Пламя страстей (Вторая попытка) - Браун Сандра - Страница 9
- Предыдущая
- 9/40
- Следующая
Что он за человек? При первой встрече он показался ей неопрятным и даже опасным. Но он так сумел войти в ее положение, проявил такое участие, что она изменила свое мнение. К тому времени, когда он оставил ее в больнице, она считала его хорошим, но простым человеком, и вот вчера он открылся с новой стороны. Он был элегантно и изысканно одет, его манеры свидетельствовали о хорошем воспитании, о его обаянии не стоит и говорить. А этот поцелуй…
Он ее заинтриговал, этого нельзя отрицать. Ведь она так и не знала, где он живет, чем зарабатывает на жизнь. Он по-прежнему оставался для нее незнакомцем, который заглянул в окно ее автомобиля.
Но ведь она ответила на его поцелуй со страстностью, какой даже и не подозревала в себе. Она никогда не считала себя особо чувственной. У них с Грегом была умеренная, спокойная половая жизнь, хотя, возможно, порой они занимались любовью как-то слишком торопливо. Она никогда не испытывала того возбуждения, какое нашло на нее вчера, когда ее поцеловал Чад. Она делила с Грегом постель, потому что это было частью ее любви к нему. Но сейчас у нее вдруг возникло предчувствие, что близость с Чадом может превратиться в нечто такое, чего она даже не могла вообразить. Это будет что-то самоценное, в чем будет вся ее жизнь.
Он ушел, а она еще долго ощущала приливы возбуждения, доселе незнакомого ей, у нее сосало под ложечкой, ныла грудь, в горле стоял ком.
Она легла в постель; ей было приятно ощущать мягкость простыней на бедрах и икрах. От ее волос исходил еле заметный запах его душистого, с лесным запахом, одеколона. Она ворочалась в кровати, и каждое прикосновение ночной рубашки к груди заставляло ее с новой силой ощущать прилив желания. Она, попыталась унять волнение, прижав к груди подушку, но была разочарована ее податливой мягкостью. Разве можно сравнить с твердой, мускулистой грудью Чада!
С невиданной прежде остротой она ловила каждый звук, каждый запах, каждое прикосновение; ее язык желал вновь и вновь ощущать сладостный вкус Чада, и она то и дело облизывала губы, слегка припухшие от поцелуя. У нее было впечатление, что ее чувства, долгое время находившиеся в спячке, вдруг ожили и закружились в водовороте новых, неиспытанных страстей. Ее мысли уносились в долину сладострастных грез.
Она хотела мужчину.
Ее лицо залила краска стыда, и она головой зарылась в подушку, прижатую к груди. Господи, когда же это было в последний раз? Больше года назад. Она умирала от смущения, ей казалось, что молодой матери негоже думать о подобных вещах, но она твердо знала, что хочет ощущать мужчину рядом с собой, внутри себя.
Нет, не просто какого-то мужчину. Ей нужен был Чад.
И даже теперь, при свете утра, наваждение не прошло. «Как все это глупо, смешно», – сказала она про себя, вставая с постели и накидывая толстый махровый халат – ночью подул сильный северный ветер.
Когда Ли склонилась над колыбелькой, Сара как раз принялась ворочаться.
– Здравствуй, крошка, – проворковала Ли, поворачивая дочку на спинку. – Сейчас мы переоденемся, покушаем, – приговаривала она, меняя пеленки. – Наверно, он больше никогда не придет, – рассказывала Ли малышке. – Он приходил лишь для того, чтобы удовлетворить любопытство. Хотел удостовериться, что у нас все хорошо. – Ли сменила новый подгузник и понесла Сару в кухню. – Ну и что из того, что он поцеловал твою мамочку, – продолжала она. – У него хорошо поставленный, профессиональный поцелуй. Трудно даже представить, сколько женщин он перецеловал, чтобы так отработать технику. Наверно, у него в последний момент сорвалось свидание, вот он и не нашел ничего лучшего, чем явиться к нам. А ты что думаешь по этому поводу?
Сара пускала слюни, выражая свой восторг при виде овсянки с персиками, которой кормила ее Ли.
– Он, конечно, очень привлекательный. Высокий, стройный… сильный. Сара, когда он прижимал меня к себе, мне хотелось раствориться в нем, слиться с ним в единое целое. Но он не мужлан, – поспешно добавила она, вытирая ребенку рот влажной салфеткой. – Я бы не хоте ла, чтобы у тебя сложилось такое впечатление. Он властный, но нежный. Его рот… руки… Интересно, что чувствуешь, когда они… впрочем, я и так знаю – ведь он прикасался ко мне, когда ты рождалась на свет. Но то было совсем другое дело. Совсем не похоже на занятие… Господи, почему же я думаю об этом? Когда вырастешь, дочка, ты сама поймешь.
