День греха - Браун Сандра - Страница 22

• Предыдущая
• 22/85
• Следующая

– Именно это мне и хотелось бы узнать. С моей женой все в порядке?

– Я не имею права обсуждать с вами состояние моей пациентки, мистер Дюваль. Существует профессиональная этика. Вам, как адвокату, это должно быть прекрасно известно.

– Мы говорим не о пациентке. Мы говорим о моей жене.

– Ну и что? Она заболела?

– Нет. Не совсем так.

– Если миссис Дюваль нужно со мной встретиться, пусть она позвонит и договорится о визите. Я ее осмотрю. В дальнейшей нашей беседе не вижу надобности. Всего хорошего.

Она повесила трубку.

– Чертова лесбиянка!

Ее резкость взбесила Пинки, но он тут же успокоился – ведь он узнал все, что хотел. Доктор Карут всегда ему хамила. Она всем хамила. Так что сегодняшний разговор не являлся иключением из правила. Однако, если бы у Реми было что-то серьезное, звонок Пинки встревожил бы врачиху. Она бы перестала дурить и подробно расспросила его о симптомах.

Врачу Пинки позвонил так, на всякий случай. Загадочное поведение Реми не было связано с болезнью. Оно имело психический, эмоциональный характер. Что-то тяжелым грузом лежало у нее на душе, а от Пинки она старалась это скрыть.

Что бы это ни было, он докопается до сути. Сначала выудит из нее все ее тайны, а потом разберется с ними.

Хотя, по большому счету, все эти мелкие взбрыки жены большого значения не имели. Они – словно укус комара. Позудит, почешется кожа несколько дней, а потом все исчезнет, не оставив никакого следа.

Реми в его руках – словно кусок мягкой глины, он может лепить из нее все что угодно. Достаточно будет нескольких слов, чтобы изгнать из нее недовольство любого рода. У Пинки имеется огнетушитель, способный затушить бунтарский огонь в ее сердце.

Ибо он знал, чего она боится больше всего.

Пинки читал материалы очередного дела, когда Реми вышла из ванной и легла рядом с ним на кровать. Он снял очки для чтения и положил их на ночной столик.

– Реми, я хочу знать, что с тобой происходит.

– О чем ты?

Он никогда ее не бил, но сейчас едва удержался, чтобы не ударить по этому дышащему притворным неведением лицу. Он просто крепко сжал ее руку, и все же не так крепко, как хотел.

– Я устал от этой игры. Устал уже много недель назад. Сегодня мы с этим покончим.

– Игры?

– Твоей игры в тайны.

– У меня нет никаких тайн.

– Не… – Никакого крика, одернул он себя и начал снова: – Не лги мне.

– Я не лгу.

Он посмотрел на нее долгим, испытующим взглядом.

– Ты снова хочешь убежать?

– Нет!

– Предупреждаю: даже не пытайся. Я простил один раз. Больше этого не повторится.

Она опустила глаза, но он сжал пальцами ее подбородок и поднял кверху. Провел большим пальцем по ее губам.

– Я захотел тебя с первой минуты, как только увидел. Я мог взять тебя прямо тогда. Но я был терпелив. Я не сделал того, на что имел полное право. Так? Отвечай.

– Не сделал.

– Я мог взять тебя прямо тогда, но не взял. Даже когда ты стала достаточно взрослой, я сначала женился на тебе, хотя не должен был. Ты когда-нибудь задумывалась, что было бы с тобой, стащи ты у кого-то другого в тот день, а, Реми? Кем бы ты стала, если б я не оказался таким снисходительным и понимающим?

– Я не знаю.

– Знаешь, – прошептал Пинки, погладив ее по щеке. – Ты стала бы шлюхой, как твоя мать. Слезы заструились по ее лицу.

– Нет. Не стала бы.

– Еще как стала бы. Когда я впервые увидел тебя, ты была уже на пути к этому. – Он обшарил ее плотоядным взглядом, зная, что она терпеть не может, когда он так на нее смотрит. – О да, Реми. Уже тогда ты была соблазнительна до умопомрачения. Уверен, клиенты твоей матери при виде тебя слюни роняли.

Его пальцы крепче впились в ее запястье. Он приблизил к ней свое лицо, но голос по-прежнему звучал мягко:

– И, может быть, тебе такая жизнь нравилась бы. Может, тебе и не хотелось, чтобы я спасал тебя от тех жеребцов. Может, ты предпочла бы скорее отвечать на их приставания и слушать их похотливое дыхание, чем выходить за меня замуж.

