Путь сердца - Холт Черил - Страница 37

• Предыдущая
• 37/74
• Следующая

– Так скажите же, сэр, есть ли на свете хоть что-то, что кажется вам важным и достойным внимания?

– В общем-то, нет. – Уэссингтон равнодушно пожал плечами, словно отбрасывая в сторону мир, полный возможных дружеских отношений. – Ведь еще до свадьбы я говорил, что совсем не обладаю положительными качествами. И если тогда ты решила, что это шутка, то извини. Дело в том, что так оно и есть на самом деле. И говорил я вполне серьезно.

Джейн через плечо взглянула на мужа. Изо всех сил пытаясь казаться бесчувственным и каменно-спокойным, он выглядел всего лишь неприкаянным и печальным.

– Должно быть, просто ужасно коротать жизнь в таком одиночестве. Мне вас очень жаль. Надеюсь, все-таки найдется что-нибудь, что сможет принести вам счастье.

Какая-то частичка сердца почти стремилась оказаться рядом и помочь. Почти. Джейн закрыла крышку последнего чемодана и повернулась к супругу.

– Если я отпущу тебя… – Филипп пытался сделать вид, что до сих пор размышляет, согласиться или нет, однако он прекрасно понимал, что Джейн ни за что не послушается и все равно сделает по-своему. Граф одновременно и огорчился, и обрадовался: молодая жена бежит от него прочь, но зато теперь он сможет без помех жить так, как считает нужным.

– Если я отпущу тебя, чем ты будешь заниматься в деревне, в Роузвуде?

– О, дел так много! Например, я разработала план развития семейного бизнеса Фицсиммонсов, расширения его в сторону импорта и экспорта. Осталось продумать целый ряд важных деталей, а это займет немало времени.

Филипп спросил себя, не намерена ли Джейн использовать свой план в качестве билета для возвращения в Портсмут.

– Ты разработала этот план самостоятельно?

– Не удивляйтесь, милорд. – Джейн обиженно надулась. – Можете не верить, но я действительно обладаю некоторой долей разума.

– Вовсе не хотел тебя обидеть.

– И, тем не менее, все-таки обидели. Над этим планом я упорно работала два последних года. А потому спокойствие и уединение лишь помогут его завершить. Кроме того, и Тамбертон и Грейвз говорили, что в поместье накопилась нескончаемая вереница дел. Все требует внимания и твердой руки. Так что я вполне могла бы заняться хозяйством.

Неожиданно что-то изменилось, и в комнате воцарилось удивительное, безмятежное спокойствие. Оно витало, побуждая поймать момент, не упустить импульс. Вдруг появился шанс заключить мир. Шанс пойти навстречу друг другу. Шанс шагнуть вперед, гораздо дальше. Никто из двоих не знал, как воспользоваться внезапной возможностью. Филипп заговорил первым.

– Мне очень стыдно за то, что произошло утром. Прошу трощения.

– Стыдно за что? За сам поступок или за то, что он открылся?

Филипп выглядел так, словно получил пощечину, и Джейн отвернулась, делая вид, что поправляет безукоризненно сложенные вещи.

– Если вам и следует за что-то просить прощения, то лишь за прошлую ночь. За то, что так успешно разбили все мои ожидания и надежды.

– Мне казалось, что следует поступить именно так.

– Мотивы не имеют значения. По крайней мере, теперь я точно знаю, что не захочу повторить опыт.

Стоя спиной к мужу, Джейн не могла утверждать наверняка, однако ей почудилось, что Филипп сделал шаг вперед. После всего, что натворил этот человек, мысль о прикосновении показалась отвратительной. Джейн выпрямилась и почувствовала, что граф остановился. Обращаясь к стене, она произнесла:

– У меня нет денег на почтовую карету, но если вы дадите в долг несколько фунтов, я расплачусь, как только смогу.

– Почтовая карета? Нет, ты поедешь в моем экипаже.

– Не хочу навязываться.

– Ты моя жена, так что это в порядке вещей. Не отказывайся.

– Мег поедет со мной. Она необходима в качестве горничной и компаньонки.

– Хорошо.

– И Джон Грейвз. В поместье много работы, а потому мне требуется надежный помощник.

– Нет, его я никак не могу отпустить.

Грейвз и сам говорил, что граф его не отпустит. Но как же увезти Мег без Джона? Надо срочно искать выход.