Во все время завтрака Чад оставался главным предметом разговора, но Сара, казалось, не имела ничего против. Принимая ванну, она продолжала слушать откровения матери. Но даже тогда, когда они оделись и собрались уходить, тема Чада Диллона еще не была исчерпана до конца.
– Мне бы хотелось, чтобы возникало впечатление, будто они парят в воздухе, а не просто свисают с потолка, – сказала Ли обступившим ее рабочим. – Понимаете? Олень Санта-Клауса должен лететь. Так что мы их повесим, ну, допустим, – она посмотрела на зеркальный потолок галереи, – на расстоянии двух с половиной футов от потолка. Как минимум. Эта леска достаточно прочная, порваться не должна.
– А если все-таки порвется и этот громадный олень свалится на голову какому-нибудь незадачливому покупателю? (Она сразу узнала этот голос, прозвучавший так близко от нее, низкий и густой. Обернулась и увидела Чада, стоявшего у нее за спиной.) Привет, – улыбнулся он. – Я предъявлю иск, если ваш Рудольф свалится мне на голову, когда я приду за покупками к Рождеству.
– Вряд ли он причинит вам какой-нибудь вред, – насмешливо заметила она. – Он из папье-маше, к тому же пустой внутри.
– И я тоже. Я хочу сказать, пустой. Как насчет того, чтобы пообедать?
Он вновь превратился в ковбоя, только на этот раз его облегающие джинсы были новыми и чистыми. На нем была голубая клетчатая ковбойка и шерстяной жилет; в руках он держал широкополую фетровую шляпу. Ли не смогла удержаться и посмотрела на его ноги, но вместо грязных поношенных башмаков увидела пару начищенных до блеска черных туфель из крокодиловой кожи.
– Привет, Чад, как дела?
Ли остолбенела, поняв, что рабочие знают его.
– А-а, Джордж, Барт, я вас приветствую. У меня все хорошо. Эй, Хэл, как ты?
– Терпимо. Ну, что, как с работой? Есть что-нибудь стоящее?
Чад украдкой взглянул на Ли.
– Да нет, так, ничего особенного.
– А я слыхал, что…
– Джордж, я пришел сюда, чтобы пригласить любимую женщину на обед, и не собираюсь заставлять ее слушать нашу болтовню.
Мужчины засмеялись и с интересом посмотрели на Ли. До сих пор они видели в ней только специалиста, но теперь оценили как женщину. Она почувствовала, как кровь прилила к щекам, когда Чад обнял ее за плечи. Она попыталась успокоиться и посмотрела на часы.
– О, как раз пора обедать, – сказала она рабочим. – Встречаемся здесь, ну, скажем, в час.
– Скажем, в два, – поправил Чад. Это замечание вызвало новую волну смеха, понимающих взглядов и заговорщических подмигиваний. Чад пришел Ли на помощь и быстро увел ее.
– Где твой офис?
– Возле Саковица.
– Надо захватить пальто. На улице прохладно.
– Зачем нам куда-то идти? Здесь есть неплохой бар, где подают салаты…
– Заячья еда, а я на самом деле проголодался. Кроме того, помнишь, я обещал Саре, что подкормлю тебя. – Он не дал Ли открыть рта, хотя та собиралась протестовать, и спросил:
– Кстати, а где Сара?
– У меня есть соседка, которая устроила что-то вроде яслей. Когда мне приходится уходить надолго, я оставляю Сару у нее.
– Да, чуть не забыл. Он достал из кармана жилета какой-то листок. – Здесь мой телефон. Его нет в справочнике, потому что я живу за городом. Зачем загромождать телефонную книгу лишней информацией?
– Спасибо, – поблагодарила Ли, не зная, когда и при каких обстоятельствах ей представится случай ему позвонить.
– Звони в любое время, не стесняйся. – И он улыбнулся своей обворожительной улыбкой.
Им навстречу попадались покупатели, раздраженные, куда-то спешащие или просто ко всему безразличные. Наконец они оказались возле небольшой комнатушки, которую администрация предоставила в распоряжение Ли. Помещение находилось между мужской и дамской комнатами, возле телефонов-автоматов. Ли взяла сумочку и пальто, и они направились к выходу.
- Предыдущая
- 9/40
- Следующая
