюхал новый предмет и удалился с видом знатока, которому доводилось в своей жизни нюхать корзинки и получше. Юм-Юм, примерившись, нашла, что корзина подходит ей как нельзя лучше. Она залезла в неё, свернулась клубочком – картина абсолютного кошачьего умиротворения.

Когда Квиллер приехал на Пряничную аллею, его встретила готовая к прогулке, но чрезвычайно взволнованная Полли.

– Я знаю, что с моей стороны глупо так беспокоиться, но ничего не могу с собой поделать, – как бы извиняясь, сказала она.

– Один круг по кварталу, и ты сама, вот увидишь, попросишь сделать второй, – подбодрил её Квиллер и преподнёс цветы.

– Маргаритки! – воскликнула Полли. – Их лепестками улыбается сама природа! Я всегда чувствую себя необыкновенно счастливой, когда смотрю на них. Спасибо тебе, дорогой. – Она аккуратно поставила букет в маленькую широкую вазочку из зелёного стекла, сквозь которое были видны беспорядочно перекрещивающиеся стебельки. – Маргариткам не требуется помощь человека – они сами расставят друг дружку наилучшим образом, – улыбнувшись, сказала она.

Квиллер заметил в углу коридора большую вазу с хризантемами.

– Необычный цвет, – бросил он.

– Этот сорт называется «классический бургундский». Их мне прислал доктор Преллигейт, – объяснила Полли. – Это очень заботливо с его стороны, не правда ли?

Квиллер принялся теребить усы. Если раньше Полли считала доктора обаятельным, симпатичным и умным, то теперь он стал ещё и заботливым. В этом крылась одна из причин, почему Квиллер торопил её с выездом из студенческого городка и с переселением в Индейскую Деревню.

Взявшись за руки, они медленно шли по улице.

– Ты знаешь, что все на нас будут смотреть и сплетничать. В этом городке прогулка рука об руку равнозначна помолвке, – сказала Полли.

– Ну и отлично! – обрадовался Квиллер. – Теперь местное население сможет отвлечься от взрыва и посудачить о чём-нибудь другом.

Говорить в основном пришлось ему, так как Полли сосредоточилась на своём дыхании и походке. Он рассказал ей о своём интервью с Обри и о тайнах происхождения мёда.

– Один поэт попал в самое яблочко, когда написал о бормотании бесчисленных пчёл .

– Это был Теннисон, – сказала Полли. – Прекрасный пример ономатопеи.

– В чётвертом классе я выиграл конкурс, правильно написав на доске это слово, – сообщил Квиллер. – За это мне вручили словарь. Но в те времена я бы гораздо больше обрадовался, если бы получил книгу о бейсболе.

• Предыдущая
• 20/54
• Следующая