Свадьба на Рождество - Браун Лори - Страница 33

• Предыдущая
• 33/61
• Следующая

Вспомнит ли она о нем? Незаконнорожденный, хоть и носит знатное имя.

Музыка смолкла, закончился и танец. Когда общество узнает, какая благородная кровь течет в жилах этой девушки, оно примет ее с распростертыми объятиями. А узнай оно правду о его происхождении? Они бы все повернулись к нему спиной, задрав носы, словно от него несет зловонием.

Лучшее, что он может сделать для Матильды, – выполнить возложенное на него поручение, о чем и был уговор. Доставить ее в Лондон в целости и сохранности. Видимо, в сохранности от его низких намерений. Уж не это ли имел в виду Марсфилд?

– Что-то не так?

Крошечная морщинка прорезала ее лоб.

– Ничего. Почему вы спрашиваете?

– У вас такой вид, словно вы съели лимон. Я ведь не наступила вам на ногу?

Выполнить это поручение оказалось делом более сложным, чем он предполагал вначале. Ему следует сохранять дистанцию – ради них обоих. Не искать близости во всех смыслах. Он придумал эти уроки, чтобы проводить с Мэтти побольше времени, подружиться с ней. Но их можно использовать и совсем по-другому.

– Нет, вы не наступили мне на ногу. Но если вы способны выслушать некоторые замечания…

Она жалобно застонала:

– Неужели нельзя просто наслаждаться вечером? Она подняла глаза к небу. Ее плечи поникли.

– Это ваши слова – одежда и манеры решают все. Вы ведь хотите, чтобы наша затея удалась, не правда ли?

– Да…

Она скрестила руки на талии, как примерная школьница. Тем не менее глаза ее сверкали. Она нетерпеливо переступала с ноги на ногу.

Престон не мог больше все это видеть. Ее непосредственность, шаловливость… Хватит!

Он принялся перечислять ее малейшие промахи. Улыбка на ее лице таяла, а он чувствовал себя так, словно вонзал нож себе в живот. Как делают харакири? Воткнуть в живот вакизачи – традиционный короткий самурайский меч. Провести им поперек, а затем вверх. Выдержать агонию в ожидании почетного конца.

Больнее всего было видеть, как гаснет ее радость, сознавая, что причина ее обиды – он сам. Однако когда-нибудь она скажет ему за это спасибо.

– Вы готовы продолжить урок?

Престон махнул рукой в сторону танцевальной площадки.

Холодным, бесцветным голосом она сказала:

– Я думаю, для одного вечера достаточно. Знаете, рыба, должно быть, была несвежая. Мне что-то нехорошо.

Быстро простившись, она двинулась вверх по лестнице, не дожидаясь, чтобы он ее проводил. Вот она исчезла в глубине салона. Эдит, с презрительной гримасой на лице, последовала за хозяйкой.

Престон было пошел за ней, не сознавая, что делает. Затем остановился. Распустив оркестр, он подошел к перилам и достал сигару из нагрудного кармана. Он не успел ее зажечь. Его вдруг стошнило за борт…

– Дело чести, черт побери…

Он вытер рот носовым платком. Раздался голос Келсо:

– Милорд?

Как долго камердинер стоит у него за спиной? Престон повернулся.

– Думаю, за обедом нам подали несвежую рыбу. Как удачно, что Мэтти уже изобрела это объяснение.

У него сейчас начисто отсутствует способность думать.

– Я пойду к повару и выясню. Что-нибудь еще? Может быть, принести коньяку?

Престон рявкнул:

– К черту!

Еще не хватало, чтобы коньяк напомнил о ее поцелуях! Келсо отшатнулся, не ожидая такой реакции. Престон сбавил тон:

– Я просто хочу подышать свежим воздухом, прежде чем лечь спать.

– Но, милорд, еще нет половины одиннадцатого.

– С каких это пор я не могу вовремя лечь спать?

– Что вы, сэр! Просто это было так неожиданно, вот я и удивился. Я немедленно приготовлю вам постель.

– Спасибо. Если возможно, принеси бутылку с горячей водой.

Келсо взглянул на него так, словно он требовал фланелевую пижаму и кружку горячего молока.

– Черт! Ты что, не видишь, что я заболел?

– Конечно, милорд. Я вижу, вы совсем больны.

Его голос был спокоен. Камердинер поклонился и вышел, ворча:

– И дело тут вовсе не в рыбе.