– Перестань! – Реми выдернула руку и вскочила с кровати. – Если я правильно понимаю, ты угрожаешь, Пинки, что донесешь на меня за мое давнее преступление? Я – не один из твоих клиентов. Я – не твоя служанка. Так что не разговаривай со мной в таком тоне. Я заслужила кое-что получше, чем замаскированные угрозы. Я твоя жена.

– Вот я и хочу, чтобы моя жена объяснила мне, почему она слоняется по дому, будто привидение! – заорал он.

– Ну, хорошо! Фларра! Меня безумно беспокоит Фларра!

Фларра? И все? Она сама на себя не похожа из-за такой ерунды, как Фларра? Сначала ее расстроил Бардо, теперь вот сестра. Пинки готов был предположить худшее, боялся, что она снова собирается сбежать. А она заявляет, что ее апатия объясняется так банально? Или Реми снова лжет?

– А что случилось с Фларрой? – резко спросил он.

Рассерженная, Реми накинула халат и небрежно завязала пояс. Грудь ее вздымалась, отчего золотой крестик поблескивал в свете лампы. Пинки был доволен, что разозлил ее. Напоминание о прошлой жизни лишний раз поможет Реми осознать, как ей повезло и кому она должна быть за это благодарна.

– Она снова убежала, – сказала Реми. – Сегодня я, как обычно, ее навестила, а мне прочитали целую лекцию. – Она рассказала о выходке Фларры и о последнем предупреждении сестры Беатрисы. – Я сделала ей внушение, но, боюсь, это совершенно бесполезно.

– Ее следует хорошенько отшлепать.

– Она для этого уже слишком взрослая.

– Ты слишком мягка с ней, Реми. Надо мне самому ею заняться. Топну ногой, накажу. Это на нее подействует.

Гнев Реми утих, теперь она казалась просто очень расстроенной.

– В том-то и дело.

– В чем?

– Да так, ничего.

– Говори.

Она нервно передернула плечами.

– Фларра пристает ко мне кое с чем вот уже несколько месяцев. Меня эта просьба сильно расстраивает, но мне, по глупости, казалось, что ты не заметишь моих переживаний. – Реми виновато улыбнулась. – Я хочу, чтобы моя сестра была счастлива, но ты – мой муж и твои желания для меня превыше всего. Я мечусь между ней и тобой. И сегодня наконец я пообещала ей, что поговорю с тобой. – Она облизнула сухие губы. – По правде говоря, Пинки, мне кажется, в этом есть резон. Просьба Фларры вполне разумна.

Он развел руки в приглашающем жесте – мол, продолжай, я тебя внимательно слушаю.

– Фларра хочет переехать к нам и выпускной класс окончить в обычной школе. Девочка мечтает жить более насыщенной жизнью. Встречаться с новыми людьми. Делать то, что обычно делают девочки ее возраста. Вполне понятное желание, правда?

Пинки долго пытливо всматривался в нее, потом похлопал рукой по кровати рядом с собой.

– Иди сюда, Реми.

– Так как же насчет Фларры?

– Я подумаю. А теперь ид и ко мне.

Он откинул одеяло, показывая, что он уже в полной боевой готовности. Ее гнев возбудил Пинки, а ее бесхитростное, обезоруживающее признание распалило его еще больше.

Как только она оказалась рядом, он постарался, чтобы у нее не осталось и тени сомнения в том, что она целиком и полностью принадлежит ему. Он владел ее телом, разумом, чувствами и мог делать с ними все, что заблагорассудится.

Потом он сказал, что Фларра останется в школе при монастыре Святого Сердца до самого окончания.

На мгновение она онемела. Затем сказала:

– Тебе виднее, Пинки. Он погладил ее по волосам.

– Твоя сестра слишком молода и сама не знает, чего хочет. Мы с тобой, вернее, я – потому что ты слишком мягка и податлива – должны уберечь ее от необдуманных поступков и ошибок. Я лучше знаю, что требуется для ее блага. Точно так же, как знаю, что требуется для твоего.

– Еще она просила разрешить ей прийти к нам на праздник Марди-Гра.

– У нее губа не дура, – хихикнул Пинки. – На этот прием приглашаются только большие люди.

– Именно поэтому она и жаждет прийти.

• Предыдущая
• 22/85
• Следующая