– Да, и еще одно немаловажное обстоятельство: если бы вы смогли пополнить какой-нибудь из счетов поместья Роузвуд, у меня появились бы средства, чтобы нанять слуг и купить то, что необходимо в первую очередь…

– Непременно.

– Постараюсь не проявлять расточительности.

– Джейн, не беспокойся, все в порядке. Я вполне доверяю тебе в материальных вопросах.

– Ну что же, тогда…

– Ну, тогда…

Джейн изумленно почувствовала, как глаза наполняются жгучей влагой. Откуда эти слезы? Она ведь сама захотела уехать, сама приняла решение. Бежать немедленно, как можно дальше, чтобы больше никогда не видеть мужа. Чтобы не смотреть ему в глаза, не разговаривать, не слышать его голоса. Так откуда же это внезапное одиночество? Наверное, дает себя знать напряжение двух последних недель.

И правда, усталость едва не пригибала к земле. Пытаясь совладать с собой, Джейн с трудом проглотила застрявший в горле комок и прижала палец к переносице, пытаясь остановить непрошеные слезы.

Преодолев себя, напоследок повернулась к мужу.

– Надеюсь, у вас все сложится удачно, сэр. Искренне надеюсь.

– Летом, если выдастся такая возможность, постараюсь на несколько дней остановиться в Роузвуде.

– Хорошо. Только непременно сообщите о своем прибытии заранее.

– Обязательно.

Филипп внезапно ощутил острую потребность встать на колени и умолять Джейн не уезжать, не покидать его. Если она исчезнет, ниточка тут же оборвется. Шанса к примирению не останется. Он уже ни за что не увидит ее рядом как подругу и любовницу. И им никогда не доведется делиться секретами, смеяться или просто болтать.

Но ведь все это лишнее. Графу Роузвуду вовсе не нужна жена, не нужна эта провинциальная девочка по имени Джейн. Он владеет ее огромными деньгами – всеми, вплоть до последнего пенни, и так крепко сжимает их в кулаке, что бедняжке нечем заплатить даже за поездку в деревню. Ничего, кроме денег, ему и не требуется. Только деньги. Собственная счастливая жизнь, полная красивых женщин, неумеренных возлияний, азартных игр и распутства, манит словно маяк. Он хочет наслаждаться днями и месяцами безмятежного счастья.

Но почему же сейчас на душе так тяжело, так темно?

– Если что-нибудь потребуется, сообщи.

– От вас мне ничего не потребуется, – решительно ответила Джейн.

«А если даже и потребуется, то все равно не попрошу», – добавила она про себя.

– Понятно. – Филипп ощутил укол ущемленной гордости: Джейн считает его настолько ничтожным, что даже отказывается обратиться за помощью. Увы, слишком поздно. Он сам хотел таких отношений. Теперь он их получил.

– Прощайте, сэр.

– Называй меня по имени.

Джейн молча покачала головой и вышла из комнаты.

Эмили Уэссингтон, одетая в юбку, которая покроем больше напоминала брюки, кубарем слетела с парадного крыльца. Миссис Смайт, домоправительница, посвятившая имению Роузвуд всю свою сознательную жизнь, заметила девочку лишь тогда, когда та прошмыгнула мимо лестницы. Эмили прекрасно понимала, что сейчас ее заставят вернуться – и это в разгар одного из первых теплых весенних дней! Пришлось немного увеличить скорость. Перспектива провести предвечерние часы в заточении классной комнаты казалась невыносимой, убийственной.

Миссис Смайт искренне переживала из-за отсутствия постоянной гувернантки: девочка росла, предоставленная сама себе. Но как ни переживай, а в сутках всего лишь двадцать четыре часа, и за это время приходится решать неимоверное количество жизненно важных вопросов, начиная со снабжения дома углем и заканчивая обеспечением его обитателей хлебом насущным.

Эмили весело кружилась в лучах ласкового весеннего солнца и радостно улыбалась, думая о том, как быстро миссис Смайт отказалась от мысли о погоне. Достав из кармана любимую мальчишескую кепку, Эмили нахлобучила ее на голову и принялась запихивать под козырек волосы. Осенью на ярмарке она увидела представление бродячих артистов. Особенно поразили ее воображение номера с лошадьми, и теперь Эмили мечтала стать наездницей.

• Предыдущая
• 37/74
• Следующая