Мэтти взбила подушку и зарылась в нее головой. Проклятие! Этот человек совсем измучил ее своей игрой в «холодно-горячо». То ли она ему нравится, то ли он ее презирает? Сначала он смотрит на нее, как умирающий с голоду, потом с отвращением отворачивается. И что же ей думать?

Мэтти никак не могла устроиться поудобнее в огромной роскошной кровати.

– Вот черт!

Она сбросила на пол с полдюжины подушек. Она ведь собиралась сыграть свою роль как можно лучше, чтобы обезопасить себя и детей. Какое ей дело, что он там про нее думает?

Проведя больше часа в беспокойных метаниях, Мэтти встала и зажгла лампу на письменном столе. Достала ручку, чернила и бумагу. Она решила попытаться привести в порядок спутанные мысли, которыми была забита ее голова. Прежде всего нужно написать, какая у нее цель. Заработать, нет, вычеркиваем это… получить достаточно денег, чтобы усыновить детей по закону. Далее, обеспечить детям удобный дом, где они будут в безопасности.

Все остальное, в том числе девические мечтания и фантазии о несбыточном, например о Престоне, нужно выкинуть из головы.

На бумагу упала слеза. Лампа, наверное, немного коптит, вот дым и попал в глаза. Мэтти достала платок, чтобы вытереть мокрые щеки.

Итак, главная цель записана. Расставить по местам остальные задачи оказалось проще простого. Она будет проводить больше времени с детьми. Тогда Эдит сможет заняться платьями. На корабле прекрасная библиотека. Мэтти видела там кое-какие книги по сельскому хозяйству и животноводству. Она прочтет эти книги и сможет успешнее вести хозяйство на ферме. И она научится у Престона всему, чему возможно, сведя общение с ним до двух часов в день.

До сих пор она не спрашивала, как он собирается осуществить их мошеннический план. Это было ошибкой, которую необходимо исправить. Чем больше Мэтти будет знать, тем выше ее шансы на то, что ее не обманут. Пока она даже не может представить, что будет делать, когда они доберутся до Лондона, а ей ведь нужен четкий план! Вот и последняя задача – узнать как можно больше о Престоне и его плане.

Мэтти вздохнула. Теперь она сможет наконец заснуть. Боже, уже третий час ночи! Вероятно, надо взглянуть на детей, прежде чем она отправится спать. Она накинула свое старое платье, взяла лампу и босиком прошла в соседнюю комнату.

Престон сидел в кресле возле двери, ведущей в коридор. Он выбрал это кресло под предлогом того, что оно самое удобное, что было, конечно, неправдой. Не было оно удобным – но он так сказал Келсо. На коленях у Престона лежала раскрытая книга. «Тысяча поразительных фактов о гусеницах». Он, конечно, не читал ее – просто взял первую попавшуюся. Нужно же было чем-то заняться, пока слуга готовил комнату. Рядом на столике стоял бокал с подогретым вином и пряностями. Возле бокала – обрезанная сигара. Престон не притронулся ни к тому, ни к другому. Он оставил открытой дверь в коридор – было ужасно душно.

Престон не мог слышать, как Мэтти ходит у себя в комнате. Но он знал ее привычку читать или шить перед сном. А еще она могла пойти проведать детей. Захвати они с собой коров, она бы и их проведала посреди ночи. Он наблюдал за светом лампы под дверью. Вот она прошла через галерею и вернулась через несколько минут. Наконец свет погас.

Престон встал и расправил затекшие мышцы спины. Зевая, решил, что пора отправляться на покой. Ему нужно быть на ногах – завтра и каждый день, пока они не доберутся до Лондона. Там он сдаст Мэтти герцогу с рук на руки.

Вот закончится его миссия, и можно будет подумать о длительной поездке на Восток. Возможно, он уедет лет на семь. Путешествие стало когда-то бальзамом, исцелившим его тоску по Анне. Помогло тогда – поможет и теперь.

Как можно сравнивать этих двух женщин? В конце концов, он ведь даже не влюблен в Мэтти. Просто ему не хочется встречаться с ней и ее будущим мужем где-нибудь на званом вечере или в театре. Этому недостойному типу ни за что не понять, какое она сокровище. Он будет ценить только ее кошелек. И с этим негодяем ему придется вести учтивую беседу, вместо того чтобы врезать ему в челюсть.

• Предыдущая
• 33/61
• Следующая