Последняя битва - Макгил Гордон - Страница 22

• Предыдущая
• 22/41
• Следующая

Он снова отвернулся от Дина и уставился в окно невидящим взглядом. – Назаретянин, неужели ты такой трус, что боишься встретиться со мной наедине? Прячься, если хочешь, но рано или поздно я выслежу тебя. Ты пригвоздил человечество к своему жалкому кресту. Вот так же я распну тебя на кресте забвения.

Дин вздрогнул и подошел к окну, пытаясь разглядеть то, что видел Дэмьен, стремясь понять и разделить его боль. Он заметил в центре толпы человека с плакатом. Плакат выделялся среди прочих: «Возрадуйтесь рождению Христову!»

Дэмьен и Дин увидели глаза священника, державшего плакат. Во взгляде его светилось торжество. Это были глаза победителя.

Дэмьен вздрогнул, отпрянул от окна, устало покачал головой и рухнул в кресло.

С наступлением вечера толпа постепенно рассеялась, площадь опустела, и только один человек оставался сидеть на скамейке. То и дело посматривая на здание посольства, он наблюдал, как постепенно гаснет свет в его окнах. Когда ко входу подкатил огромный лимузин, Мэтью поднялся и приблизился к посольству, но к автомобилю никто не вышел. Водитель сидел в машине и дремал. Только в одном окне горел свет, и Мэтью разглядел силуэты двух мужчин.

– Возрадуйтесь, – еле слышно произнес он, – ибо Христос снова с нам и…

Дин начинал беспокоиться. Дел накопилась целая куча, а Дэмьен наотрез отказывался к чему-либо прикасаться. Вместо этого он впился мрачным взглядом в площадь и не произносил ни слова. Напряжение в воздухе достигло предела, и Дин то и дело выбегал в ванную, чтобы хоть на мгновение избавиться от него.

Священник на площади не трогался с места. – Чего он там сидит? – нарушил молчание Дин. – Он ждет меня, – тусклым голосом объяснил Дэмьен, – заманивает в ловушку.

Дин негодующе хмыкнул: – Да, он, похоже, идиот. – И тут же почувствовал, как его ладонь инстинктивно сжимается в кулак. Уже одно присутствие священника было оскорбительным. – Что заставляет его думать, будто ты клюнешь крючок?

– Он знает, что именно это я и собираюсь сделать. Дин недоуменно пожал плечами. Он вдруг вспомнил человека в студии, его обгоревщий труп, и внезапно ему в голову пришла мысль, что один из кинжалов находится у этого священника.

Дэмьен приблизился к письменному столу, взял бинокль и навел его на скамейку.

– Если у него не хватает времени, я трачу время впустую, – заметил он.

Дин покачал головой. Это было слишком сложно для него. Полная бессмыслица. Дэмьен опять заговорил загадками. Но, может быть, лучше и не понимать всего этого.

Из вагонного окна Мэтью наблюдал, как фигура отца де Карло уменьшилась до размеров пятнышка. Он в последний раз помахал ему рукой, размышляя при этом, что ни разу, с тех самых пор, как силы добра и зла столкнулись в битве за его душу, не испытывал подобных мук.

Накануне Мэтью проснулся, охваченный паническим страхом. Однако отец де Карло успокоил его.

Наконец наступила и его, Мэтью, очередь. Тридцать лет он прекрасно ладил и с Богом, и с самим собой. У него не возникало ни сомнений, ни страхов. В молодости его терзала собственная плоть, и Дьявол искушал его запретными плодами. В нем происходила настоящая борьба, пока он, наконец, не встал на праведный путь…

Мэтью склонил в молитве голову и попросил Бога даровать ему силы. Подняв голову, он вдруг осознал, что впервые остался совершенно один. Один – с тех самых пор, как переступил порог монастыря. Он взглянул на пассажиров. Сидящий напротив мужчина был занят своим портфелем. Семья по другую сторону прохода обедала, уплетая сандвичи и запивая их чаем из термоса. Впереди сидели две женщины, бесстыдно выставившие на всеобщее обозрение свои тела.

Мэтью прижал к себе сумку, свисавшую через плечо, нащупал через плотную ткань кинжал и вновь покрылся испариной. А сможет ли он воспользоваться кинжалом, когда пробьет нужный час? Будет ли он в состоянии вонзить кинжал по самую рукоятку в плоть и кровь? «Пусть это буду я, Отец, – умолял Мэтью Господа в воскресенье. – Пусть я буду единственной жертвой». Но тогда ушел Бенито. Теперь же была его очередь. То, что ему предстояло осуществить, являлось невероятной честью и привилегией. Мэтью вспомнил, как впервые мельком увидел Антихриста, чьи пылающие глаза, казалось, буравили его насквозь – желтые, безумные глаза животного.

«Он прочел твои мысли точно так же, как ты прочел его», – объяснил тогда отц де Карло. Именно эти слова пробудили в Мэтью мысль о приманке. Антихрист обязательно последует за ним. Он, Мэтью, вынудит его отправиться на поиски Сына Божьего. Эта роль и волновала и пугала его.

Укачанный плавным ходом состава, он задремал, но вскоре проснулся и до самого конца пути не смыкал глаз, то и дело ощущая на себе любопытные взгляды окружающих.

Под вечер он сошел с экспресса, перебрался по мосту на противоположную сторону платформы и сел на другой поезд, старенький, с крошечным купе. В нос ударил резкий запах конюшни.

Оставшийся путь Мэтью проделал в тишине, если не считать стука колес и поскрипывания вагона. Вокруг простиралась зеленая однообразная сельская местность. Маленькие полустанки были безлюдны. Поезд периодически останавливался, но никто не входил в него и не покидал вагона. Монах какое-то время разглядывал окленные выцветшими фотографиями стены купе, затем выташил кинжал и принялся поигрывать им. Пытался взяться за чтение, но никак не мог сосредоточиться. Когда поезд добрался до нужной станщии, Мэтью облегченно вздохнул и ступил на платформу. Уже смеркалось. Он вышел со станции и зашагал по проселочной дороге. Прижав к себе перекинутую через плчо сумку, Мэтью приблизился к автобусной остановке и стал дожидаться автобуса. Наконец автобус вынырнул из-за угла и остановился перед монахом. Впереди, рядом с водителем, сидели двое мужчин. Мэтью кивнул им и прошел на заднее сиденье.

Через некоторое время он заметил роскошный лимузин, свернувший на ту же дорогу. Когда автомобиль поравнялся с автобусом, Мэтью успел заглянуть в глаза водителю. Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами, затем лимузин притормозил и отстал от автобуса.

• Предыдущая
• 22/41
• Следующая