Путь сердца - Холт Черил - Страница 50

• Предыдущая
• 50/74
• Следующая

– Знаю, что вы относитесь к девочке с огромным предубеждением, можно сказать, враждебно – и все из-за того, что произошло с ее матерью.

– Что ты сказала? – Мгновенно вспыхнув, Филипп даже приподнялся в кресле. – Кто посвятил тебя в столь личные переживания?

– Успокойтесь, пожалуйста. То, что произошло между вами Энн, вами и Ричардом, – вовсе не секрет. Скорее трудно об этом не услышать и не узнать.

– Мои отношения с Энн тебя вовсе не касаются.

– Ошибаетесь, милорд. Ее предательство очень изменило вас.

Филипп открыл было рот, пытаясь что-то возразить, но Джейн остановила мужа решительным движением руки.

– Ведь именно из-за нее, из-за ее измены, вы никому не доверяете, никого не любите. Она до сих пор отравляет ваши отношения и с Эмили, и со мной.

Граф яростно покачал головой:

– Ошибаешься.

– Неужели? – Пронзительный взгляд Джейн, казалось, пробивал броню, в которую Филипп так старательно заковал собственное сердце. Встав с кресла, Джейн обошла вокруг стола, опустилась на колени возле мужа и двумя руками крепко сжала его ладонь. – Прошу, не наказывайте Эмили лишь за то, что возненавидели ее мать. Если девочка кажется вам непомерной обузой, то поручите ее моим заботам. Я люблю малышку всем сердцем – наверное, больше, чем любила бы собственную дочь, – а потому прошу, нет, умоляю, не поступать с ней так жестоко. Если только вы сделаете мне это единственное одолжение, то, клянусь, больше за всю жизнь я никогда и ни о чем не попрошу.

Подобная преданность чужому ребенку не могла не тронуть сердце графа.

Филипп вздохнул. Как можно отвергнуть рвущуюся из глубины души мольбу?

– Я откажу Моррису.

– Пожалуйста, поклянитесь.

– Клянусь.

– Спасибо.

Филипп помог Джейн подняться.

– Мне необходимо поговорить с тобой о другом деле.

– Что случилось? – спросила Джейн, вовсе не уверенная, что хочет услышать ответ.

– У меня есть кое-какие новости о твоем семействе.

– О моем семействе? – Джейн растерялась. Меньше всего она ожидала от графа разговора о Фицсиммонсах.

– Так что же нового в Портсмуте?

– Речь пойдет о твоем отце, Джейн. С ним случился апоплексический удар.

Джейн замерла, не в силах произнести ни слова. Наконец с трудом проглотила застрявший в горле комок.

– Он еще жив?

– Был жив, когда я видел его в последний раз.

– О Боже! – Джейн опустила глаза.

– Я собирался сказать об этом еще вчера, но так и не выбрал подходящего момента. Именно ради этого я и приехал из Лондона.

– И в каком же он состоянии? – Лгать не имело смысла.

– В очень тяжелом. Доктора предупреждали о возможности трагического исхода.

Джейн подошла к окну и с печальной безнадежностью посмотрела вдаль – туда, где за садом скрывались тучные поля и богатые леса. Трудно было представить отца больным и немощным. Чарльз Фицсиммонс всегда казался энергичным, полным сил и совершенно неуязвимым. За всю жизнь он не провел в постели ни единого дня. Мысль о тяжелой болезни просто не укладывалась в голове.

– Так вы видели отца?

– Да, он был в Лондоне вместе с Грегори и твоей сестрой Гертрудой.

– Зачем они приезжали?

– Обсуждали некоторые деловые вопросы. Я встретил их совершенно случайно, на балу.

Филипп надеялся, что объяснение окажется достаточным; раскрывать истинную причину визита в Лондон вовсе не хотелось.

– Собственно, в печальный момент рядом с мистером Фицсиммонсом оказался именно я. Мы разговаривали с ним наедине, обсуждали кое-какие вопросы личного характера.

– Он… он спрашивал обо мне?

В эту минуту Джейн выглядела настолько юной и беззащитной, что у Филиппа не хватило духу ее разочаровать.

– Разумеется, спрашивал. – Филипп улыбнулся. – Хотел узнать о тебе как можно больше. Интересовался, как ты живешь, как я с тобой обращаюсь.

В это мгновение в глазах графа зажглась лукавая искра, которую Джейн довелось видеть всего лишь несколько раз.

– И что же вы ответили?

– Сказал, что во всей Англии трудно найти лучшего мужа, чем я.

– Вы просто невозможны! – Попытка Уэссингтона разрядить напряжение лишила остатков самообладания. На глаза навернулись слезы, и Джейн отвернулась, не желая их показывать. – Мне необходимо срочно уехать домой.

Филипп подошел кокну и сел на подоконник лицом к жене, положив руку на тонкую, стянутую пояском талию. Заглянул в полные слез изумрудные глаза – так хотелось осушить их поцелуями!

– Не думаю, что идея отправиться в Портсмут прямо сейчас окажется самой удачной.

– Почему? Он мой отец, и я должна быть рядом.

– Ты общалась с родными после свадьбы?

– Нет. Когда я уезжала в Лондон, отец просил не писать, пока не истекут положенные шесть месяцев. Так что я исполняла его распоряжение.

– Значит, ты и понятия не имеешь о том, ради чего они приезжали в Лондон?

– Вы сказали, их привели дела.

– Именно так. Они встречались с банкирами и объявляли о создании новой отрасли семейного бизнеса. Об импорте. – Филипп замолчал, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Джейн взглянула на него удивленно:

– Но ведь я ни разу не обсуждала с отцом свою идею.

– А кто еще знал об этом плане?

– Грегори. – Джейн и сама удивилась тому чувству вины и неловкости, с которым произнесла это имя в присутствии мужа.

– А он мог рассказать отцу?

– Разумеется, нет. Он прекрасно знал, что я еще работаю над Проектом.

Филипп серьезно, оценивающе посмотрел Джейн прямо в глаза, словно призывая побыстрее понять то, что он боялся высказать словами. Не выдержав взгляда, Джейн опустила глаза.

– И что же вы имеете в виду? Что Грегори украл мою идею?

– Единственное, в чем я не сомневаюсь, так это в словах мистера Фицсиммонса. А он сказал, что идея создания импортной ветви предприятия принадлежит Грегори.

Джейн побледнела и потерла виски. Почему-то вдруг страшно разболелась голова.

– Не может быть. Вы, наверное, что-то неправильно поняли.

Видя страдания жены, Филипп не хотел их усугублять.

– Возможно, – коротко согласился он и нежно привлек расстроенную Джейн к себе, и та доверчиво, словно ища зашиты, прильнула к его груди. В полной растерянности она, казалось, не замечала объятий или просто восприняла их как естественное проявление сочувствия. Через некоторое время Джейн подняла голову.

– Отец еще в Лондоне?

– Нет. Твоя сестра настояла на отъезде в Портсмут.

– Но в его состоянии это смертельно!

– Доктора в один голос возражали, но она ничего не хотела слушать. Я не решился вмешиваться.

– Так, значит, он дома? Мне необходимо срочно уехать в Портсмут. Пожалуйста, помогите!

– Джейн… вынужден сказать, что этого делать не следует.

– Но вы не понимаете! Он всегда был хорошим отцом. – Уэссингтон посмотрел так, словно сомневался в искренности услышанного.

– Это правда! – горячо настаивала Джейн. – Но беда в том, что расстались мы в плохих отношениях. И если не помиримся, мне придется и дальше жить с тяжестью в сердце.

Филипп был вынужден против воли согласиться.

– Хорошо, – вздохнул он. – Если для тебя это так важно, то я срочно организую все, что необходимо для поездки.

– Но я вовсе не хочу причинять вам беспокойство. Только скажите, что нужно предпринять, и я все сделаю сама.

– Ни за что не отпущу тебя в дорогу в одиночестве.

На самом деле Филипп искренне хотел отправиться в дальний путь вместе с женой, хотел оказаться рядом с ней в Портсмуте, чтобы в случае необходимости защитить от нападок корыстных родственников. Граф и сам не понимал, откуда взялось непреодолимое желание опекать и оберегать, но именно оно диктовало и слова, и поступки. Живое, почти осязаемое чувство преодолело и сомнения, и ставший уже привычным Цинизм. Да, необходимо ехать вместе.

– Нужно спешить.

– Неужели все так плохо?

– Боюсь, тебе надо приготовиться к худшему.

– Спасибо за искренность. Всегда лучше знать правду, пусть и самую горькую. С правдой легче жить.

• Предыдущая
• 50/74
• Следующая